Рождение Тайны: Темное начало (СИ)

Мария смотрела упрямо, но в ее глазах нет — нет, да проскальзывала какая — то отрешенность, когда как ее брат смотрел уверенно и бесстрашно. В нем не было той подавленности, которую пришлось приобрести Мари.
— Очень приятно.
Саша перевел взгляд на девочку и улыбнулся.
— Приятно познакомится.
— И мне, — ответила она, приподнимая юбку своего бардового платья, по фасону напоминающего наряды ХIХ века, и делая реверанс.
— Что же, извините, но нам пора, — сказал Макс и, взяв Мари за руку, направился к выходу. — До встречи, — не изменяя своим привычкам, он отвесил поклон на прощание.
— До свидания, — шепнула я и проводила его взглядом. «Кого он мне напоминает?»
— Все хорошо? — повторно спросил Саша.
— Да, — немного неуверенно ответила я, потому что сама не знала ответа на этот вопрос. Что — то внутри шевельнулось, и я окончательно запуталась в своих ощущениях.
— Знаю, что мы только приехали, но может быть, поедем домой? Я так устала…
— Конечно, как скажешь, — он обнял меня за талию и повел к двери, откуда всего минуту назад скрылись брат с сестрой.
Так мы заходили в дом. Я была в смятении и долго не могла найти ключи.
— Может быть, стоит позвонить? — сжалился Алекс.
— Нет, если сестра спит, не хочу ее будить. А у тебя нет ключей?
— Нет, — он пожал плечами. — У Лиссы была только одна копия, и она отдала ее тебе.
Я уже начинала паниковать, когда мои пальцы, наконец — то нащупали в кармане куртки что — то холодное и металлическое. Острые зубцы прорезали в ткани дыру и теперь находились в подкладке.
«Вот черт», — подумала я и, высунув руку, подтолкнула связку с внешней стороны.
— Ну, вот… — ключи были успешно извлечены на поверхность, зато дно кармана испещряло больше дыр, чем знаменитый швейцарский сыр.
Пытаясь всунуть ключ в замок, я столкнулась с еще одной проблемой. Мои руки замерзли и мелко дрожали, так что я никак не могла попасть в замочную скважину.
— Давай я, — теплые Сашины пальцы накрыли мои, и я мгновенно почувствовала облегчение. Его лицо оказалось очень близко. Я скосила глаза на его губы.
Замок тихо щелкнул, допуская нас к своим сокровищам.
Саша прильнул к моим губам. Сердце бешено забилось. Я видела, каких усилий стоило ему оторваться от меня. Потому что если бы мы начали, то снова очутились бы на заснеженной земле или были бы прижаты к стене.
— Пойдем, — он взял меня за руку и, захлопнув дверь, поднялся по ступенькам. Я спокойно шла за ним, предвкушая тепло, которое накроет нас, как только мы окажемся внутри.
Саша помог мне снять куртку и повесил ее в шкаф, рядом со своим пальто. Разувшись, мы поднялись на второй этаж, в кухню. Лисса стояла у плиты, на сковороде жарились грибы, а из духовки шел аромат курицы.
— Надеюсь, что вы проголодались, — улыбнулась она. — Ужин будет через несколько минут. А пока — марш мыть руки.
Вот такой я Лиссу помнила, знала и любила. Бойкой и упорной оптимисткой, которая не сдается, чтобы не случилось.
Согрев руки под горячей водой, я почувствовала себя намного счастливее. Саша сидел за столом и с умилением наблюдал, как мы раскладываем посуду и приборы на свои законные места.
— Ммм, как вкусно пахнет… — протянул он и схватился за нож, нацеливаясь на ляжку курицы.
— Кушайте на здоровье, — сказала Лисса, отправляя гриб в рот.
Я улыбнулась, накладывая салат, когда девушка внезапно вскочила со стула и побежала в ванную.
Саша устремил на меня вопросительный взгляд. Я жестом попросила его оставаться на месте.
— Лисса? — она оставила дверь открытой, и я зашла внутрь. Девушка, скрючившись, сидела над унитазом, обхватив руками живот.
— Все хорошо, — прохрипела она и ее тут же стошнило.
Я опустилась на колени рядом с ней.
— Наверное, грибы испортились, — нарочито бодро сказала она, откашлявшись.
Ее рука погладила живот.
И тут я все поняла. Неожиданный шок ударил, как шаровая молния в невинное дерево.
— О, Господи…
Это прошептал Саша, стоящий в дверном проеме.
Я схватила сестру за плечи и заставила посмотреть себе в глаза.
— Когда это случилось?
Она всхлипнула, и я притянула ее к себе.
— Когда мы вернулись, — ее голос был приглушенным из — за рыданий, — Ник вел себя очень странно. Я боялась за него. Однажды вечером, я застала его дома пьяным в стельку. Он бормотал о том, что больше не в силах так жить и все такое. Я пыталась его утешить, а он вдруг сказал, что дороже меня у него никого нет. Ну, мы и… того.
Я не знала, что и думать. В таком свете измена Николая казалось еще ужаснее. Просто варварство.
Лисса подняла на меня заплаканные глаза.
— Я люблю его, понимаешь. Несмотря ни на что. И, — она снова погладила живот, нежно прошептав, — ребенка тоже…
Саша шумно выдохнул и метнулся вниз по лестнице. Я хотела бежать за ним, но оставлять Лиссу в таком состоянии было бы свинством.
Поэтому я просто закричала.
— Саша! Не надо, прошу тебя!
Но он уже не слышал. Входная дверь громко хлопнула, едва не вылетев из петель.
Я поникла, гладя Лиссу по волосам и бездумно повторяя: «Все будет хорошо»…
  
Глава четвертая
 
И в сумерках этих,
Как в свете зари,
Сквозь тернии, в звездах,
Бежали они.
Но все не было хорошо. С того дня прошло два месяца, но мало что изменилось. Саша вернулся на следующий день, под утро. Я не спала всю ночь, потому что как только закрывала глаза, в голову лезли кошмары — вот Лисса лежит на операционном столе, вся изрезанная, истекающая кровью, а на ее руках лежит маленький монстр, который рвет ее на маленькие тряпочки острыми клыками. Или бледный Саша, лежащий в каком — то переулке. Он умирает.
Услышав звук хлопнувшей двери, я мгновенно подскочила и бездумно сбежала — слетела на первый этаж.
Бегло оценив его вид — только легкая тень под правым глазом выдавала следы битвы, я закатила истерику. Я кричала, верещала, грозилась взорвать к черту весь город, если он еще раз посмеет так сделать, разбила телефон, специально припасенные тарелки и несколько хрустальных статуэток. А он просто стоял и молча смотрел. Его глаза были так печальны и полны сожаления, что я не заметила, как быстро остыла, словно чайник, яростно свистевший на весь дом, затихнувший при выключении газа…
Ярость сменилась рыданиями, и Саша подхватил меня на руки, крепко прижав к себе. Я судорожно цеплялась за его свитер и шептала: «Никогда, никогда больше так не делай». Он поцеловал меня и с болью в глазах сказал: «Прости, мой ангел, прости, пожалуйста»
Он отнес меня на кровать, а когда я окончательно успокоилась, рассказал об их встрече с Ником. Они, конечно же, обменялись «любезностями», а когда Саша объяснил ему, что случилось с Лиссой, тот лишь неопределенно хмыкнул. Алекс, видя такое хамское пренебрежение, заехал ему в лицо и началась драка. И если мой парень отделался лишь легким синяком под глазом, то Ник сломал нос и уехал в травм пункт…
И с тех пор я забыла, что такое спокойствие. На меня легла ответственность за Лиссу. Повезло хоть, что ее родители восприняли ребенка как само собой разумеющееся, а не как позор. В лицей я ходила очень редко, сил практически не оставалось. Срок беременности был уже три месяца, и это привлекло свои проблемы. Сестра ела за двоих, что не удивительно, но от творога — главного источника кальция — ее уже тошнило.
Саша несколько недель искал Ника, но ничего не добившись, оставил это занятие. Первую половину дня он где — то пропадал и категорически отказывался отвечать, где именно. Я оставила попытки добиться от него правды и просто смирилась.
Я открыла глаза. Сегодня был особенный день. Тридцать первое декабря. Русский Новый год.
«Надо обязательно заехать к маме. В последний раз я была дома только на предыдущих выходных».
Мама прекрасно понимала, как нам всем было «хорошо», и не возражала против того, чтобы я жила у Лиссы. Ей требовался постоянный уход, но это не тяготило меня. Мне нравилось ухаживать за ней, даже не смотря на то, что я недолюбливала ребенка из — за его бесстыдника — отца.