Мертвая хватка (СИ)

— Ким, с каких пор тебя стали интересовать высокие технологии? Мне стоило больших трудов уговорить вашу общину провести электричество. Хотя бы ту, которая возле Джалана.
— Общины друидов живут по своим правилам. Но мы — все же часть империи. Неотделимая часть. И наш долг — заботиться о процветании государства в равной мере с остальными его жителями. К сожалению, мы вынуждены признать, что технологическое отставание может привести всех нас к катастрофе. И наша статистика показывает, что убыль населения за последние несколько лет уже подошла к критической точке. В такой ситуации просто ликвидировать две тысячи человек, потенциально полезных граждан?
— Которых для начала требуется научить элементарным правилам жизни в нашей стране, — не сдавался Тагир. Хотя мысленно уже принял доводы оппонента.
— Я думаю, в империи найдутся те, кто сможет заняться их адаптацией. Они все взрослые, мы не враждебны. Потребуется пара месяцев, максимум два года. Я осмелюсь надеяться, что среди этих людей окажутся даже те, кому по зубам Имперская академия. Или Военная.
— А пока они будут постигать все эти науки, кто их будет кормить? Где они будут жить? Впрочем, это ваша проблема. Равно как и ваша инициатива. Вы готовы взять на себя расходы? Или ждали, что корона оплатит вашу благотворительность из казны?
— Ни в коем случае, ваше величество, — патриарх протянул проект документа. — Мы готовы взять на себя руководство и финансовое обеспечение.
— Быстро вы, — обиженно заметил император. Пробежался глазами по бумаге, неспешно расписался и приложил гербовую печать. — На этом все?
— О большем я бы и не смел просить, — Ким с поклоном забрал документ. — Разве что хотел бы вам напомнить, пользуясь случаем. В Альварских горах находится один из тех, кто идеально подошел бы для изучения опыта переселенцев и внедрения потенциальных новых технологий. Он как никто другой хорошо знает горы с их спецификой. Плюс прекрасно разбирается в Искусстве. И вообще, можно сказать, легенда нашей системы образования.
— Ты про Люциуса? — помрачнел император.
— Да, ваше величество. Что насчет старых друзей? Есть хороший повод вернуть его туда, где ему самое место.
— Де Зирту всегда нравилось всех учить, — на старческом лице монарха появилась грустная улыбка. — Но, насколько мне известно, он сам ушел из Академии.
— Скорее, решил дождаться, когда снова окажется вам нужным.
— Я не вникал в причины его ухода, — отмахнулся Тагир.
— Он все еще преподает. Только в горах. У него частные лаборатории. Студенты к нему ездят сотнями. Ваше величество…
— Если он захочет вернуться на государственную службу, возражений не имею. В столице достаточно медноголовых, которым стоит преподать достойные уроки. Если, конечно, Люциус еще не одичал и сам не забыл, с какой стороны и что пилить.
— Он продолжает активно работать. Занимается медициной, алхимией, а несколько лет назад спонсировал создание лаборатории трансфизики. Пригласил в горы перспективных специалистов…
— И когда все успевает?
— Люциус и праздность — параллельные вселенные. Он просто давно не посещал столицу.
— Ну так пусть посетит, наконец, — капризно промолвил монарх. — Забывать старых друзей неприлично.
— Я передам магистру ваше пожелание, — патриарх встал и еще раз поклонился. На этот раз добровольно.
Триединая Империя, Альварские предгорья
Поселок Белый Камень
Даша лежала плашмя на узкой кровати в одном из вагончиков. Голова не просто болела. Она уже развалилась на две равные половины, меж которыми зияла пропасть. Все тело ныло так, как будто она отпахала восьмичасовое занятие в хореографическом классе…
Паркет. Балетный станок. В зеркале отражаются вспотевшие от напряжения лица балетных и грозное — хореографини Натальи Петровны.
— Даша! Батман жете! Ногу оторви от пола — или она у тебя неподъемная стала со вчерашнего дня? Весы принесу в зал и буду каждую взвешивать!
— Наталья Петровна…
— Выгоню! Я сколько раз должна повторять?
Даша воспользовалась десятисекундным перерывом на тираду, чтобы переплести волосы. Копна медно-рыжих локонов никак не хотела держаться в строгом пучке. Так и норовила растрепаться, залезть в глаза.
Ноги были уже чугунными. Они повторяли этот чертов экзерсис бесчисленное количество раз, потому что Наталья Петровна явилась на занятия в плохом настроении, а виноваты были все. Не так стоишь, не та выворотность, ногу недостаточно высоко задираешь. А выше — это уже гран батман, куда ты размахалась, это балет, а не стриптиз!
Еще недавно жизнь была хотя бы понятной. Институт управления. И танцевальная студия. Потому что мама решила, что нужно «фундаментальное образование», но бросить танцы? Никогда! Поэтому Даша занималась «вольным слушателем», без претензий на покорение сцены Большого театра или хотя бы поступления в «Тодес», просто чтобы жить с этим упоительным чувством, когда гибкое, стройное тело подчиняется тебе полностью, послушно сворачивается и раскрывается.
По вторникам и пятницам — секция единоборств. В провинции хрупкой девушке надо уметь себя защищать. Иначе пойдешь гулять на улицу — а вернешься домой беременная. А по четвергам иврит, который к концу занятия усилиями смешливого толстячка-преподавателя превращался в коварный идиш.
«И запомнили, рыбоньки! Тухес — жопа, нахес — счастье, но аГитер тухес — аГройсе нахес! В смысле, хорошая жопа — большое счастье!»
Даша была почти счастлива. Разве что иногда мечтала сменить свое простецкое имя на что-нибудь более звучное. У танцовщиц всегда звучные имена. А еще — потому, что каждый второй хотя бы раз в жизни, да произносил сокровенное «Дашка-говняшка».
Еще недавно был Артур. И она уже потихонечку примеряла его куда более подходящую для сцены армянскую фамилию — Севан.
Артур был из тех, кого называли «породистым». Он закономерно был звездой факультета менеджмента и предметом всеобщего обожания. Планов на него изначально не строилось, точнее, стоило озвучить эти планы маме, как на Дашу вылился ушат помоев:
— Ну как может богатый и красивый парень выбрать на роль своей девушки такую, как ты? Высокая, тощая, грудь маленькая, лицо круглое, нос курносый. Даш, будь попроще.
— Мне кажется, я ему нравлюсь.
— Ты спирохета бледная, смирись уже!
И Даша в который раз рассматривала себя в зеркале. Ну да, так и есть. Поэтому в большой балет и не взяли — 178 сантиметров роста — это многовато. Разве что в любительский театр или в коммерческую труппу…
Особенно огорчали волосы. Казалось бы, радуйся — от природы натуральная блондинка с красивыми вкраплениями русых прядок, но в «общем зачете» слишком много белесости: светлая кожа, неяркие ореховые глаза. Действительно, бледная спирохета.
До знакомства с Артуром Даша никогда не задумывалась, достаточно ли она красива для какого-то конкретного типа мужчин. Симпатичная, милая, и мальчикам всегда нравилась. Ничего не значащие романы у нее были, но для покорения звезд нужно было что-то… такое!
Решение проблемы нашлось быстро, стоило нажаловаться подруге, работавшей парикмахером. Та просто предложила «на пробу» покрасить волосы в медно-рыжий, а брови чуть-чуть затемнить. Для начала — просто тонирующей краской, не понравится — смоем. И получилось загляденье! Ореховые глаза тут же засияли, кожа из бледной превратилась в контрастно-ванильную.
И Артур запал. В тот же день, когда Даша явилась в институт в обновленном образе, пригласил на свидание.
Он же стал ее первым мужчиной. И, гуляя с ним по вечерней набережной, Даша нет-нет, да засматривалась на витрины дорогущих свадебных салонов. Ну а как не засмотреться? С закрытыми глазами только пробежать и не уткнуться носом в блистательные, завораживающие платья. Особенно вон то фисташковое, оно прекрасно подойдет к рыжим волосам…
Даша мечтала. Пока не случился тот разговор, даже не с Артуром — с его армянской мамой. Которая два года благосклонно принимала «молодежь» на чай, каждый раз вздыхала, что девушка сына не пробует ее фирменные пирожки, приговаривая, что в этом вашем хореографическом училище? Нет? В студии? Неважно! Загоняли девочку до прозрачности.