Рейс «Ориона» (Рассказы)
На улице тепло. Пушистые хлопья медленно падают с серого неба, и березы гнутся под снежной тяжестью. Андрейка возвращается из школы. Он идет коротким путем, через пустырь, отделенный от соседнего двора покосившимся деревянным забором. На пустыре несколько ребят строят не то крепость, не то еще что-то. Андрейка замечает Павлика и Галку. Он нерешительно подходит. Интересно, сердится еще Павлик или нет? Ведь прошло уже три дня…
Из-за круглой снежной стены появляется голова Олега. Он скатывает снежок и попадает им по Андрейкиной шапке. Но тому не до игры.
— Павлик, вы чего это тут делаете? — робко заводит он разговор.
— Придет время, узнаешь, — говорит Павлик. Непонятно, сердится он или просто важничает. Конечно, лучше всего обидеться и уйти, но очень уж здесь интересно. Над стеной торчит длинная наклонная труба из фанеры. Вслед за Павликом и Галкой Андрейка проникает внутрь сооружения и видит, что труба держится на грубо сколоченной треноге.
— А когда… узнаю? — снова заговаривает он.
— Скоро, — отвечает Павлик, не оборачиваясь. Он прячет в щель между снежными кирпичами большую круглую коробку из-под конфет и говорит Галке и Олегу:
— Запомните, где эта штука лежит. Только не открывайте и руками не трогайте, иначе все пропадет. Сами понимаете…
Андрейке очень хочется узнать, что за вещь спрятана в коробке, но Павлик больше не обращает на него внимания. Видно, он злится не на шутку. Понурившись, Андрейка бредет домой… Ладно, Павлинище. Пожалеешь.
Чтобы забыть о своих горестях, Андрейка идет на ледяную гору и катается до тех пор, пока синие сумерки не становятся совсем густыми.
Усталый, Андрейка возвращается домой через пустырь. Он бредет вдоль забора и замечает, что на соседнем дворе собралась «армия» Мишки Кобзаря. Андрейка приникает к забору и начинает скатывать снежки. Он решил подвергнуть Мишкино войско обстрелу, а потом отступить под покровом темноты. Но тут к Мишке подходят разведчики. Они салютуют «полководцу» деревянными мечами и начинают докладывать наперебой. Слышит Андрейка сбивчивые фразы:
— На пустыре… крепость…
— Пушка большущая…
— Прямо на нас… И ядра из снега. Громадные, как арбуз. Важно махнув рукой, Мишка останавливает их и приказывает:
— Разведчикам отправиться в крепость противника. Узнать ее план и устройство пушки. Захватить все военные документы… если есть. Только ничего не ломайте.
Разведчики козыряют и направляются к забору.
Андрейка вспоминает про круглую коробку и во весь дух мчится к снежному сооружению.
Павлику снится хороший сон. Луна, похожая на громадный золотой мяч, висит над заснеженными березами. В окнах погасли огни, и на стенах домов дрожат голубые тени. Павлик идет по залитому лунным светом пустырю. Идти легко, потому что снег не проваливается. Белый купол снежной обсерватории блестит вдали, словно крыша сказочного дворца. Он все ближе и ближе, будто плывет навстречу. Павлик входит внутрь и оказывается в сверкающем зале. «Как могли мы выстроить такую громадину?» — думает он. У телескопа возятся Галка и Олег. Олег беззвучно смеется и кивает курчавой головой, а упрямая обычно Галка на этот раз без всякого спора уступает Павлику место у телескопа.
Павлик приникает к окуляру, и ночное небо вплотную придвигается к нему. Хрустальные колючие звезды плавают в темно-синем воздухе. Иногда они, столкнувшись, разбиваются, и осколки их с тихим звоном летят вниз. Потом в круглом поле телескопа появляется желтый край огромной луны..
Но тут на голову Павлику сыплются комья снега. Подняв глаза, он видит, что купол в одном месте провалился, и в дыру заглядывает Андрейка.
— Что ты делаешь! — кричит Павлик.
— Я не трогал руками, — отвечает Андрейка.
Павлик открывает глаза и вспоминает сразу, что обсерватория еще не достроена, что скоро придет Олег и что метеобюро обещало резкое похолодание: значит, небо будет безоблачным.
А Андрейка повторяет, склонившись над кроватью:
— Я не трогал руками и не открывал. Я спрятал ее вчера на чердаке, чтоб не нашли Мишкины разведчики… Ну, я про ту коробку говорю…
По обледенелым перекладинам лестницы они карабкаются на чердак. Там светло. В слуховое окно падает сноп солнечных лучей. Просторный чердак вдоль и поперек перегорожен внизу деревянными балками.
— Где коробка? — нетерпеливо спрашивает Павлик.
— Я ее положил на кирпич дымохода. Где потеплее, — довольно поясняет Андрейка. Павлик хочет рвануться вперед, но Андрейка неуклюже перелезает впереди через балку и загораживает дорогу. «Погибла линза», — думает Павлик. Он вспоминает, как обтесывал ножом грубый кусок льда, как целых два дня полировал его, делал оправу, чтобы теплыми руками не попортить гладкую поверхность… Дать бы Андрейке по шее за его глупую помощь! А тот не торопится. Он садится верхом на балку и тараторит, блестя глазами:
— Они туда, а я коробку за пазуху, а сам в снег — бах!.. Они мимо меня, а я сюда. Пусть ищут… боевые документы.
Павлик, открывший уже рот, чтобы назвать Андрейку болваном, молчит почему-то. Потом говорит хмуро:
— Пошли скорее…
Андрейка слезает с балки и пробирается дальше, но скоро снова оборачивается и продолжает уже немного тише:
— А здесь темнота была такая… Даже страшно стало. Ну, не то что страшно, а так…
Павлик невольно вспоминает, как прошлой зимой он с Олегом лазил сюда, отыскивал старые лыжи. Стояла глухая тьма, лишь в маленьком окошке вздрагивала от холода большая синяя звезда. Олег включил фонарь, и громадные тени заметались по чердаку. В дальнем углу, как чьи-то тусклые глаза, поблескивали шарики на спинке сломанной кровати…
Через голову Андрейки Павлик видит коробку на кирпичном выступе дымохода. Коробка совсем раскисла от воды. Теперь уже все равно…
— Ладно, — тихо говорит он. — Это ничего, что было страшно… Я тоже испугался бы. А ты ведь был без фонарика.
Андрейка счастливо смеется.
— Здорово я их обдурил, верно?
— Верно, — говорит Павлик, поворачивая его спиной к дымоходу. — Пойдем обратно. Коробка пусть лежит пока.
— А что в ней?
— Да так, ерунда… Это вчера было важно, сегодня можно подождать. Я потом расскажу.
Вдруг перекладины лестницы начинают ритмично скрипеть, и снаружи слышится знакомое покашливание грозного управдома Бориса Семеныча. И что ему здесь сейчас понадобилось? Андрейка испуганно замирает.
— Скорей, — шепчет Павлик. Он тащит Андрейку в другой конец чердака. Там они через маленькое оконце выбираются на крышу.
— Прыгай, — приказывает Павлик. Андрейка зажмуривается и летит в сугроб. Он ударяется коленом о что-то твердое, скрытое под снегом. Слезы сами закипают в глазах! Павлик падает рядом.
— Не реви, — строго шепчет он.
— Я не ревлю, — отвечает Андрейка тоже шепотом. Он снова зажмуривается, чтобы не было видно слез. Боль проходит медленно, и Андрейка держится за коленку обеими руками.
— Павлик, — говорит он, не открывая глаз. — А теперь я… настоящий друг?
Сильные руки Павлика поднимают его из сугроба.
— Настоящий, — слышит Андрейка. — Самый настоящий.
САМЫЙ МЛАДШИЙ
Севка сидит на подоконнике и смотрит, как на горячей от солнца крыше дерутся два воробья. Они дерутся давно, и смотреть надоело. Севке скучно.
Со второго этажа видна вся улица, обсаженная молодыми кленами. Улица пуста, и со двора не слышно ребячьих голосов. Все, наверно, уехали на велосипедах в Верхний бор. Хорошо им…
Вы знаете, какое это счастье — мчаться на велосипеде? Попадется лужа — брызги из-под колес! Ветер в ушах свистит! А на лугах и в роще, где тропинки в ладонь шириной, головки цветов ударяют по спицам, и спицы звенят, как струны… Только у Севки еще нет своего велосипеда. Мама считает, что новое пальто Севке нужнее. И спорить тут совершенно бесполезно.
