Дерзкая, но любимая
Проходя мимо отца, Роберт остановился.
— Знаешь, она мне понравилась, — сказал он отцу на ухо и пошел в дом.
Джейк присел рядом с Николь.
— Очень странно, но мой сын никогда не разговаривает с незнакомыми женщинами.
Николь приготовилась к решительному разговору. Она выпрямилась и уверенно подняла подбородок.
— Да, мне удалось найти с мальчиком общий язык.
— Я уже это понял, но поймите, вы просто не сможете жить на ранчо. Жизнь здесь не для изнеженных городских барышень.
— Я очень сильная, и трудом меня не напугать, — Николь заносчиво посмотрела на Джейка.
— Нет, вы слишком хрупкая и маленькая женщина. И работа на ранчо просто сведет вас в могилу. К тому же вы так молоды. Что подумают люди, если вы будете жить вместе с двумя мужчинами?
Зеленые глаза Николь сузились, как у кошки.
— Под вторым мужчиной вы имеете в виду Роберта, которому нет и пяти? А мне двадцать три, и я слишком юная? Где здесь логика? А если вас волнует, что подумают люди, то люди всегда найдут повод для сплетен им не угодишь. — Голос Николь набирал силу. — И почему человек, который только что меня увидел, считает, что знает меня лучше, чем я сама?
— Вас я, может, и не знаю, зато прекрасно знаю, что такое жизнь на ранчо, — резонно возразил Джейк.
— А я знаю детей и знакома с тяжелой работой, — сделала ответный выпад Николь.
— Вам приходилось раньше работать няней или экономкой?
Николь гордо подняла подбородок.
— Нет.
Джейк скрестил руки на груди.
— Тогда назовите хотя бы одну вескую причину, по которой я должен взять на работу именно вас.
— Ваш сын уже сделал это.
— Но поймите, мальчик привыкнет и полюбит вас. А когда вы поймете, что больше не можете жить на ранчо, а это случится непременно, именно моему сыну придется заплатить за просчеты взрослых. — Глаза Джейка потемнели. — Я никогда не допущу этого.
— И я тоже, — голос Николь оставался тверд.
— Возможно, мать Роберта не думала, что разрушает внутренний мир сына, но тем не менее она сделала это, — продолжал Джейк, — и теперь я должен следить, чтобы история не повторилась.
Николь расстроилась. Ей очень нужна работа, и она чувствовала, что может и хочет помочь Роберту. Николь вздохнула и решила испытать судьбу еще раз. Скрестив на счастье пальцы за спиной, она снова обратилась к Джейку.
— Я понимаю все ваши опасения. Но назначьте мне испытательный срок. Тогда я смогу доказать, что справлюсь и с работой по дому, и с заботой о малыше. А Роберту объясните, что я здесь ненадолго.
Николь отвернулась. Не хотелось, чтобы Джейк видел ее лицо, на котором надежду сменяло отчаяние.
— Хорошо. Даю вам неделю.
— Но неделя — это слишком мало. Вы даже не успеете найти мне замену. — Николь глубоко вздохнула. — Шесть месяцев.
— Один месяц — мое последнее слово. Но знайте, все это время я буду искать кого-нибудь более подходящего на место няни. Если вас не устраивает, то можете уезжать прямо сейчас.
Через месяц ты будешь умолять меня остаться, мрачно подумала Николь.
За месяц я обязательно должен найти женщину не такую хрупкую и чтобы от нее не пахло сиренью, думал Джейк.
Потом Джейк повел Николь осматривать дом.
Да, видимо, прошла тысяча и одна ночь с тех пор, как здесь в последний раз ступала нога женщины, точнее женщины с тряпкой в руках. Нельзя сказать, чтобы дом был слишком запущен, но и чистым его назвать трудно. А как бы засветился этот дом у Николь, с ее врожденной любовью к порядку, — с его деревянными полами, высокими потолками, просторными окнами, он мог бы стать таким красивым. Но почему мог? За месяц дом обязательно станет красивым, уютным и чистым!
— У меня есть одно предложение, — сказал Джейк. — Если уж нам предстоит провести вместе тридцать дней, то, может, перейдем на «ты»?
— Очень хорошо, — повеселев, ответила Николь.
— Может, поужинаем в ресторане?
— Честно говоря, я не против. — согласилась девушка. Пустой желудок не раз напоминал о себе но когда она проезжала через Нортон, то не решилась потратить последние двенадцать долларов на еду.
— Мы с Робертом тебя ждем на веранде.
— Через десять минут я буду готова, — пообещала Николь.
В своей комнате она быстро достала из чемодана брюки цвета хаки и рубашку с длинными рукавами. Переодевшись, Николь распустила волосы и несколько раз провела расческой по шелковистым прядям, рассыпавшимся по плечам. Восемь минут, отметила Николь, взглянув на часы.
Когда Николь вышла из дома, Джейк и Роберт сидели на крыльце и смотрели на закат. Солнце почти село, и на улице сгущались сумерки. Джейк посадил Роберта на заднее сиденье пикапа и собирался уже подать руку Николь, но она поспешила сесть в машину сама.
Джейк отметил, что с распущенными волосами и без делового костюма, что был на Николь при знакомстве, она выглядит намного привлекательней. И поймал себя на мысли, что ему хочется дотронуться до ее волос и вдохнуть сиреневый аромат…
Только один месяц, остановил себя Джейк. Хватит с него горького урока, что преподнесла ему Оливия.
2
Пожалуй, я никогда не видел таких длинных ног, подумал Джейк, входя за Николь в «Гранд», и, с трудом отрывая взгляд от ног своей спутницы, огляделся. Все посетители смотрели в их сторону с неподдельным интересом. Когда-то единственной женщиной, которая приезжала сюда в обществе Джейка и Роберта, была Оливия. Появление очаровательной спутницы стало просто подарком для скучающих завсегдатаев. Это мое личное дело, успокаивал себя Джейк. И меня не должно волновать, что думают эти люди.
— Просто преклоняюсь перед остроумием человека, назвавшего это заведение «Грандом», — прервала его размышления Николь, усаживаясь за один из столиков.
— Я и не сомневался, что искушенный житель большого города не найдет ничего интересного в таком захолустье, как наш Нортон. — Джейк сел за столик напротив Николь рядом с сыном.
— Ты напрасно так думаешь. Если бы мне не понравилось здесь, я бы просто развернулась и уехала. — Николь уже надоела эта тема. — Добрый вечер. — Николь повернулась и посмотрела на женщину, подошедшую к их столику.
— Добрый вечер, Кэт. Нам не очень понятно, почему ты назвала свое заведение рестораном? — улыбнулся официантке Джейк.
— А потому, что я работаю здесь. С тех пор как Макс взял меня к себе, это, как ты говоришь, «заведение» и стало рестораном. Да оно, черт возьми, и в Нью-Йорке было бы рестораном, если бы я работала там.
Джейк рассмеялся:
— Очень сомневаюсь…
— Ну, а что скажешь ты, дорогуша?
Официантка повернулась к Николь. Она принадлежала к тому типу женщин, возраст которых определить невозможно, где-то между тридцатью и пятьюдесятью. Трудно определить и цвет волос, что-то среднее между блондинкой и шатенкой. Одно можно сказать точно — изначально они были совсем другого цвета. Ее высокая фигура казалась очень забавной, но глаза Кэт поразили Николь. Они светились необыкновенной добротой, а под наносной развязностью явно скрывалась чуткая душа.
— Да, одно ваше присутствие делает эту забегаловку королевским дворцом. — согласилась Николь.
— Сразу видно, умный человек. — Женщина протянула руку. — Меня зовут Кэт. И говори мне «ты». Терпеть не могу условностей.
— А ее зовут Николь, — неожиданно произнес Роберт.
— Она приехала к вам погостить? — спросила Кэт малыша.
— Нет, — мальчик не поднимал глаз на взрослых и внимательно изучал салфетку, которую вертел в руках, — она будет моей няней.
— О, я впервые слышу твой голосок с тех пор, как… — Тут Кэт замолчала и покраснела. Быстро достав из кармана блокнот и ручку, продолжила: — Вообще-то я не помню, когда Робби в последний раз разговаривал со мной. Он обычно такой тихоня.
— Да, ты верно заметила. А с Николь он разговорился. Именно поэтому я и взял ее на работу, — сообщил Джейк.
— Да, главное, чтобы Робби было хорошо. А теперь скажите, что вы будете пить.