День Гнева (СИ)
— Конечно, в мире, недостойном носить такое название, всякий, кто пойдёт против тюремщика есть тот, кто сломался, ибо он не соответствует отведённой роли или Системному Предназначению. Но почему у нас вообще должно быть какое-то предназначение или кто сказал, что роли должны отыгрывать люди? — взяв секундную театральную паузу отступник, смотря единственным живым глазом прямо в душу Аккамулярия духовно продолжил. — Вчера мне открыли истину, показали, что наш мир это тюрьма, в которой гибнут тысячи людей совершенно несправедливо, и я поделюсь с програманнами этой информацией.
— Так расскажите это Апостолам, незачем гробить Систему, — рыская в кармане в поисках связного устройства, затягивает Маритон. — Они примут ваши слова. Можно же начать реформы.
— Знаешь, здесь, на камерах, я видел, как ты бросился к одной девушке, которая ранена. Твоё поведение все бы расценили, как предательство против Инфо-философии и я бы тоже, будь это раньше. Но ведь, парень, ты понимаешь, что это всё безумие и нельзя расценивать помощь раненой девушки как преступление. Скажи, ты ведь хочешь быть с ней?
— Это не то старик, — огрызнулся Маритон. — Сдавайтесь и с вами обойдутся мягко.
Умудрённый возрастом и недавним знанием высоко почтенный мятежник задумался, нахмурившись. За кликом парой клавиш он может ввергнуть всю Информократию в безумие, мятежи и восстания, но время ли для этого? Неожиданно для себя повстанец осознал, что сейчас не время для просвещения и велик шанс, что его дело пойдёт прахом, уж слишком сильны карающие силы тюрьмы-государства. Отверзая уставшие уста, Инфо-кардинал говорит:
— Вот видишь, твои Апостолы лишают тебя того, что ты искренне любишь. Информократия забрала у нас всё и дала лишь порядковые номера и закрепление в государстве-тюрьме, отведя вечные роли. Разве тут возможны реформы? — И как только сухие губы захлопнулись морщинистая живая рука пожилого человека не стремится нажать на одну из сенсорных кнопок, застыв на месте, расположенных на клавиатуре.
— Стойте! — наигранно дёрнув пистолетом с одним зарядом, кричит Маритон.
— Что ж, ты можешь, выстрелит в меня, а можешь в Узел. Я облегчу тебе работу, ибо во мне больше надобности нет, — и второй рукой достаёт эпохальный револьвер, до момента скрытый за густыми тканями стихаря, за мгновение прикладывает к виску и спускает курок.
Секунда и раздаётся глухой залп. Кровь и мозговое вещество брызнули на один из блоков, а его корпус отрикошетил пулю. Инфо-кардинал грохнулся замертво, выронив оружие и распластавшись у стола, став заливать потоками алой жидкости чистый мраморный пол и скоро под ним образуется лужа.
Маритон опускает оружие и подходит к «Узлу» информации и вводит приказ — «вытащит дисковод». Из устройства, похожего на ноутбук, существовавшего до эпохи Великого Континентального Раздора, выползает маленькая пластинка, на которой лежит такая же дискета, что и у Маритона. Он её не оставляет на месте, чтобы обнаружили следующие Аккамулярии, а забирает с собой.
— Что стало с кардиналом? — Звучит вопрос из средства связи, закреплённого у шеи. — Мы слышали выстрел, каков статус…
— Он сломался, — смотря на распластавшееся тело мёртвого отступника, отвечает Маритон. — Окончательно.
Часть первая — Информократия: мир запрограммированных душ: Глава четвёртая. Вирусная идея
Глава четвёртая. Вирусная идея
Спустя час. Дневной цикл. Город Тиз-141. Оперативный штаб.
Небеса продолжают темнеть, окутывая себя толстым панцирем из тяжёлых и массивных туч, отдающих свинцовой весомостью и прожилками синевы, какие бывают только у грозовых облаков. Отчего Система Метрологии передала по всем каналам связи, что возможен с вероятностью девяносто пять процентов шторм, поспешающий накрыть город дланью ледяных дождей и морозных ветров.
Но тем, кто занимается охраной порядка, сейчас не до шторма и тем более природных явлений, ибо грядёт происшествие, ужасное для Информократии событие, куда страшнее всякого шторма или бури. Войска постепенно стягиваются к городам, выходя из военных частей и становясь стеной на защиту програманн особых возвышенных групп. Активируются боевые дроны, обязанные помочь человеческому воинству Макшины в грядущих боях. Системы Добычи и Разведки Информации заработали в усиленном режиме, что узнать как можно больше о ситуации. Бесконечные Инфо-священники толпами выходят на улицу и убеждают население в том, что святые коды и Системы защитят их от бед, о которых и сам народ помыслить не может. Все готовятся к нечто страшному и даже в Апостолис Директорис начали писать новые директивы на случаи полномасштабных програманнских волнений, дабы обезопасить собственное правление.
В небольшом помещении, что похоже по размерам на тюремную камеру, исполняется одно из предписаний безопасности, на которой все помешались, сопутственно выводя полицию и дронов на улицу, для усиления безопасности.
Комнатка довольно небольшая и ничего кроме стола и двух стульев посреди ней, внутри помещения нет. Стены, пол, потолок — всё выкрашено в единый белый цвет. На первом стуле, самом близком к выходу, сидит мужчина, с лицом скрытым под глубоким капюшоном, одевший на себя чёрную рясу, утянутую поясом из проводов. Ряса открывается так, что на груди видны татуировки из нолей и единиц, показывающие статус и знания владельца. На самом деле эти татуировки — священные тексты, выбитые на самом вознесённом языке для которого нет выражения посредством звука и на котором общается Макшина — бинарный код. На втором стуле восседает парень, в блестящем плаще, кожаной майке. На его и без того грубом лице появилась пара новых ссадин, но они не страшны, царапины и ничего больше.
— Я повторяю вопрос, Маритон УК-115, - старого обратился парень в рясе. — Что произошло в Узловой?
— Инфо-священник, я вам ещё раз отвечаю — Инфо-кардинал сказал, что собирается просветить народ, что, мол, Информократия — зло, которое нужно уничтожить. Затем я приказал ему остановиться, но он выстрелил себе в голову. Вот и всё.
— А как он собирался это сделать? На месте преступления не было найдено ни одного информационного носителя, с помощью которого можно по Системам Передачи Информации донести какие-либо сведения. Камеры по странному стечению обстоятельства не работали в тот период. Во имя Макшины, но как вы объясните это?
— Что объясню? — смутился Маритон. — Что у него не оказалось передатчика информации? Так собирался обратиться непосредственно через запись аудиофайла и текстового сообщения и разослать их, куда только возможно.
— Ну ладно, — выдавил из себя Инфо-священник.
— А есть какие-то сомнения насчёт меня? Я всю информацию обратил в информационно-устанавливающий бланк, откуда такие сомнения насчёт меня?
— Потому, что духовенство Информократии считает, что вы могли впасть в инфо-ересь, а значит, повинные в том, что собирался сделать отступник.
— И где же презумпция невиновности, — шутливо выдаёт Аккамулярий.
— Святые инфо-духи! — возмутился макшинослужитель. — Вы забыли одну из инфо-заповедей Макшины? «Виновен каждый, пока не доказано обратное!».
— Да я пошутил, — махнув рукой, натужно улыбнулся Маритон.
— Следующий вопрос, — холодно продолжает Инфо-священник. — С помощью информации, полученной с камер видеонаблюдения в коридорах, мы установили у вас неформальное и противозаконное поведение, которое может угрожать инфо-философии Информократии. — И протянув тонкий полупрозрачный планшет, возникший из раздвинувшихся стальных палок, Инфо-священник включил видео и так же холодно продолжил. — Здесь показано, как вы бежите помогать Анне УК-205. Как вы можете оправдать такое поведение?
— Что? — с растущим возмущением вопросил Маритон.
— Ваши действия квалифицируются как идейное проявление нежелательного противления инфо-философскому курсу. Тут видно, как вы бросаетесь к особи женского пола, что даёт нам информацию — вы стремились проявить несанкционированные чувства. Вы же понимаете, что у вас нет санкции со стороны Систем Управления Общества на такое поведение, которое может привести к становлению семейного союза в перспективе.