Мертвая хватка (СИ)

— Их нельзя пускать в управление, — веско заметил один из юношей. — В особенности альвов. Они непредсказуемы. И вообще, все время живут своей жизнью.
— Подчиняются женщинам, — прозвучал еще один манерный голос.
— У них даже есть своя королева! И своя внутренняя аристократия.
— По большому счету, от империи они больше не зависят. И только сила государства все еще заставляет их… держаться в рамках.
— А друиды? — воскликнул еще один аристократ. — Если их подпустить к власти, они здесь все развалят со своими мирными принципами. Это конец всем нашим интересам.
— Без людей их бы уже давно всех истребили, — Джеремиан поудобнее улегся. — Мы дали им мир, наши предки защитили их.
— А они сейчас показывают зубы?
Джеремиан улыбнулся и потянулся на столе:
— Они просто забыли, кто их уберег от вторжения. Стали хорошо жить. Но вы правы, друзья мои. Этих… существ не стоит подпускать близко к власти.
— В том числе полукровок.
— Особенно полукровок! — скривилась не особенно красивая девушка с мужеподобным лицом. — Это просто сумасшествие!
— Тем не менее, уже через год в совете полукровка и окажется. Еще и воспитанный этими горными выродками. С этим что-то нужно решать, Джер.
— Полагаю, это решение не за горами, — принц поудобнее устроился на столе, опуская лицо на руки и демонстрируя, что разговор его утомил.
Триединая империя, Альварское предгорье
Поселок Белый Камень
Даша в очередной раз прокляла свою забывчивость. Ну что за наказание? Стоит немного понервничать или отвлечься — и обязательно что-нибудь где-нибудь оставит! На этот раз плеер. Обидненько, она столько времени провалялась пластом с этой мигренью, и теперь тело требовало привычной физической нагрузки.
Да где ж этот чертов плеер? На подзарядке? Был. Как выяснилось, в этом… новом мире электричество вполне себе существовало. И даже ничем не отличалось от привычного. Поэтому в поселке хоть и был свой генератор, но местные тут же соорудили какую-то свою установку «почище вашей дизельной пыхалки» и наладили энергоснабжение.
Запасов продуктов и воды пока хватало своих. Поэтому к местным, занятым карантинной проверкой и установкой контакта, с насущными вопросами никто не лез. В целом все было спокойно. Нервировала только колючая проволока, хоть и растянутая на почтительном расстоянии от вагончиков, но все же заметная. И вооруженное оцепление вокруг. Молчаливые парни с автоматами. О том, что они не словоохотливы, Даша узнала, когда, как и все, прошла этап «ментального воздействия» — Андрей Иванович сбивчиво объяснил, что это необходимо. И сказал, что это будет неприятно. Врал безбожно. Это было больно!!! Это было охренеть как больно!!! И голова раскалывалась…
А еще было страшно до жути, когда рослая белокурая женщина жестами попросила ее и тетю Глашу раздеться и указала на капсулы, до половины наполненные водой. Затем так же с помощью жестикуляции объяснила, что туда нужно будет лечь. Налепила всем на головы какие-то светящиеся датчики и нарисовала непонятные знаки на груди и на руках. Рисунки тускло подсвечивались бирюзовым.
Ноги у Даши дрожали, не слушались, залезть в «ванну» получилось не сразу. И вода была еле теплой, поэтому тело моментально покрылось мурашками — пожалуй, больше от страха.
И особенно жутко стало в тот момент, когда женщина опустила крышку капсулы — и все снова исчезло. Звуки, запахи, даже ощущения. Кромешная темнота — как тогда, той ночью…
Сердце заколотилось, вода попала в нос, Даша уперлась руками в крышку капсулы, отчаянно пытаясь ее открыть.
И… сначала появился голос. Мягкий, успокаивающий. Ощущение было невозможно понять: как будто он не говорил, а показывал. Даша его не столько слышала, сколько видела. В тусклом бирюзовом свете.
«Успокойтесь. Это ментальное воздействие. Вам не причинят вреда. Пожалуйста, расслабьтесь и дайте потоку работать. Это необходимо».
Даша заставила себя унять панику. По крайней мере, перестать биться в закрытую капсулу.
Сколько прошло времени с момента «погружения»? По ощущениям — несколько часов.
После того, как капсула снова открылась, и глаза резанул пусть и мягкий, но все же свет, Даша снова увидела белую женщину. И… поняла, что она спрашивает:
— Вы в порядке?
— Да.
Даша вдруг осознала… поняла… почувствовала? Как это назвать? Что говорит на их языке. Давалось это с трудом, артикуляция отличалась, губы не слушались.
— Вы меня понимаете, — женщина не задала вопрос, она констатировала факт. — Замечательно. Там полотенце, можете одеваться. В той комнате можно посидеть, выпить чаю. И у вас может немного болеть голова.
«Немного»? Мигрень началась, как только Даша добралась до кровати. Было не просто плохо — выворачивало наизнанку. И отпустила головная боль только к ночи.
Наутро к ним зашел еще один человек из местных, такой же белесый. Объяснил, что теперь они с тетей все понимают, но навыки, связанные с мелкой моторикой, ментальному воздействию не поддаются. И тут уж придется по старинке. Да и вообще, вмешиваться лишний раз в сознание не стоит. И больно, и опасно, и разрешается только по особым случаям, и вообще, менталисты — большая редкость, расходовать их ресурсы попусту нельзя. Поэтому руническому письму учиться придется «руками».
Зато теперь он может спокойно объяснить все, что произошло. Что это другой мир, называется Айена. Что здесь тоже есть современные технологии. И есть… магия. Точнее, Искусство. Есть не везде, и пока рано об этом говорить. Их всех проверят на предмет безопасности, то есть отсутствия болезней. И с каждым побеседуют относительно того, что они собираются делать в этом мире. Понятно, что просто так кормить ораву из двух тысяч человек никто не будет.
Даша все это с трудом переварила за пару дней. И сейчас почувствовала, как ее тело после вынужденного простоя жаждет привычной нагрузки.
«Да где же этот чертов плеер?» — она рыскала по вагончику, переворачивая подушки на тощих кроватях, заглядывая под кровати и во все углы. В таком крохотном помещении со спартанской обстановкой он мог только упасть куда-нибудь.
Но плеер никак не желал находиться. Пока она, наконец, не вспомнила, где додумалась его оставить. На улице! Точно, ходила же к рукомойнику, положила на столик. Отвлеклась на что-то и забыла. «Будем надеяться, там и лежит!»
Но на столе ничего не было, не считая кем-то забытого стального стакана.
Даша растерянно огляделась. Забрал кто-то. Ну и где теперь искать?
Размышлять долго над этим вопросом не пришлось. В двадцати метрах от общего рукомойника пристроилась стайка молодежи: двое парней и две девушки.
У одной из девчонок Даша и рассмотрела в руках свою пропажу. Та вертела новинку так и сяк, не в силах сообразить, где включается новомодная игрушка. «Идиотка, кнопочку справа сначала нажать, а потом уже play!»
Тем не менее, кто бы ни был воришкой, то ли сама недотепа, то ли парнишка, что к ней старательно клеился (и приволок трофей), пора было возвращать свое добро. Даша решительно приблизилась.
— Девушка, отдайте, пожалуйста, плеер. Он мой.
— С чего бы вдруг? — заносчиво вскинулась девица. Ее лицо, густо, по-колхозному навозюканное косметикой, скривилось от обиды. Только обрела новую цацку, и уже отдавать?
— Да отдай ты, — посоветовала вторая. В этой паре она явно играла роль некрасивой подруги для контраста.
— А в хо-хо не хо-хо? — вступился за свою пассию нескладный прыщавый парнишка, обозначив свою роль защитника с помощью облезлой ладони на плече «колхозницы».
— Это. Мой. Плеер, — повторила Даша, игнорируя глупый хозяйский жест.
— Что упало, то пропало, — девица сжала игрушку посильнее и с вызовом посмотрела на слишком требовательную чужачку.
Даше хотелось расплакаться от обиды. Плеер был не просто дорогой во всех смыслах. Его привезла мама из Израиля. И там был огромный плейлист для домашних тренировок и прогулок. А как без музыки заниматься прикажете?