Халява

— Здорово, Панкратыч! — бухнул я с порога.
— А, это ты, Юсуп! — обрадовался моему приходу однокашник, тоже назвав меня институтским прозвищем. Моя фамилия Юсупов, отсюда и Юсуп. — Заходи, покурим!
— Гляжу, скучновато у тебя. С клиентурой не густо?
— На хлеб с маслом хватает, и ладно! — отмахнулся Петька. — Всех денег все равно не заработать! Давай, проходи!
Мы прошли из приемной комнатушки в мастерскую, уселись на обшарпанные стулья и закурили.
— Ты какими судьбами? — осведомился Панкратов, выпуская в воздух струю сизого дыма. — Опять чего-то прикупил?
— Есть такое дело, — признался я.
— Я ж тебя предупреждал, если берешь что-нибудь с рук — зайди сначала ко мне! Я посоветую! А то опять дерьма хапнешь! Помнишь, как ты рандолевую цепуру вместо золота прикупил?
— Помню, — неохотно признался я. — Но в этот раз отдал три копейки, пропадут — не жалко!
— Ладно, показывай, чем прибарахлился.
— Вот, — я протянул перстень Петьке. — Посмотри, может серебряный?
— Нет, не серебро, — профессионально осмотрев колечко, заявил Панкратов.
— Барахло?
— Постой, может стоящая вещь. Сразу видно — старая работа! — сказал он, нацепив на глаз лупу. — Подожди-ка! — Петька скрылся в подсобке.
Его не было минут пятнадцать. Я уже начал нервничать — мой обеденный перерыв подходил к концу. Наконец однокашник вылез из конуры с озадаченным видом.
— Ни разу такого не видел! — признался он.
— Что?
— Повезло тебе, старина! Вещь неординарная, древняя! Изготовлен перстенек из самородной платины! — огорошил он меня. — А вот этот камешек…
— Бутылочное стекло, — хихикнул я.
— Угу, стекло… Настоящий изумруд! Правда хреново отделанный, огранка никакая… Но вещь древняя, редкая!
— И сколько он может стоить? — осторожно спросил я.
— Даже не знаю, — пожал плечами Петька. — Но если найти настоящего коллекционера, думаю, что около сотни косых сдернуть можно.
— Деревяшками?
— Какие деревяшки? Еврики!
Я сглотнул подступивший к горлу комок: шутка ли, сто тысяч евро?
— А ты можешь найти такого коллекционера? — прямо спросил я однокашника. — Бабки попилим!
— Пополам? — по-деловому осведомился Петька. — Дружба дружбой, а табачок врозь!
— Пополам! — не дрогнув, подтвердил я. — По рукам?
— По рукам! Только есть одна проблема…
— Какая?
— Вдруг он ворованный? Попасть можем.
— Того, кто мне этот перстенек сосватал, я хорошо знаю. Если спалимся, стрелку на него кинем. А колечко заберут — невелика потеря…
— Сколько отдал?
— В общем пятьсот рублей вышло.
— Да, пятихатка в наше время не деньги, — согласился Петька. — Зато в случае удачи поднимемся неплохо.
— Так давай, действуй! Тебе и карты в руки!
— Так, сейчас я твое колечко сфотографирую во всех ракурсах, — он вытащил телефон с мощной фотокамерой. — Полазаю в Интернете, размещу фотки на аукционе… А дальше — видно будет.
Он несколько раз сфотографировал кольцо под разными углами.
— Держи меня в курсе, — сказал я, пряча находку в карман.
— Ты это, не посей! А то плакал наш шанс!
— Шанс, он не получка, не аванс! — промурлыкал я. — Не ссы, Петюня! Будет как в банке! Ладно, мне бежать пора! До скорого!
— Вечером отзвонюсь, — сказал на прощание Петька.
Днем ранее.
Время в казино течет незаметно. Уловить его стремительный бег в этом заведении практически невозможно. В помещении нет окон, нет настенных часов, нет ничего, что напомнило бы азартному игроку о времени. Здесь все подчинено единственной цели — как можно дольше удержать клиента за игровым столом. Принцип "время — деньги" стал законом для заведений подобного рода, который неукоснительно исполнялся всеми сотрудниками казино. Крупье Николай Табакин выполнял это правило неукоснительно: вот уже несколько часов он не выпускал из-за стола группу малолеток — трех парней и девчонку восемнадцати-двадцати лет, весь вечер соривших в казино деньгами. Нужно признать, хорошими деньгами! На это уж глаз у Табакина был давно наметан — чай не первый год рулетку крутил. За три часа игры эта малолетняя компания умудрилась спустить почти двадцать тысяч зеленых! И останавливаться на достигнутом явно не собиралась.
"Халявное бабло, — размышлял Николай, — напарили где-то. Вон, как легко просаживают! Везет же лошарам! Нет, этого нельзя так оставлять!"
Он сделал знак напарнику, чтобы тот подменил его за столом, а сам стремительно покинул игровой зал. Он пробежал по коридору в административный корпус и остановился перед дверью кредиторов, ссужающих под бешенный процент деньги страждущим "продолжения банкета" проигравшихся в пух игровым. Они не требовали никаких документов или гарантий, но стоило только просрочить с возвратом долга… Рассчитаться практически невозможно! Каким способом кредиторы вышибали деньги с проштрафившихся должников, Николай предпочитал не задумываться. Он толкнул дверь и вошел внутрь. Хозяин кабинета — Стас, крепкий мужик лет сорока с жестоким волевым лицом, абсолютно лысым черепом, изломанными и сплюснутыми ушами профессионального борца, вальяжно восседал в глубоком кресле, закинув ноги на стол. Он курил, задумчиво глядя в окно. Его помощники: Карась и Толик, парни, лет по двадцать пять, тоже бывшие спортсмены, то ли боксеры, то ли самбисты, беззастенчиво дрыхли, развалившись на мягких кожаных диванах для посетителей.
— А, Калямба! — оживился лысый, увидев Табакина. Он явно скучал. — Заходи, покурим, — предложил кредитор.
— Стас, пошептаться бы, — сказал Николай.
— У меня от пацанов тайн нет, к тому же они дрыхнут, как сурки. Опять всю ночь в клубе бухали… Так что ты трави, про свое горе, не стесняйся!
— У меня за столом малолетки бабки спускают, — сказал Табакин. — Явно не кровные! Уже двадцать тонн скинули, а тормоза до сих пор не включают!
— Думаешь, напарили где-то?
— К бабке не ходи! — воскликнул Николай. — Я этих чувачков влет прокусываю, ты ж меня знаешь, Стас! Я хоть раз ошибся?
— Не было такого, — признал лысый, перебрав в уме все подобные случаи. — Предлагаешь пощипать?
— А то? Думаю, навар будет не хилый! И палева никакого — залетные малолетки, как пить дать, залетные! Случайно кинули кого-то, придурки…
— Ты точно уверен, что за ними никто не стоит? — перебил Табакина Стас.
— Да лошары они! Просто повезло, уродам! Грех такой случай упускать!
— Ладно, — почесавшись, согласился Стас. — Посмотрим на твоих малолеток. Если дело выгорит, получишь своих десять процентов.
— Пятнадцать! — неожиданно заявил Табакин.
— Это с какого перепугу? — прищурился Стас. — Ты-то ничем не рискуешь!
— Без моих наводок у вас не было бы ничего! — стоял на своем Николай. — А я до сих пор не ошибался! Риск минимальный!
— Хорошо, Колямба, — согласился Стас, — получишь пятнашку! Ты и вправду незаменимый работник…
Входная дверь неожиданно резко распахнулась, и в кабинет вошел молодой парень, один из той самой троицы малолетних оболтусов, просаживающих за игровым столом шальные деньги.
— Физкульт привет! — развязно произнес парниша, без приглашения падая в кресло напротив Стаса.
— Чем могу помочь, молодой человек? — излишне вежливо произнес Стас, убирая ноги со стола.
— Мне сказали, что здесь можно разжиться бабосами под процент. Ты, что ли, главный?
— Да, я директор кредитного отдела, — подтвердил Стас. — Только я, молодой человек, денег кому попало не даю! Босоты в городе хватает, бегай потом за вами, ищи…
— А я — не кто попало, — нагло перебил Стаса малолетка, цедя слова сквозь зубы, — и не в долг прошу, а под залог! Просто налички мало с собой прихватил, — строя из себя "делового", пояснил парень. — А ваши уроды, — он кивнул в сторону Табакина, — все бабки вытянули! Ну ничего, я еще опущу это казино! — мрачно пообещал он.
— Много слов, молодой человек, — холодно произнес Стас. — Вернемся к нашим баранам: что в залог?