Рождение Тайны: Темное начало (СИ)

Юноше ничего не оставалось, как ухмыльнуться. Развернувшись, он взял меня за руку и повел к дороге. Легкий пушистый снег застилал тропинки и крыши — в частности, конноспортивный комплекс, в котором мы находились. Территория в один гектар была разделена на две части — пастбище и здания. Пастбище было огорожено высоким забором; к зданиям относились: главный офис, конюшня на тридцать два стоила, травяное конкурное поле, песчаный манеж, крытый манеж и загон. В конюшне располагался так же туалет, амуничник и душевая: как для людей, так и для лошадей. Все удобства, пятизвездочный отель, номер люкс.
Мы вышли за ворота и одинокую парочку накрыл холодный ветер. Алекс запахнулся в черный, подбитый мехом, плащ и я внутренне сглотнула, стараясь не смотреть на пятно.
— Он уже послезавтра! По — сле — зав — тра!
Его лицо осталось таким же непроницаемым, и я в очередной раз вздохнула, поникнув плечами.
«Двадцатый. Двадцатый день я уговариваю этого поганца отправиться с нами на шабаш, и все как с лешего хворост!»
— Ну, скажи, ну что тебе не нравиться?
Парень перевел на меня задумчивый взгляд и в его глазах промелькнул огонек.
— Ничего.
— Что значит: ничего? — во мне проснулось любопытство и подозрительность.
Он поджал губы, сдерживая улыбку.
— Мне просто нравилось смотреть и слушать, как ты яростно доказываешь прелесть праздника.
Я резко затормозила и злобно воззрилась на это чудо природы.
— Что?!
Алекс поспешно отступил и повторил все вышесказанное.
Я скрестила руки за спиной и притянула с земли снег, сотворив магический снежок.
— Ах, значит, тебе нравилось! — я начала наступать на него. — Удовольствие, он, видите ли, получал, от моего унижения!
«В такие моменты ты напоминаешь взбешенного хомячка, которому дали зубочистку и закрыли в клетке с кроликом», — шутил как — то Ник.
«Ну и плевать»
Правая рука вылетела из-за спины, придав снежку двойное ускорение. В отличие от обычного, он достиг своей цели — носа, попутно пронырнув через скрещенные руки, которыми парень надеялся защитить лицо. И в отличие от реального, он не расплылся характерной кашицей по щекам, а собрался заново и начал нещадно отрабатывать удары по всему телу.
Мне оставалось только смотреть шоу и наслаждаться. К снежку присоединилось еще несколько и дело пошло быстрее. Завязался неравный бой: трое против одного. Алекс еще пытался как — то отбиваться, даже разбил летающий ком снега два раза, но он неизменно восстанавливался и уже через минуту повалил юношу на землю.
— Все! Сдаюсь! — он вскинул руки.
Я напоследок забросила снег прямо в его раскрытый рот и щелкнула пальцами. Снежки растаяли.
Усевшись парню на живот и положив руки на грудь, я победоносно, слегка кровожадно, улыбнулась.
— Ну, что ты теперь скажешь?
Он хитро прищурился. До меня дошло, что он собирается делать буквально через несколько секунд, но уже было поздно. Рывком, схватив меня за талию, он перекатился влево и оказался «сверху».
«Вампирья реакция, что б ее…»
— Сдаешься? — черные пряди выбились из хвоста и бессильно упали на виски.
— Ни за что! — я смело встретила взгляд голубых глаз.
На мгновение все подернулось дымкой, но тут же исчезло. Я давно научилась защищаться от его непроизвольного вторжения в мое сознание.
Его губы приблизились к моим. Тело предательски задрожало в предвкушении.
— А сейчас?
Мне стоило невероятных усилий выдавить из себя хриплое «нет», когда сердце трепетало и кричало «да».
Парень тихо рассмеялся, и меня захлестнуло желание.
«Мой, единственный, неповторимый и любимый»
«Единственный и неповторимый» склонился еще ниже и осторожно коснулся шеи, а затем стал покрывать ее поцелуями. У меня вырвался тихий стон, когда он, наконец, нашел мои губы. Это был один из тех долгих, страстных поцелуев, которые выражают любовь, невозможную передать словами. Любовь, которую не трогают наши вечные препирательства и споры, потому что она выше этого. Любовь вечная и великая, чистая и непорочная. Любовь, которая должна быть у каждого…
Я забылась и перестала существовать в этом мире. Такого чувства сложно добиться даже тогда, когда выходишь в астрал. Алекс нехотя отстранился, и я впервые поняла, что лежу на земле. И что она холодная. Парень чихнул и быстрым движением поднялся на ноги, а затем протянул мне руку и помог встать. Я вздрогнула, когда он вдруг распахнул плащ и, притянув меня к себе, запахнул за спиной.
Я закрыла глаза и мысленно застонала: след от губной помады остался теперь не только на верхней одежде, но и на его свитере. Белом, кстати.
Парень тяжело вздохнул и пригладил мои волосы; я слышала, как бьется его сердце.
— Хватит забивать голову всякой ерундой. Если хочешь, я возьму, красный маркер и нарочито обведу след от помады в красный кружок, а внизу добавлю подпись: «Здесь был мой самый дорогой человек, ой, извини, ведьма…»
Я подняла на него долгий, изучающий взгляд.
— Ты заметил?
Вздох.
— Нет. Просто кто — то очень громко думает.
Недоверчивый тон.
— Предлагаешь тратить половину силы, но ставить постоянный защитный барьер от чтения мыслей?
Снова вздох.
— Ты же знаешь, что это получается непроизвольно.
Еще более недоверчивый тон.
— Ты говорил, что вампиры могут читать только мысли людей. Да и к тому же ты просто потомок.
Вымученный взгляд.
— Ты мне не доверяешь? Хочешь услышать правду? Я не могу это контролировать. Довольна?
Я прижалась к его груди и обвила руками шею.
— Просто я очень волнуюсь за тебя. Не хочу, чтобы любимый человек стал монстром.
Его пальцы сомкнулись в замок на моей талии.
— Понимаю, — прошептал он. — Я сам не хочу этого.
С этими словами он скинул с себя плащ, накинул на мои плечи и, все еще обнимая за талию, повел дальше.
Я совершила праведную попытку вернуть ему одежду, хотя заранее знала, что это бесполезно. Он лишь бросил на меня укоризненный взгляд. Наше настроение из веселого стремительно перекинулось в мрачное.
— А где Лисса? — вдруг спохватился он.
Я пожала плечами.
— С Николаем, наверное.
— Твоя сестра, а ты даже не знаешь, где она находиться? — он хитро прищурился и улыбнулся.
Я неопределенно хмыкнула. Конечно, можно было бы проникнуть в ее мысли, но это занятие приносило ощущение чего — то неправильного, неестественного. Мы могли перебрасываться сообщениями, если на то была необходимость, но не больше. После того, как Лисса достигла семнадцати, то есть совершеннолетия с точки зрения магии, и стала полноправной ведьмой, наша связь рухнула.
Серебристая «хонда», проезжая мимо, мигнула фарами и скрылась за поворотом.
Наше утро четверга — первого выходного за последний месяц по случаю дня рождения лицея — проходило довольно необычно. В шесть часов мы встретились возле магазина и отправились в конный клуб, убедиться, что конюхи хорошо заботятся о наших лошадях. Ник и Алекс «выкупили» (с помощью гипноза) двух жеребцов — англичанина каурой масти и голландца темно — серого окраса. Изумруда и Сапфира, как они позже решили.
— О чем ты думаешь? — он мягко коснулся моего уха.
— Что, неужели не знаешь? — я подленько захихикала, когда почувствовала легкую щекотку в области третьего глаза и Саша вздрогнул.
Я вспоминала о том дне, когда мне хватило мозгов оповестить маму о том, что к нам на ужин придет мой парень. Это заявление ее, мягко говоря, шокировало. В конце концов, она сказала: "Ну что же, посмотрим" и мне стало страшно. В назначенное время, секунда в секунду, ("Подлиза", — подумала я) раздался звонок.
Такого эффектного представления не ожидала даже я. Алекс явился в черном костюме с букетом роз и коробкой дорогих конфет. Он ежеминутно отвешивал нам комплименты, помогал расставлять на стол еду и даже вызвался мыть посуду! А его ответ на вопрос чего только стоил!
— Скажите, Александр, а у вас какие планы на будущее с моей дочерью?