Чужая невеста

— Ну что ты, лапочка. Я спал как бревно. Что может быть лучше, чем провести ночь под звездами, вдыхая чистый горный воздух!
— Джек!
— Да?
— Пойди прыгни с утеса.
— Да мы, кажется, не выспались? — весело спросил он.
Лорелей снова застонала и свернулась калачиком, мечтая еще поспать.
— Ничего, следующая ночь будет лучше.
— У меня еще эта не закончилась, — сообщила она с закрытыми глазами. — Еще солнце не вставало.
Джек засмеялся.
— Дорогая, очень не хочется тебя огорчать, но это не луна светит, это солнце. Уже почти шесть часов.
— Неужели? Я только что заснула. — Лорелей зевнула. — Может, ты пойдешь поищешь сокровища, а меня разбудишь через два часа?
— Извини, не могу. Мы вместе ищем сокровища Голландца, а раз так, то надо идти вместе. Так что вставай — и вперед.
Она не шелохнулась, и он шлепнул ее по заду.
Лорелей повернулась, и мышцы снова высказали свое неодобрение. Она взмолилась:
— Придержи свои руки, Сторм. Или я сама сброшу тебя с утеса.
Он отпрянул как бы в испуге.
— Да ты никак со мной заигрываешь? Отлично, я вступаю в игру!
Лорелей зажмурилась. Несносный человек. От его дьявольской улыбки и игривой шуточки у нее участился пульс.
— Как ни соблазнительна идея предаться любви, с этим придется подождать. Нам пора двигаться. — Он впечатал поцелуй в ее губы. — Кофе горячий. Вставай, одевайся, а я пока приготовлю тебе завтрак.
Он ушел, оставив на губах вкус поцелуя. Лорелей потрогала рот. Что толку обманывать себя — она испытывает сильнейшее чувство к Джеку. Притяжение между ними сейчас не меньше, чем десять лет назад; даже сильнее, потому что теперь она больше знает.
Прекрати, приказала себе Лорелей. Вылезла из спального мешка, достала из рюкзака шорты и блузку и надела. Села завязать шнурки на ботинках — и увидела возле рюкзака бумажник и ключи.
С бьющимся сердцем Лорелей бросила взгляд на открытый полог палатки. Джек, насвистывая, колдовал над костром. Если бежать, то сейчас. Еще один день с ним — и никто не знает, на что толкнут ее проклятые гормоны.
— Лорелей!
Она подскочила, оглянулась и обнаружила, что рядом его нет.
— Что? — откликнулась она, сдерживая биение сердца.
— Я начинаю делать яичницу. Если через две минуты ты не придешь, я принесу ее в палатку и накормлю тебя с ложечки. А после этого залезу к тебе в мешок.
— Иду, — отозвалась она, схватила ключи, сунула их в карман и вышла из палатки.
— Я так и знал, что это заставит тебя пошевелиться, — приветствовал ее у костра Джек. Лорелей молча прошла к пятачку, который вчера был объявлен обеденным столом, ощущая тяжесть ключей в кармане и опасаясь, что в любую минуту Джек может обнаружить пропажу.
Но он только посмотрел на нее, как бы лаская взглядом, и она занервничала совсем по другому поводу. Да нет, решила она, все правильно. Надо бежать, пока совсем в него не влюбилась.
— Как ты себя чувствуешь? Ты раскраснелась.
— Возможно, оттого, что сейчас у меня должен был начаться медовый месяц, а я таскаюсь по горам, потому что тебе взбрело в голову искать золотую шахту.
Джек закусил губы. По шее и напряженному лицу разлилась краска. Неужели он все-таки чувствует себя виноватым?
— Ты что-то говорил про кофе, — она перешла на более безопасную тему.
Он подал ей кружку, и она обхватила ее обеими руками, чтобы он не увидел, как дрожат у нее пальцы.
— Пожалуйста. Глазунья с беконом с хрустящей корочкой, как ты любишь.
— А ты почему не ешь?
— Я поел еще час назад. Составлю тебе компанию, когда будешь пить кофе.
Ничего себе! Как же она подберется к джипу, если он будет тут сидеть и смотреть? Лорелей ела и обдумывала, как быть дальше. Она в хорошей форме, но ей его не обогнать. Он весь состоит из мускулов, накачанных отнюдь не в спортзале.
— Ты сегодня очень тихая. — Он налил себе кофе и сел напротив нее.
— По утрам я не склонна болтать.
Джек отставил кружку, закинул руки за голову и прислонился к скале, вытянув длинные ноги.
— Да, я помню, тебя до полудня нельзя было вытащить на пляж.
— Не вижу смысла плавать по утрам и студить задницу.
— Ага. А я еще предлагал согреть твой хорошенький задик. Я и сейчас не прочь. — Темные волосы упали ему на лоб. Дерзок и соблазнителен как черт.
— Нет уж, спасибо. — Лорелей уткнулась взглядом в тарелку. Ну почему он такой красивый? И почему так забилось сердце при словах, что он ее согреет?
— Как яичница? — Джек решил не давить на нее.
— Прекрасно. — Лорелей с трудом проглотила еще кусок.
— Ну вот и хорошо. Набирайся сил. Жара в пустыне — не то что в городе, она жестокая, отбирает всю энергию. А у нас впереди целый день работы.
Значит, если она собралась бежать, у нее мало времени.
— Ты что, будешь сегодня искать шахту?
— Завтра. Ехать недолго, но мы должны поставить базовый лагерь. Потом, может, ты посмотришь со мной карту и решишь, откуда начать.
— Ты хочешь, чтобы я помогла решить, где искать?
— Вот именно. Раньше ты любила разбираться в картах, и тебе это хорошо удавалось.
— Откуда ты знаешь? Мы же никогда не искали то, о чем говорили.
— Помнишь те три испанских корабля? Мы смотрели журналы и пытались угадать, где они затонули.
— А, там еще была молодая аристократка, которая украла фамильное изумрудное ожерелье из своего приданого и отправилась к любовнику?
— Да.
— Согласно легенде, корабли были захвачены пиратами, которых наняла семья, чтобы вернуть женщину домой. Вместо этого они ее убили, а корабли потопили.
— И драгоценности так и не были найдены.
Лорелей вспомнила, как они целыми днями изучали журналы и строили планы, как найти пропавшие корабли. С невольным волнением она спросила:
— Ты нашел корабли? И драгоценности?
— Не совсем. Головной корабль и драгоценности я не нашел, зато отыскал один из меньших кораблей, а на нем — сундучок с золотыми дублонами. Он лежал как раз там, где ты говорила.
Значит, она оказалась права. Ее охватила досада. Хотя сейчас трудно представить, что когда-то она готова была пуститься в эту авантюру, ей стало жаль, что ее не было с ним, когда он нашел корабль. С невольной грустью она подумала об аристократке и о том мужчине, который ее не дождался. И куда подевались драгоценности?.. Она отбросила глупые мысли.
— Какое это имеет отношение ко мне?
— Ну как же! Если бы не ты, я не нашел бы корабль. А теперь мы вместе найдем шахту Голландца. Все будет как раньше — ты и я, одна команда. Только на этот раз все сделаем вместе.
Она подавила всплеск эмоций, вызванных его словами.
— Нет! Мы не можем вернуться в прошлое. Я не хочу возвращаться. Все уже иначе, мы изменились. Я не та девчонка, что десять лет назад влюбилась в тебя.
Он потемнел.
— Это так. Но вчера меня целовала та же женщина, которая десять лет назад сказала, что любит и выйдет за меня замуж. — Он выплеснул остатки кофе и встал. — Заканчивай завтрак. Я начинаю грузить все в машину.
— Подожди! — Лорелею охватила паника. — Что?
— Я уже закончила. — Она одним глотком выпила кофе и встала.
— Отлично. Убери посуду, пока я загружаюсь.
— Терпеть не могу кухонную работу. — Нервы у нее напряглись до предела.
— Душечка, я с огромным сожалением вынужден напомнить, что здесь не кухня, а лагерь.
— Все равно не люблю. В детстве наубиралась.
— Потому что сестры помыкали тобой.
Это было правдой, но сейчас не имело никакого отношения к делу.
— Я соберу вещи, а ты вымой посуду.
Джек помедлил.
— Ладно. Пойду вымою ее в ручье под скалой, а ты пока таскай свои вещи в машину. О палатке не беспокойся, я сложу ее, когда закончу дежурство по кухне.
Джек собрал тарелки, а Лорелей взяла из палатки рюкзак и пошла к машине, сдерживаясь, чтобы не бежать. Закинула вещи на заднее сиденье, села на водительское место. Сердце стучало. В ушах стоял такой гром, как будто лошади мчались по треку. Она взглянула в зеркало, ожидая, что в любой момент над краем обрыва покажется голова Джека. Ничего, потом пришлет за ним его друзей из Тортилла-Флэтса. Дрожащими руками Лорелей вставила ключ зажигания и повернула его.