Сила твоих чар

– Родственники? – У Франсуазы блеснули глаза. – Тетя Жанна? Кузен Жофруа с женой? Тетя Жанна мне нравится. Она так хорошо знает историю вашей семьи…
– Это не тетя Жанна, – бесстрастно ответил Люсьен, готовый сообщить ей правду. Но тут раздался стук в дверь. Решив, что Вероника хочет спросить, не подать ли им чего-нибудь, он с облегчением крикнул: – Войдите!
Однако его ждало разочарование. В комнату вошел Бертран, с любопытством посмотрел на гостью, а потом весело сказал:
– Так вот где вы, дядя Люсьен! Я с трудом отыскал вас.
На лице Франсуазы отразился такой ужас, что Люсьен чуть не рассмеялся. Впрочем, он сам испугался, когда увидел Бертрана впервые. А Франсуаза смотрела на сына человека, за которого собирается замуж.
Воцарившуюся в кабинете неловкую тишину прервал Бертран.
– Дядя Люсьен, я сделал что-то не так? – с детской непосредственностью спросил он. – Мама сказала, что если я хочу, то могу спуститься и поискать вас.
Сомнительно, подумал Люсьен. Разве что Алисия нарочно хотела смутить его. Если так, то ей это удалось.
– Все в порядке, Бертран, – заверил он мальчика по-английски и подумал, что чересчур подозрителен. Едва ли Алисия и Бертран знали о приезде Франсуазы. Люсьен велел экономке разместить их в дальнем крыле palais, так что это было случайным совпадением.
– Тогда ладно. – Бертран бросил на Франсуазу еще один взгляд, но было видно, что он с трудом сдерживает возбуждение. – Дядя Люсьен, я видел бассейн. Он такой огромный!
– Кто?.. – Франсуаза с трудом находила слова. – Кто это?
– Меня зовут Бертран де Грасси, – опередив Люсьена, сказал мальчик. – Мы с мамой пробудем здесь до конца отпуска. Правда, здорово?
Ошеломленная Франсуаза уставилась на Люсьена. Тому пришлось выйти из-за стола и положить руку на плечо Бертрана.
– Он прав, – снова по-английски сказал Люсьен, решив, что все к лучшему. – Бертран – сын Жюля.
– Сын Жюля! – Франсуаза побледнела как мел. А затем сказала, переходя на родной язык: – У Жюля не было сына.
– Нет, был, – быстро ответил Люсьен, поняв, что Бертран прислушивается к их разговору и чувствует антипатию Франсуазы. – Мальчику семь лет. Да, Бертран?
Франсуаза покачала головой, переваривая новость.
– Но… откуда ты знаешь, что он сын Жюля? Кто тебе это сказал?
Люсьен сделал ей знак глазами, призывая к осторожности, и воскликнул:
– Этого не требуется! Разве ты не видишь, что мальчик – вылитый де Грасси? Он копия моего брата в детстве.
– Или тебя самого, – парировала Франсуаза. – Он похож на вас обоих, но это не значит, что… – Она осеклась, поняв, что вредит себе самой, а затем с жаром продолжила: – Хочешь сказать, что ты пригласил эту… эту женщину погостить в Монмуссо? – Выражение ее лица говорило само за себя. – Люсьен, ты сошел с ума! Хочешь, чтобы у отца случился еще один сердечный приступ? Так и будет, если он узнает, что ты тайком от него притащил сюда эту… эту…
– Замолчи! – рявкнул Люсьен, удивляясь собственному гневу. О Боже, еще несколько дней назад он сам думал так же! – Я ничего не делаю тайком, – резко продолжил он. – Именно поэтому я вечером еду в Марсель. Чтобы поговорить с матерью. И придумать, как лучше сообщить новость отцу.
Бертран встревожился.
– Что случилось, дядя Люсьен? – спросил он. – О чем вы говорите? Почему… она… так сердится?
У Франсуазы раздулись ноздри.
– Люсьен, нам нужно поговорить наедине, – холодно сказала она, не обращая внимания на слова мальчика и продолжая говорить по-французски. – Пожалуйста, попроси… Бертрана… – Тут она брезгливо скривила губы. – Пусть твой Пьер покажет ему palais. Мы должны кое-что обсудить.
Люсьен сжал плечо Бертрана и провел его за письменный стол.
– Боюсь, сейчас у меня нет времени, – по-английски сказал он. – Мы продолжим беседу в другой раз.
Франсуаза заскрежетала зубами.
– Ты ставишь меня перед свершившимся фактом и думаешь, что я смирюсь с этим? – воскликнула она. – Ни извинений, ни объяснений! У тебя в гостях женщина, которая разрушила мою жизнь! О Боже, за кого ты меня принимаешь?
Люсьен устало вздохнул.
– Франсуаза, я понимаю, какое это для тебя потрясение…
– Потрясение! – Франсуаза истерически расхохоталась. – Если ты хотел бы уничтожить меня, то не смог выбрать лучшего способа!
– Франсуаза, не преувеличивай! – Люсьен жалел, что эта сцена происходит на глазах Бертрана, но отослать ребенка не мог. – Едва ли встреча с сыном Жюля может уничтожить тебя. Со времени смерти брата прошло почти восемь лет.
Франсуаза ахнула.
– Думаешь, я забыла, что он бросил меня ради этой…
– Ради Бога, Франсуаза! – Люсьен перешел на французский. Нужно положить этому конец. – Ты забыла, что через шесть месяцев благополучно вышла замуж за Жака де Шобера?
Рот Франсуазы открылся и тут же закрылся. Люсьен решил, что с Бертрана хватит, и улыбнулся ему.
– Бертран, возможно, мадам де Шобер права, – мягко сказал он. – Она предлагает тебе поискать Пьера. Он с удовольствием покажет тебе остальную часть palais.
Бертран посмотрел на Франсуазу с сомнением, а потом спросил:
– Можно прийти к вам после того как… мадам де Шобер уйдет?
– Позже, – решительно ответил Люсьен и подтолкнул мальчика к двери. – А сейчас ступай. Ты найдешь Пьера в оранжерее. Знаешь, где это?
– Найду, – довольно непочтительно ответил Бертран. – А что сказать маме? Мадам де Шобер тоже ее подруга?
Люсьен был уверен, что Бертран знает правду, но не хотел думать над этим. И все же когда Люсьен повернулся к Франсуазе, его посетила предательская мысль. Ничего удивительного, что Жюль предпочел Алисию…
Впрочем, он знал это всегда.
 
8
В тот день Алисия и Люсьен так и не встретились.
По словам Бертрана, Люсьен уехал в Марсель. Очевидно, чтобы повидаться с отцом и рассказать ему о последних событиях. Однако Люсьен говорил, что отец поправляется после тяжелой операции. Станет ли он рисковать здоровьем старика?
Или она сама придумывает причину для того, чтобы не сообщать Жозефу де Грасси правду? В конце концов, Монмуссо принадлежит отцу Люсьена и пока тот ничего не знает, можно надеяться, что в конце отпуска они с сыном уедут отсюда подобру-поздорову.
Да, как же!..
В глубине души Алисия знала, что морочит себе голову. Свидание с Жозефом де Грасси грозило ей с того дня, когда Бертран решил написать деду. Как жаль, что она узнала об этом лишь через несколько недель после случившегося!
Экскурсия по palais привела Бертрана в восхищение. И Алисия его понимала. Ничего красивее Монмуссо она до сих пор не видела, а комнаты, в которых поселили ее с Бертраном, были выше всяких похвал.
Palais был разделен на несколько покоев, каждые со своим собственным внутренним двориком; их соединяла крытая колоннада. В вазах и горшках росли цветы. Они карабкались по узким белым колоннам, поддерживавшим крышу, и разноцветными лавинами обрушивались с каждого балкона.
Благодаря мадам Нарбон, экономке де Грасси, говорившей по-английски с сильным французским акцентом, Алисия знала, что Люсьен и его родители занимают главные покои, окна которых смотрят на тот дворик, где Алисия накануне пила чай. Но ее и Бертрана поселили в другом крыле, неподалеку от пруда, в котором крошечные тропические рыбки плавают между кувшинками размером с блюдце.
Просторный зал с пушистыми коврами и тяжелой резной мебелью не уступал другим помещениям palais. Некоторые из украшавших его произведений искусства были поистине бесценными.
С залом граничила столовая, производившая не менее внушительное впечатление. Чугунный стол с крышкой из гранита окружали резные стулья; в золотом канделябре стояли ароматические свечи, придававшие комнате экзотический вид.
Конечно, у Бертрана были своя спальня и ванная, оборудованные по последнему слову техники. Кстати сказать, как и ее собственные. Оставалось только догадываться, что скажет мальчик по возвращении домой…