Клуб бессмертных

Стоит сказать, что я с волнением ждала новой встречи с непутевой тетушкой Либби. Мы с ней были своего рода отщепенцами в благопристойном клане Мэдисон. Тетушка вела образ жизни, бросавший вызов консервативным традициям. Она работала официанткой в вегетарианском ресторане и часть доходов тратила на поддержание на плаву театра, актерство в котором считала своим главным делом.
Ее отличала свобода духа. Как раз здесь, в ярком и чувственном Хипарьвилле, она, со своим вегетарианством, ношением только натуральных тканей и прочими либеральными закидонами, могла оставаться самой собой.
Наши вкусы различались, но я всегда чувствовала привязанность к ней. Нас роднило желание отличаться от других людей.
Прошло еще десять минут, но тетушка Либби так нигде и не обнаруживалась. Возможно, она застряла на репетиции или заполняла солонки в своем ресторанчике. Я уже начала ловить на себе взгляды татуированного кассира. Мне вовсе не улыбалось выглядеть ни праздношатающейся бездельницей, каковой я и являлась, ни, уж конечно, воровкой, каковой не была. Вдобавок у меня начинало урчать в желудке.
Я нависла над кондитерским прилавком, размышляя, чего бы купить из сладенького, когда меня кто-то похлопал по плечу, обернулась и увидела обалденную красотку в брюках из жатой материи и куртке с логотипом агентства недвижимости «Счастливый дом». Эта женщина улыбалась точно так же, как и мой папа.
— Тетя Либби? — растерянно спросила я.
— Рэйвен! Как я рада тебя видеть! — Она обняла меня и прижалась щекой, мокрой от дождя, к моей, такой же влажной.
— Надеюсь, я не опоздала?
— Мне просто захотелось сюда заглянуть, — уклончиво ответила я.
— Бьюсь об заклад, ты умираешь от голода. Мы можем где-нибудь остановиться и что-нибудь перехватить. Я свободна до конца дня.
Она подхватила мой чемодан, и мы двинули к ее древнему автомобильчику.
Признаться, все это время я таращилась на тетушку, как на какое-то диво. Очень уж непривычно было видеть ее в прикиде риелтора.
— Ты удивляешься, с чего это я так вырядилась? — спросила она, словно прочитав мои мысли.
— Кажется, я впервые вижу тебя без сандалий и цветка в волосах. Еле узнала, — пошутила я.
— Мне показалось, что пришло время найти настоящую работу, — призналась она. — Твой папа не знает об этом, я ему ничего не сообщала. Хотя мне непривычно работать так подолгу. Вот сегодня ушла с половины дня. — Либби рассмеялась. — Уж не знаю, долго ли это продлится.
Тетя завела машину, та затарахтела, и мы покатили через историческую часть города. Зная независимую натуру этой женщины, я не могла не печалиться по поводу того, что она вдруг поступилась своей мечтой. Мне не хотелось, чтобы она менялась. Я тоже хотела бы оставаться прежней, но поневоле задумалась. Если это приключилось с моей чудесной тетушкой, то не произойдет ли такое по прошествии времени и со мной?
— А играть ты тоже бросила? — поинтересовалась я.
— Нет, — последовал немедленный ответ. — Это у меня в крови. Сейчас я играю сама по себе. Этот жанр так и называется — спектакль одной актрисы. Можно отлучить девушку от актерства, но нельзя отлучить актерство от девушки.
Мне стало полегче.
— Спектакль одной актрисы — это круто! Надеюсь, ты скоро получишь «Оскара».
Тетушка Либби хихикнула, но потом сделалась серьезной. По ветровому стеклу растекались дождевые капли, и «дворники» старой машины едва справлялись с очисткой.
Я смотрела в окно и испытывала странное ощущение. Мне казалось, будто на город опустилась магическая тень, мы едем прямо сквозь нее, а над церковью кружат летучие мыши.
— Bay! Да это похоже на… — вдруг вскрикнула тетушка.
— Летучих мышей?..
— Да. Они гнездятся в одном из старых домов, который сдавался через наше агентство. Ты, наверное, их любишь?
— Обожаю!
— Дом тебе тоже понравился бы. Мы только что сдали его в аренду.
— Правда? Он, наверное, пугающий?
— Еще какой. Запущенный, обветшалый особняк.
— Настоящий особняк? — переспросила я, гадая, не идет ли речь о том самом доме, в котором Александр с Джеймсоном останавливались в прошлый раз.
— Самый настоящий, — ответила тетушка.
— Должно быть, их в городе немало, — промолвила я, стараясь подтолкнуть ее в нужном направлении.
— Нет, не так уж и много, а такой, как этот, и вовсе один.
— Что ты имеешь в виду?
— Дом оставался заброшенным много лет. Двор полностью зарос, и полы, по-моему, нужно перестилать, но новый арендатор, похоже, не имеет ничего против.
— Слушай, а это не на Ленокс-хилл-роуд?
— Там. Откуда ты знаешь?
— Видела его на снимке в газете, когда была здесь в прошлый раз, — соврала я.
— По-моему, это как раз такой дом, в каком ты была бы рада жить. Я не удивилась бы, узнав, что в нем обитают привидения.
Меня больше волновало другое. Если старый дом кем-то арендован, то где остановились Александр с Джеймсоном? Как мне их найти?
— А ключа у тебя не осталось? Ты ведь, наверное, показывала им дом?
— Нет, ключ теперь у нового арендатора.
— А как он выглядит?
Тетушка посмотрела на меня с явным недоумением.
— Мне просто интересно, кто может арендовать такую усадьбу, — поспешила оправдаться я. — Может быть, принц или кто-то из заправил бизнеса?
— Ну, принц не принц, но джентльмен, это точно. Хотя выглядел он чудно. Мне показалось, что в нем даже есть что-то демоническое. Наверное, именно поэтому ему и приглянулся этот особняк.
— Джеймсон! — вырвалось у меня в тот самый миг, когда тетушка Либби нажала на клаксон и ударила по тормозам.
Чуть ли не из-под колес ее автомобильчика взлетел воробей.
— Дорогу птицам! — улыбнулась она.
Я же ломала голову над тем, зачем Джеймсону понадобилось арендовать усадьбу. Не значило ли это, что он и мой возлюбленный собирались оставаться здесь неопределенно долго? Сердце мое сжалось, хотя Александр на прощание и уверял меня в том, что вернется скоро. Что могло задержать его здесь?
Мы свернули на аллею. Тетушка то ли сознательно, то ли по ошибке втиснула свой автомобиль между грузовиком и оранжевым скутером. Потом она закрепила на руле противоугонную рамку, отворила входную дверь дома, построенного в сороковых годах прошлого века, и открыла почтовый ящик, расположенный на лестничной площадке. Ключей у Либби было так же много, как у уборщицы из нашей школы.
Мы еще не вошли в квартиру, а я уже вдыхала запах лаванды, просачивавшийся сквозь щели под дверью, внутри же просто погрузилась в облако цветочных ароматов, словно оказалась в саду.
Тетушка изменила прежней манере одеваться, но это не затронуло убранства ее квартиры. Если не считать нескольких риелторских проспектов, валявшихся на кофейном столике, квартирка на одну спальню по-прежнему выглядела так, будто на дворе стояли шестидесятые или семидесятые годы. Проем, ведущий в спальню, отгораживала бисерная шторка, оплывшие свечки торчали повсюду, от каминной доски до пола.
Я развешивала в ванной комнате свою вымокшую одежонку и размышляла о том, как сложилась бы моя собственная жизнь, не повстречайся мне Александр. Кем бы я стала, повзрослев? Занудвилль был слишком пресен и скучен для такой девушки, как я. Наверное, в конечном счете я тоже оказалась бы в Хипарьвилле, в квартирке, похожей на тетушкину, с той лишь разницей, что ее украшали бы канделябры, черные кружевные занавески да горгульи, пристроившиеся на спинке кровати. Впрочем, все это не имело бы никакого значения без Александра.
Я представила, как жила бы сама по себе, работая, например, барменшей в «Гроб-клубе», и вдруг прониклась сочувствием к одинокой тетушке. Сколько я ее помнила, она ела, спала и вообще жила одна. Было похоже на то, что саму тетю Либби вполне устраивал такой вот независимый образ жизни. У нее хватало друзей, главным образом из театрального круга, регулярно появлялись ухажеры. Ведь этой интересной, незаурядной женщине ничего не стоило вскружить голову кому угодно.