Камень. Книга вторая (СИ)
– Лёшка, я семнадцать лет был вынужден играть роль недалёкого, безотказного и покладистого ветерана боевых действий, приставленного к родовитому барчуку для его воспитания и охраны. Мне настолько осточертела эта роль, что иногда трудно себя сдерживать. А Орлов сегодня всё правильно делал, раз за разом меня провоцируя, выуживая информацию, вот и пришлось зубки показать, чтоб в будущем у него никаких вредных иллюзий не было. – он ухмыльнулся. – А так я добрый и пушистый!
– Кто бы сомневался! – согласился для вида я.
***
– Добрый вечер, Государыня! – Вяземская неуверенно вошла в рабочий кабинет Императрицы. – Вызывали?
– Здравствуй, Виктория. Проходи, садись. – Мария Фёдоровна указала бывшей Валькирии на стул рядом со своим столом. – Сколько мы с тобой не виделись? Больше двух лет?
– Да, Государыня.
– Расскажи мне, Виктория, как ты провела эти два года?
Вяземская кратко, без лишних подробностей поведала основные вехи своей биографии за указанный период. Мария Фёдоровна внимательно слушала девушку, сопоставляя рассказ Вяземской с той информацией, которой ей успели подготовить.
– Ты всегда была умной девочкой и должна понимать, почему я пригласила тебя ко мне на встречу? – Императрица улыбалась, её глаза при этом оставались холодными.
Вяземская всё прекрасно понимала. Она очень надеялась, что этой встречи не состоится, но вызова к Императрице ждала, прекрасно зная её характер, с того самого воскресенья, когда выяснилось, что настоящая фамилия Алексея – Романов.
– Да, Государыня. Из-за моей связи с Его Императорским высочеством Алексеем Александровичем.
– Всё правильно, Виктория. – продолжала улыбаться хозяйка кабинета. – Из-за твоей связи с моим внуком. Не переживай, требовать от тебя расстаться с ним я не буду. Пока не буду. Всё будет зависеть только от твоего поведения. От твоей верности не только Алексею, но и мне. Ты же будешь верна нам, как и прежде?
Вяземская почувствовала себя как кролик перед удавом – Императрица смотрела на неё немигающим взглядом.
– Безусловно, Государыня!
– Хорошо, Виктория. – удовлетворённо кивнула Мария Фёдоровна. – А теперь расскажи мне всё по порядку, как вы познакомились с Алексеем, особенности его характера, и про подружку свою новую, певичку эту, Алексию, не забудь поведать.
Рассказывала девушка больше часа, периодически отвечая на уточняющие вопросы Императрицы и утешая себя мыслью, что «стучит» она всё-таки бабушке на внука, да и ничего особенно плохого про Алексея рассказывать было нечего.
– Отчёт будешь присылать каждую неделю. По вашей поездке в Сочи составишь отдельный отчёт. А чтобы слегка сгладить моральные терзания, отчётливо написанные на твоём милом личике, держи. – Императрица достала из ящика стола чёрную бархатную коробочку, отрыла её и протянула девушке. В футляре лежало кольцо с крупным бриллиантом, не вызвавшее, впрочем, у Вяземской ровным счётом никаких эмоций. – Не слышу благодарности, Виктория.
– Спасибо, Государыня.
– Будешь хорошей и послушной девочкой, получишь ещё. И не вздумай Лёшке рассказать о сегодняшнем разговоре, Вика. Жду отчёты. До свидания!
– До свидания, Государыня. – Вяземская встала и деревянной походкой вышла из кабинета, забыв закрыть за собой дверь.
– Беда с этой романтичной молодёжью… – негромко сказала Мария Фёдоровна, откинувшись на спинку кресла. – Постоянно через колено ломать приходится…
***
– Алексей Александрович, все вопросы с князем Пожарским согласованы, поместье в Мацесте взято под охрану пятью моими сотрудниками. – докладывал сидящий напротив нас с Прохором ротмистр Михеев. – Позвольте поинтересоваться вашими планами на завтрашний день?
После Ясенево мы с моим воспитателем решили перекусить в «Русской избе, и уже потом подняться домой. В ресторане нас и нашёл начальник моей охраны. Я отложил вилку, вытер губы салфеткой и ответил:
– Владимир Иванович, всё будет зависеть от того, как у меня закончится сегодняшний вечер. Вы же в курсе, я приглашён на вечеринку Малого Света, а как они проходят, эти вечеринки, не знаю. Так что ничего определённого сказать не могу.
Михеев улыбнулся, поставил на блюдце чашечку с кофе и сказал:
– Позвольте вас на счёт этого вопроса просветить, Алексей Александрович? – дождавшись моего кивка, он продолжил. – Ресторан «Три свечи» или какой другой являются местом сбора молодёжи, там проходит так называемая препати, «разминка» перед основной пати. Так что в районе одиннадцати-двенадцати часов ночи основная часть Малого Света выдвинется в какой-нибудь ночной клуб, где и будет отдыхать до самого утра. Если будет мало и этого, едут продолжать веселье на афтепати – к кому-нибудь в особняк, апартаменты, или в работающие утром ресторанчики. Как-то так. Сразу отвечу на ещё не заданный вопрос, Алексей Александрович, – Михеев продолжал улыбаться, – мне такие вещи по службе положено знать. Специфика, однако.
– Понял, Владимир Иванович. – кивнул я. – Спасибо, что просветили. Думаю, что завтра, часиков в одиннадцать дня, мы сможем выдвинуться в аэропорт. Надо же ещё успеть в море покупаться.
– Хорошо, Алексей Александрович. Будем исходить из этого времени. – успокоился Михеев, а я набрал Сашку Петрова, попросил его быть в «Пулково-3» в половину двенадцатого и напомнил, чтобы он не забыл купальные принадлежности. Мой друг заверил, что сумка собрана ещё вчера, а он последние дни только и живёт мечтой о море! Пока я разговаривал по телефону, к нашему столику попытался приблизиться невысокий пожилой мужчина в хорошем коричневом костюме-тройке с саквояжем в руке, но по дороге его перехватили полицейские.
– Владимир Иванович, это ювелир. – пояснил ротмистру Прохор. – Ему назначено.
Михеев сделал какой-то знак своим подчиненным, и мужчину пропустили. Тот поклонился, поставил саквояж на стул, открыл его и начал выкладывать на соседний стол коробки с украшениями, не забыв включить лампу. Возился он минуты три, а когда закончил, опять поклонился и скромно отошёл в сторонку. Стол засверкал – цепочки, браслеты, кольца, серёжки и часы. Выбор, конечно, был не такой, как в ювелирном магазине, но я подозревал, что нам привезли только самое лучшее.
– Прохор, надеюсь, это не Гагариных? – негромко спросил я.
– Мне казалось, ты в тот раз выразился однозначно. Это всё Фаберже, Лёшка, я с твоим отцом договорился.
– Понятно. – кивнул я.
А мой взгляд, тем временем, остановился на небольших изящных часиках из белого золота, за место цифр на циферблате которых таинственно мерцали маленькие красные камушки.
– Прохор, как тебе? – я указал ему на часы.
Он пригляделся и одобрительно кивнул:
– Красивые, да ещё и из платины. Вика будет довольна! Владимир Иванович, как?
– Красивые. Я так понял, для девушки? Самое то!
Взяв часики со стола, я повертел их и передал Прохору. Тот проделал с ними такие же манипуляции и посмотрел на меня вопросительно.
– Берём. – принял решение я.
Прохор сделал знак ювелиру. Тот, прекрасно слышавший наше обсуждение, кивнул, взял из рук моего воспитателя часы, положил их на стол, надел перчатки и протёр будущий подарок специальной тряпочкой. Через пять минут на столе остался только футляр с часами с фирменным тиснением «Фаберже», а представитель ювелирного дома, поклонившись, молча удалился.
***
Ресторан «Три свечи» располагался недалеко от Арбата, в тихом переулке, и, судя по гербу, принадлежал Роду Голицыных. Именно с Наследником этого рода, Глебом Алексеевичем, я играл на бильярде на этой неделе. Андрей Долгорукий, как мы и договаривались, ждал меня у входа в обществе Ани Шереметьевой. Мои университетские друзья, так же как и я, с одеждой заморачиваться особо не стали – Анна была в красном платье, не дотягивающем до понятия «вечернее», плотно облегающем и выгодно подчёркивающем все достоинства её фигуры, красных туфлях на шпильках, в руках девушка держала красный же клатч. Андрей – в джинсах, светлой рубашке и клубном пиджаке темно-коричневого цвета. Мой лук отличался лишь цветом пиджака – он был тёмно-синий.