Ветер в твоих крыльях
— Вот. — Она сунула Максу в руки листок бумаги.
Эвершед, нахмурившись, прочитал послание, составленное из вырезанных газетных букв.
«Ты отвергаешь меня, сука, ты молчишь и отвергаешь меня! О, как же ты порочна, как сладка! Я знаю, ты всего лишь хочешь распалить мое воображение, хочешь подразнить меня, нехорошая девчонка! Но мы будем вместе. Я сделаю все, чтобы мы были вместе. А если ты не захочешь, я убью твоего гадкого мужа, твоего мерзкого сына, а потом убью и тебя!»
— Присылают на адрес агентства? — деловито осведомился Макс, переворачивая послание. Другая сторона листка была пуста.
— Д-да, — всхлипнула-вздохнула Шеррил. — И говорят, это не первое. Максим, что мне делать?
— Выбросить эту гадость в мусорное ведро и забыть. — Он поморщился, услышав «Максима». — Филипп получает подобные послания для меня трижды в день. На свете полно ненормальных.
— Я боюсь! За Адриана в первую очередь! — Шеррил наконец подняла на мужа заплаканные глаза. — И за тебя! Не говоря уже о себе.
— Конечно, — согласился Макс, — не говоря уж о тебе.
— Я поехала в агентство, — продолжала жена, — чтобы побеседовать об этой дурацкой статье в «Жизни знаменитостей»… А потом Синтия показала мне вот это, и я совсем растерялась. И еще ты уходишь от меня.
Макс пришел в замешательство.
— Разве я ухожу?
— А разве нет? Разве твой вызов, твоя поездка на острова с этой ассистенткой не говорят сами за себя?
— Шеррил, послушай. — Он не хотел дотрагиваться до нее и утешать, потому что это означало бы, что он сдался, а Макс сдаваться не хотел. — Совершенно очевидно, что наша семейная жизнь пошла псу под хвост. Я тебе не слишком интересен, и ты с каждым днем все менее интересна мне. Но я думаю об Адриане. Как он себя поведет, если мы разойдемся?
— Я сумею его утешить, — прошептала Шеррил. — Мы заживем с ним лучше прежнего.
Макс почувствовал, как в нем, словно горячее молоко, вскипает раздражение.
— Вы? Вместе? Что за ерунда. Если мы вдруг решимся на развод, Адриан останется со мной. Это не обсуждается. Ты не способна позаботиться о нем так, чтобы он был счастлив.
Вот он это и сказал — и оказалось, что произнести правду гораздо легче, чем предполагалось.
— Я не отдам его просто так. — Вот теперь Шеррил говорила как обычно, этот тон Макс отлично знал. — Я ни за что не отдам его без боя.
— Шеррил, помилуй тебя бог, — тихо произнес Эвершед, — неужели тебе совсем его не жалко?
— Жалко! — выкрикнула она. — И себя мне жалко! Потому что ты меня обманул, ты обещал заботиться обо мне и принимать участие в моей судьбе, а теперь только и ждешь, когда сможешь сбежать! Так вот, никогда! Я не отдам тебе Адриана просто так! Я устрою показательный процесс! Я всю душу из тебя вымотаю!
Ого, подумал Макс.
— Шеррил. — Он помолчал. — Шеррил… Ты же знаешь, что я не позволю тебе это сделать. В крайнем случае Адриана увезут, за ним присмотрит кто-нибудь, пока мы не разберемся между собой. Я не хочу таскать ребенка по судам.
— Значит, ты все-таки решил со мной развестись?
— Ты сама это сказала. Я не думал говорить это тебе… сегодня. — Он еще немного подумал, взвесил так и этак, и понял, где прав. — Но ты просто ускорила события. Да, я хотел бы с тобой развестись.
Развестись с ней. Снова обрести свободу, которая была у него до того, как он встретил Шеррил Милборроу. Забрать Адриана и быть вместе с ним. Больше не будет скандалов из-за пустяка, больше не будет молчания, которое нервировало его больше всего. Макс не станет учить Адриана молчать, если что-то случилось. Лучше выяснить все сразу. И навсегда.
— Господи, — прошептала Шеррил и уткнулась лицом в ладони; Макс отстраненно смотрел на ее макушку. — За что мне все это? Меня бросает муж, он отнимает у меня сына, какой-то маньяк грозится меня убить, а пресса пишет унизительные статьи…
— Как забавно, что ты ставишь все эти события на одну полку.
— Я ничего и никуда не ставлю, Максим.
— Не называй меня так! — взъярился он. — Мне надоело!
Шеррил подняла заплаканные глаза, окинула мужа взглядом с головы до ног и встала. Ее губы насмешливо искривились.
— А как мне тебя называть? Макс? Этой собачьей кличкой? Этим коротеньким именем для плебеев? Ты ведь мог так многого достичь, Максимилиан Эвершед, человек из хорошей семьи. Не то что я, мне-то пришлось все зарабатывать своим горбом.
— Ты знаешь, что мне тоже.
— Ты врешь. Я всегда подозревала, что ты врешь. Можешь рассказывать свои сказки кому-нибудь другому. На тебя же целый штат трудится, они сочиняют тебе хвалебные оды и продают за большие деньги, и пресса тебя любит. Конечно, все любят доллары. И хорошеньких девушек. Скажи, с кем спит твоя Валери, чтобы все тебя так любили?
Он еле удержался, чтобы не дать Шеррил пощечину. Отец часто раздавал затрещины — ему самому, его матери, брату, — и Макс однажды поклялся, что ни за что, никогда не поднимет руку на слабого. Даже если об этом никто не будет знать.
— Не смей говорить так о Валери.
— А что ты мне сделаешь? — Она тряхнула блестящими волосами — водопад антрацита. — Ты ведь и так лишаешь меня всего, что мне дорого.
— Если тебе дорог Адриан, за столько лет ты могла бы потрудиться это хоть немного продемонстрировать.
— Отлично! Я плохая жена, я плохая мать, и актриса я тоже плохая — вышвырни меня из своей жизни и забудь, словно страшный сон!
— Мы ведь были с тобой счастливы, — негромко произнес Макс. — Что же случилось?
— Не знаю. — Шеррил отвела взгляд. — С кем-то ты был счастлив, но, видимо, не со мной.
— Тогда нет смысла продолжать.
Он сунул руки в карманы брюк и направился к двери. На пороге остановился.
— Ты понимаешь, что Адриана тебе не получить. Тебе он и не нужен, Шеррил. Давай договоримся. Информация в прессе значит для тебя намного больше, чем сын, и я меняю Адриана на информацию в прессе. Мы подадим наш развод так, как это будет удобно тебе. Хочешь — будь покинутой и несчастной женой, у которой изверг-муж отобрал единственного сына. Хочешь — гордой победительницей, которая ушла, чтобы не терпеть издевательства. Мне все равно, как выглядеть. Филипп постарается и найдет тебе выгодный контракт, даст твоему агенту возможность организовать ряд интервью. Сыграй свою роль, как тебе угодно, а что останется между нами, никому знать не следует. — Шеррил молчала. Макс кивнул на валявшийся на кровати листок. — Что же касается этих угроз, обещаю тебе, что не начну дела о разводе, пока не выяснится, кто этот шутник. Филипп займется им завтра же утром, я скажу ему, чтобы позвонил Синтии. У нас есть связи в полиции, думаю, его быстро найдут. И… мне жаль, Шеррил. Действительно жаль.
Он вышел.
13
Они перезванивались несколько раз на дню, и однажды Валери видела Макса в офисе Филиппа — он кивнул и быстро прошел мимо, явно куда-то торопясь. Он ни слова не сказал о том, как прошел разговор с женой; но, судя по тому, что Валери в дом не звали, Шеррил удалось-таки настоять на своем.
Неприятный расклад. Может быть, и следует уволиться.
Филипп совершенно точно знал больше, чем говорил, и опасливо поглядывал на Валери, видимо ожидая, когда она начнет его расспрашивать, — но она не расспрашивала. Ливенсу придется изворачиваться, а ставить немолодого человека в неловкое положение Валери не могла. Макс велел ей ждать — она и ждала, хотя с каждым днем раздражение и злость на судьбу — и на Шеррил Милборроу — становились все серьезнее.
Валери очень скучала по Максу, по его постоянному присутствию, наигранной рассеянности, смешным разговорам ни о чем. А теперь, после Мальдив, еще и по его запаху, вкусу его кожи, его поцелуям и страсти — по всему, чего ей досталось так мало и неизвестно, достанется ли еще.
И как там Адриан? Валери не решалась звонить прямиком в квартиру Эвершеда, опасаясь, что трубку поднимет Шеррил. Жена могла устроить Максу очередной скандал, а Валери оказалась бы виноватой. Ах, если бы только знать, что там происходит!