Рождение Тайны: Темное начало (СИ)

Это был не врач. Это было нечто намного, намного хуже.
Это была Лисса.
— Как ты узнала? — вместо приветствия накинулась я.
Она была возбуждена и схватила меня за плечи.
— Это неважно. Что случилось?
— Ничего, Лисса, — устало ответила я. — Иди домой. Тебе нельзя волноваться.
— Как ты думаешь, что должно было со мной произойти, когда я мысленно искала тебя и даже не смогла достучаться! Ты не представляешь, как я испугалась! — она зарыдала. — Я думала, что ты умерла!
— Ну, ну, тише, сядь, — я обняла ее. — Видишь, со мной все в порядке.
— Да? — она подняла на меня красные глаза. — А где тогда Саша?
— С ним тоже все в порядке. Он чем — то отравился и ему промывают желудок. Вот и все. Ничего страшного.
Я мягко улыбнулась.
Лисса улыбнулась в ответ и складки на ее лбу практически разгладились.
— Кхе, кхе… — кто — то откашлялся.
Мы автоматически повернулись в сторону звука.
— Это вы, — он посмотрел на меня. — Жена пострадавшего Александра?
Я слабо кивнула.
— Хочу вам сообщить, что операция прошла…
— Какая операция?! — Лисса резко подскочила и ее зашатало. Врач едва успел схватить ее, когда она потеряла сознание.
Я сидела одна, тупо глядя в окно и не понимая, что уже наступил вечер. Я ни о чем не могла думать, потому что реальность была слишком жестока, и ее осознание причиняло боль.
— Девушка…
Я перевела взгляд на восходящий месяц.
— Девушка…
«Он так красив сегодня…»
— Девушка! — кто — то тронул меня за плечо, и я поняла, что это вообще — то обращаются ко мне.
— А? Да? — я обернулась и увидела пухлую женщину, обтянутую белым халатом. Она мило улыбалась и казалась очень доброй.
— Вы тут так давно сидите, вот я и подумала, может вам что — нибудь нужно?
— Нет, ничего, спасибо. Нет новостей о состоянии Александра Лая и Алисы Руиз?
— Александр еще под наркозом и очнется только к утру, — грустно сказала она. — А вот Алиса…
Моя кровь похолодела.
— Что с ней?
— Простите, дорогая, что говорю вам. Она в стабильном состоянии, но… она потеряла ребенка.
— Что? — я сжала пальцы так, что из ладони брызнула кровь.
— Ну вот! Не нужно мне было говорить! — забеспокоилась женщина. — Я сейчас быстро, сбегаю за йодом и бинтом.
Я беспомощно смотрела, как она перевязывает мою руку. Лисса потеряла ребенка, Саша сломал руку… за что?
Я знала, что так думать плохо, но ничего не могла с собой поделать. Они хорошие люди, никогда не причиняли вред другим. За что им такие испытания? А Лисса? Я представляла, в каком шоке она будет, когда узнает. Ее дитя, ее милое, еще не родившееся дитя…
Я хотела заплакать, но слезы высохли. Это было так мучительно. Как кричать и понимать, что тебя никто не услышит…
— Ох, ты такая бледна, дорогая! Давай я отведу тебя к себе…
Ноги плохо повиновались, я спотыкалась и практически лежала на плече женщины. Мы оказались в белоснежной палате с двумя кроватями.
Он уложила меня на одну из них.
— Вот так. Поспи. Утро вечера мудренее, — выходя, она выключила свет, и мое сознание поспешило сбежать подальше из израненного тела. И души.
— Лиза! — я перевела взгляд на маленькую девочку в голубом платьице. Она легонько пихнула меня ручкой.
— Догоняй, — сказала она и бросилась в сторону.
Мы были в школьном дворе. Я перевела взгляд на свои тонкие пальчики, открытые босоножки и ситцевый сарафанчик.
В южной части школы росло высокое дерево. Оно сразу стало нашим любимым с того момента, как мы открыли его существование. Именно туда и направлялась сестра. Я спохватилась и побежала за ней.
— Лиза! — крикнула она, подтягиваясь и залезая на первую ветку.
— Лисс, может быть не надо, а? — я с тревогой оглядела орех. Он показался слишком высоким.
— Брось, — отмахнулась девочка, залезая на следующую ветку.
— Серьезно, Лисс, — заныла я. — Давай поиграем во что угодно, только спустись обратно.
— Нет, — упрямо заявила сестра и начала забираться выше. Она шла по веткам, как по лестнице.
Я притронулась к коре. На мгновение я почувствовала все, что чувствует дерево. Сухие ветки опасно треснули у основания.
— Лисса! — закричала я, но девочка уже пошатнулась и, срываясь, полетела вниз…
Я резко села на кровати и часто задышала. Сердце гоняло кровь по телу с невероятной скоростью.
Осмотрев помещение, я поняла, что не знаю, где нахожусь.
«Кто — нибудь! Помогите!»
Как — будто кто — то услышал мой мысленный призыв. Дверь отъехала в сторону и на пороге появилась пухлая медсестра.
— Ты уже проснулась?
Я кивнула головой. У нее в руках был поднос. Мое обоняние различило запах кофе и бутербродов с сыром.
— Я принесла тебе поесть, — сказала она, ставя поднос на кровать.
— Извините, — смущенно сказала я, — но… вы не скажете, как я сюда попала?
— А ты не помнишь? — ужаснулась она.
— Нет, — я помотала головой.
«Не мудрено», — протянула она шепотом.
— Столько всего свалилось на твои плечи…, твой муж сломал руку, а сестра потеряла ребенка.
— Муж? — непонимающе спросила я и тут же все вспомнила.
«Нет, нет, нет, — зажмурившись, подумала я. — Это слишком больно, не хочу знать»
— Они уже проснулись.
Это единственное, что заставило меня прийти в себя.
— Правда? — я приоткрыла левый глаз, и жадно посмотрела на кофе. — Спасибо.
Я никогда в жизни не ела так быстро. Никогда. Но все случается — рано или поздно.
Выйдя в коридор, я снова зажмурилась — в глаза ударил яркий свет. Было еще глубокое утро — около шести часов и по всей больнице горели лампы.
Разглядывая двери сквозь узкую щель между веками, я нашарила руками ту, которая, как мне казалось, вела к Лиссе.
Она лежала, безучастно смотря в потолок. Ее руки были скрещены на груди, а завтрак оставался нетронутым. Девушка была похожа на мертвеца.
— Лисса?
Она даже не моргнула.
— Лисса?
Молчание.
Я не на шутку испугалась и подбежала к ней.
— Лисса, ну скажи что — нибудь, — срывающимся голосом попросила я.
Она медленно обернулась и обратила на меня взгляд пустых глаз.
— Лиза… — было видно, что ее губы пересохли и не хотели слушаться.
— Лисса, почему ты не ешь? — обеспокоенно спросила я.
— А зачем? — она посмотрела на меня, как на буйно помешанную. Может так оно и было.
— Пожалуйста, — я перешла на шепот.
— Зачем? — снова повторила она и обвела комнату дрожащей рукой, заканчивая на своем животе. — Зачем жить без него?
Я в отчаянии опустилась на край ее кровати, и мой взгляд стал рассеянным.
«Что — нибудь… хоть что — нибудь, что заставит ее передумать…»
Ответ пришел сам, как — будто молния прорезала ночную мглу.
— Дорогая, — я схватила ее за руку. — А как же Афродита? Она жеребая, — я выдержала паузу, давая сестре понять смысл этих слов. — Она нуждается в тебе. Летом они вместе с Артемидой родят и у них будут жеребята, а может быть даже двойня! Она так любит тебя. И у тебя самой вся жизнь впереди. Мы выйдем замуж, когда станем совершеннолетними, и у тебя будет столько детей, сколько ты захочешь. Двойня, тройня, да хоть десять — и ты будешь счастлива. И Эдита. Она без тебя погибнет.
Я знала, как это подло. Подло играть на ее любви, но я не видела другого выхода.
В ее глазах промелькнула искра. Я ухватилась за нее, как утопающий за спасательный круг.
— Тебя скоро выпишут, и ты сможешь гулять с ней, играть. Все будет так, как ты захочешь. Только прошу, поешь.
Ее взгляд стал осмысленным.
— Прости, Лиза, — по ее щекам скатились слезинки. — Ты права…
В порыве счастья я обняла ее за плечи.
— Да, — прошептала я, поцеловав ее в лоб. — Но ты должна поесть, пожалуйста.
Она согласно закивала и взяла в руки ложку, которой набрала пюре.
— Вот и отлично. Я скоро вернусь. Только навещу Сашу, ладно?
Она стала печальной и я пожалела о том, что сказала.