День Гнева (СИ)

Металлическая левая рука тонкими пальцами касается волоса и трепет его в надежде обратить в нечто походящее на приличную причёску. А тем временем правая рука из плоти и крови, открыв краник, поласкает лик холодной водой. Как только простейшие процедуры были окончены, Маритон спешно покидает туалет, и спешит одеться. Мужчина быстро находит служебную одежду — высокие сапоги на шнурках, кожаную чёрную майку и блестящие, отдающие лёгким глянцем, синтетические плащ с капюшоном и штаны.
— Аккамулярий следственно-полезной информации, Маритон УК-115, установлена информация, что вы всё ещё находитесь дома. Пожалуйста, поторопись, до начала исполнения служебных обязанностей осталось двадцать минут. Мы контролируем вас, во имя блага для всех.
Посмотрев на динамик у потолка, мужчина лишь недовольно фыркает, бросает взгляд на часы и спешит покинуть квартиру. Электронный ключ, представленный серебряной пластинкой размером с пол ладони со встроенным ДНК владельца комнаты, блеснул в руках Маритона и открыл дверь из железа, что обозначил истошный писк.
Вне квартиры так же всё представлено серостью и монохромностью — бесцветные острые ступени, гладкие стены, лишённые всякой раскраски: всё полыхает однотонностью и безумной жаждой сэкономить краску для установления величия иных построек.
Отринув взгляд от безумной фантасмагории Инфо-философии, Маритон закрывает дверь и спешит прочь из высокого здания. Первый этаж даёт свои преимущества — не нужно долго спускаться или кататься на лифте. Аккамулярий устремляется к выходу из дома, но внезапно раздаётся звонкий и угрожающий голос, лишённый всякой человеческой эмоциональной ангажировки:
— Стойте, програманнин, вы не отметили свой выход за пределы жилого строения в Системе Контроля над Выходом и Входом жителей. Приложите ладонь к Контролирующей Панели.
Мужчина, застряв в сером футуристическом, похожем на стерильную монохромную комнату, помещении, прикладывает к металлической двери, на то место, где появилось сияющее жёлтым сиянием панель, правую ладонь, прямо на место, обведённое в круг.
— Благодарим за предоставление информации о своём передвижении, програманнин. Мы контролируем вас во имя блага для всех.
Маритон, исказив лицо в неприятии процедуры, прикладывая силу, открывает тяжёлую дверь и выходит прочь отсюда. Тут же в его лицо ударяют лёгкие ветряные потоки, лаская грубую кожу и трепеща иллюзорной рукой, капну растрёпанных волос. Парень готов ещё долго наслаждаться таким приветствием природы, но звонок отрывает от пьянящих душу ощущений.
Из кармана зацепившись пальцами за пластинку, вынимается блестящее серебреными оттенками устройство и прикладывается к уху:
— Я слушаю вас, — звучит тяжёлый грубый голос.
— Маритон УК-115, ты где? — раздаётся из динамика приятное, несколько мелодичное, звучание слов. — Пятнадцать минут осталось до Информирующего Совещания. Ты же знаешь, нам нельзя опаздывать… не сегодня.
На губах, обезображенных шрамом, пробегает еле заметная улыбка, после которой зазвучал боле непринуждённый голос:
— Анна УК-205, не беспокойтесь, я всегда прихожу тогда, когда действительно это необходимо.
— Поспеши, пожалуйста. Сегодня выговором не обойдёшься. Мы ждём.
Связь прекратилась. Девушка сбросила трубку, так как больше разговаривать не представляется возможным, ибо считается неприемлемым. Телефон в ладони мужчины так и остался, зависнув на уровне груди, а лёгкая печаль от того, что он чуть дольше не послушал прекрасного голоса, когтистой рукой терзает сердце. Маритон знает, что есть информация, говорящая о том, что длинные разговоры по телефону испускают электромагнитные волны, негативно влияющие на организм, что даёт другую информацию — нельзя важным служащим долго говорит по телефону, иначе человек отправляется на принудительный медосмотр. И весь этот каскад норм, закреплён в Инфо-Регуляторе № 120, контролирующим поведение и жизнь определённого класса людей, отнесённых к категории «С-3».
Маритон, опуская телефон в карман плаща и отпуская мысли о нормах, выходит на широкую улицу, вымощенную стекло-плитой зелёного цвета, отчего город, на виде сверху, похож на огромную микросхему компьютера. По краям улицы на грав-линиях движется высокотехнологичный гравитационный транспорт. Все улицы, всех городов Информократии представлены длинными прямыми и пустынными устремлениями между грав-линий и высоченных домов, выполненных в одном футуристическом стиле. Разве только стилизованные под древний стиль «хай-тек» фонари могут украсить улицу. Маритон осматривается по сторонам и снова видит, что он зажат между двадцатиэтажными домами, отделанными стекло-плиткой, под которой лежит подсветка, дарующая яркий синий цвет зданию, символизирующий могущество электро-информационных потоков.
А по уникальным для всего мира улицам ходят програманне, похожие друг на друга одеждой, словно вышли из-под копировального аппарата. Только лица и телосложения различаются, всё остальное убивает своей безумной идентичностью.
«Словно на дорожках микросхемы в башке компьютера» — проносится в голове у мужчины критика увиденного, и он бежит к грав-линии. Вот удача, и перед носом Маритона проносится серая машина, оторванная от земли, обрисованная чёрными шашечками на весь корпус.
— Стой! — кричит парень, махая руками. — Остановись!
Автомобиль останавливается и через две секунды юркая ладонь Маритона просовывается под небольшое углубление в дверце, где на старых экземплярах ставились ручки и датчики считали все возможные показатели.
— Куда вас везти, уважаемый? — спереди доносится вопрос.
— Главный городской отдел Полиции по Выслеживанию Вирусных Членов Общества.
— Ох, — тяжко выдыхает водитель и через мгновение на его дисплее, прямо возле руля высвечивается статус и тип програманнства, вкупе с должностью. — Хорошо. Будем там, через пять минут.
Забравшись в серый салон автомобиля, мужчина закрывает дверь, и машина срывается с места, унося вдаль по грав-линии пассажира.
Устремляя взгляд в окно, Маритон наблюдает всю ту же картину — везде и всюду расхаживают люди в однотипных одеждах, без какого-либо разнообразия, как будто всех их выпустили из одного копировального аппарата. Разница в одежде может быть только между типами програманнств. Так, большая часть жителей Информократии, тридцать процентов, обладает уровнем «А-8», что характеризует их как самый низкий слой в Программанско-Процессуальной Системе. Они должны одеваться в чёрные штаны, такого же цвета рабочие куртки и ноги стягивать тяжёлыми берцами. Им закрыты дороги в библиотеки, дорогие рестораны, соборы Церкви Макшины, выставки, театры и прочие роскошные заведения. В общем в «А-8» работают обычные рабочие люди, вышедшие из Технолого-Производственных Училищ и трудящиеся на работах, требующих затраты физической энергии.
— Хах. — Проносится по салону лёгкий смешок, явившийся иронией над сложившейся системой.
— Вы что-то хотели сказать? — Звучит осторожный вопрос от водителя.
— Нет. — Говорит мужчина и предаётся воспоминаниям.
После школы, когда с помощью Устанавливающих Информацию об Умственных Предрасположенностях Экзаменов было установлено, куда направить юношу обучаться дальше, Маритон получил паспорт програманнина. «Програманнство — есть то же самое гражданство, но если второе устанавливает только связь человека и государства, то первое закрепляет его место в обществе, наделяя теми или иными возможностями, словно человек есть программа в системе» — голос Уполномоченного по Внесению в Реестр Програманн до сих пор отдаётся гулким эхом в ушах сорокалетнего мужчины.
Маритон знает, что чем выше тип програманнства, тем больше и возможности, и шире спектр прав. В тип «А-1» попадают те, кто больше всего знают, лучше анализируют и запоминают. В элиту общества попадают те, кто лучше всех способен мозгом обрабатывать информацию и накапливать большое количество знаний. Ну, а програманнство «0–1» вообще не досягаемо, ибо его занимают одни лишь Апостолы — единоличные правители страны.