День Гнева (СИ)

Текст продолжается ещё на тысячи букв и десятки страниц, разливаясь на килобайты данных, которые могут шокировать даже самого подготовленного человека. Тут всё — и как стерилизовать, в каких объёмах, как поступать с теми, кто отказывается пройти эту программу и как скрыть в тайне всю компанию по ограничению населения.
— Святые инфо-духи, — шокировано содрогается дама. — Что это такое?
— Цена стабильности, дорогая моя, — констатация факта переходит в иронию. — Говоришь, на этом держится и должен стоять наш мир?
— Я не могу поверить, — шок переливается в печаль. — Как такое возможно?
— Давай дальше. Чувствую там много интересного.
Рука девушки пару раз шевельнулась и глаза уже жадно пожирают информацию со следующего документа с названием «Исполнительное Руководство: План по Сокращению», смысл которого таков: «Апостолы приказывают начать на приграничных и срединных Доменах сокращение населения среди тех, кто не входит особо интеллектуальные группы програманн. Данное подразумевает физическое устранение того количества населения на то число, на которое будет превышение количества интеллектуальной элиты. Ликвидация проводится в целях очищения высокоинтеллектуального народа от слабоумных, интеллектуально не одарённых и слабых элементов, которые противодействуют прогрессу. Их уничтожение необходимо, чтобы поддерживать контроль интеллекта над физической силой, обеспечивать большим количеством ресурсов интеллектуальную элиту и во имя правопорядка, а значит и стабильности, так как когда количество вредоносных элементов станет критически большое количество, то возможен бунт против высокоинтеллектуальной власти». В этом документе так же описываются все инструкции по уничтожению, начиная от расстрела случайно попавшихся лиц, до составления ликвидационных списков и их исполнения посредством сожжения целых кварталов.
— Как же так можно?! — яро возмутилась девушка.
— Ведь это основа стабильности, Анна. Ты же видишь, что для некоторых лиц слишком много благ получается, а откуда они? Естественно, отобрали у тех, кому они причитаются, точнее, убили и забрали, чтобы не делиться.
— Но ведь это…
— Плохо? — подхватил мысль парень. — Анна, не забывая, что сказано в той проклятой инфо-проповеди, которая даёт понятия о том, что хорошо или плохо, — с ликом, едва искажённым в порыве ярости, возмущённо заговорил Маритон. — «Всё, что необходимо — методы и средства, нужные для утверждения власти Информократии и торжества идеологии, которую нам подарили Апостолы, является изначально праведным и справедливым. Кровь неверных и их смерть — вино и хлеб Информократии. Всё, что попытается противостоять установлению власти и идей Апостолов — нечестивая инфо-ересь, которую следует уничтожить».
— Давай лучше перейдём к фотографиям. Прошу, — взмолилась напарница. — Пожалуйста.
— Давай, — небрежно кинул Маритон. — Но не думаю, что будет лучше.
Палец девушки вновь скользит по экрану и заставляет систему перейти в папку, где хранятся фотографии и их сотни. На каждой штамп «Абсолютно Секретная Информация». И все фотографии несут столь разную информацию и разнообразные графические изображения, но все они до последней отражают единственную суть — изуверство. Груды растерзанных пулями, сожжённых и вымоченных в кислоте тел, как доказательство выполнения плана по сокращению ненужной популяции. Чёрно-белые снимки камеры, которая фиксировала налёты авиации на отдалённые общины и деревни, сгнившие в яркой вспышке взрыва бомб. Изображения рассечённых тел на медицинских столах — результаты бесчеловечных экспериментов из которых следовала информация о действии и свойствах человеческого организма. Всё больше возникает фотографий на электронных полотнищах являющие жуткие картины — ряды органов, вытащенных из тел програманн «А-8», приготовленных к пересадке к более «правильным» людям, которым срочно понадобилась операция, и они решились взять нужные «запчасти» для собственных тел из организмов «расходного материала».
— Что это?! — крик девушки являет собой помесь страха и озлобленности. — Как так можно поступать с людьми? Они же такие, как и мы! Такие же! Как… — Слова Анны перешли в слёзный плач и щёки с ямочками блеснули горячей слезой.
— Это основа Информократии. Это то знания, та информация, которую они не хотят предоставлять всему народу, ибо вызовет ряд неудобных вопросов. Да и соседние страны это терпеть не станут, возможно.
Слова Маритона прошли мимо ушей. Анна погрузилась в себя, полностью абстрагировавшись от внешнего мира. В голове витает тысяча мыслей, несущих только одну — как можно так долго служить Апостолам на чьих руках столько крови? Они палачи собственного народа — эта мысль дошла только сейчас до разума бедной Анны, которая отказывается поверить, что лелеяное ею устройство общества рождает таких демонов, которые во имя культа информации готовы пускать под нож живых людей и методически от них избавляться, словно это какие-то вещи.
Маритон видит состояние девушки. Она плачет, и слёзы текут из её глаз солёным градом, начиная капать с подбородка. Смятение и ступор медленно ползут по её душе и она готова впасть в истерику. Но этого допускать нельзя. Правой рукой мужчина берёт из рук девушки планшет и суёт в широкий карман плаща. Левой прижимает к себе, зажав в тёплых объятиях. Но это объятие не вызывало у мужчины и толики положительных эмоций, ибо прижать к себе рыдающего человека, значит, отдать ему часть своего тепла, поработать донором эмоций. А вот у Анны на душе стало чуть спокойней. Тяжёлая и объёмная рука Маритона прижала её, как котёнка, который желает спрятаться подальше от ужасов алчного ми хищного мира. За напарником можно спрятаться, как за бронёй танка и не чувствовать на себе терзания страшной руки инфо-философии во имя которой люди режут друг друга, как на бойне.
— Там ещё видео осталось. Досмотрим?
— Давай попробуем, — дрожа, ответила Анна.
Пала кликов по экрану и перед двумя Аккамуляриями воспроизводится видео. Сначала промелькнул знакомый гриф, затем и стала идти динамичная картинка. Пустырь. Только низкая жёлтая трава колышется на ветру. С одной стороны трое высоких статных мужчины в военной чёрной форме. С другой клетка с пятью людьми. Женский голос за кадром: «Те, кто в клетке приговорены к смерти, но мы нашли им другое применение. Есть информация, что развлечения хорошо способствуют улучшению эмоциональной стабильности человека. Так что сегодня у нас отличное развлечение, в котором нам помогут приговорённые. Хоть на что-то годится этот биомусор». И понеслось. Двадцать минут съёмки представляют собой нарезку из десяти видеороликов, как интеллектуальная элита, те, кто умнее и «мудрее» всех развлекается, истязая и охотясь, убивая или калеча тех, кто решился отойти от основ учения Церкви Макшины и слова Апостолов. На каких-то видео людей просто расстреливали после пяти минут погони, но на некоторых обычных нищих или работяг мучили до смерти — загоняли щепы под ногти, разрезали по кускам, заставляли питаться отходами до смерти от отравления или закачивали смертельную дозу наркотика, чтобы позабавиться, смотря как люди умирают от дури. Видеоролик закончился предупреждением, что он только для внутреннего пользования и «непосвящённым» лучше не знать о нём.
— Старый Бог, я не могу это… это…
— Принять, — понимая, что хочет сказать Анна, договаривает за неё Маритон. — Но придётся, если мы хотим жить в этом мире, в этом городе. — Рука мужчины устремляется в сторону окна, передав планшет девушке. — Посмотри, там тот идеальный и великолепный мир, построенные на науке, справедливости и правлении самых просвещённых и умных людей, у которых есть только информация и никого добра или зла, нет и морали. Анна, и чтобы продолжать так жить мы должны всё это принять. Все преступления и изуверства над людьми. Весь произвол. Это должны мы забыть и жить, как будто этого нет, если хотим продолжить жить.
— Зачем мы это сегодня узнали? — растерянно говорит Анна, с риском снова оказаться в истерике. — Что делать теперь с этой информацией, Маритон? Помоги мне. Прошу тебя.