Приключения Олжика и Вовки. Как мы ездили в лагерь

ничего, говори.
— Нет, что вы смеетесь?
— Ну ты будешь называть?
— Ну ишак.
— А-а-а! Ха-ха-ха! Га-га-га! Ой, не могу! — мы с Вовкой согнулись пополам. Адиль сделал тупую рожу.
— Я не буду играть.
— Давай, Айгерим, — сказал Вовка, — пусть не играет.
— А-а, понял, — промычал Адиль, — понял. Я играю.
— Кот, — сказала Айгерим.
— Тигр.
— Рак.
— Кобра.
— Анаконда.
— Опять на «а»? Альбатрос!
— Адиль, твоя очередь.
— Вы смеяться будете?
— Нет.
— Нет, не будем.
— Говори!
— Сайгак…
Вовка начал биться головой об меня и вскрикивать:
— О-о! А-а! Сайгак! Го-го-го! По степи прыг-скок, ой, не могу больше! Ой, прикол!
У меня на шортах оторвалась пуговица, — я так смеялся. Теперь дошло до всех, даже до Адиля, и все хохотали вместе с нами. Было очень весело. Мы поиграли еще немного. Адиль всегда называл что-нибудь прикольное типа: удод, макака, червяк, кабан. Он говорил не задумываясь, что первым в голову придет, и от этого было еще смешнее.
Когда мы стали подъезжать к лагерю, Вовка вытащил из своих мешков скотч и какие-то ленты. Они были длинные и разного цвета: красные, синие, желтые, зеленые.
— Зачем тебе эти ленты? Кого-то обматывать будем? — спросил я.
— Нет. На, держи одну. Пацаны, возьмите по одной. Девчонки, нате. Прикрепляйте один конец на окно внутри, а другой выбрасывайте наружу. Крутой будет автобус!
Все загалдели: «Вовка, дай мне! А мне дай тоже! Мне желтую! Мне подлиннее!» Мы стали прикреплять наши ленты скотчем к стеклу и бросать другой конец в открытое окно, как говорил Вовка. Скоро все ленточки уже развевались по ветру позади нашего автобуса, хлопая по окнам и заплетаясь друг в друга. Смотрелось все это классно. Типа гигантского разноцветного хвоста. Даже Динара Кудайбергеновна сказала:
— Ну вот, это дело. Иногда у Пирожкова такие хорошие идеи появляются. Молодец! Кстати, — обратилась она к водителю, — мы не нарушаем правил дорожного движения с этими лентами?
— В городе, наверное, нарушили бы, — ответил он, — а здесь ничего. Дорога сельская, движения мало. Пусть ребятишки поразвлекаются.
Бывает, иногда взрослые говорят умные вещи. Но не часто.
Так мы и въехали в лагерь на полном ходу с развевающимися лентами.
Ну вот, наконец, мы приехали. Все вылезли из автобуса и расположились со своими чемоданами на асфальтовой площадке у ворот. Там уже стояли приехавшие до нас пацаны и девчонки из других школ. В таких случаях у меня (не знаю как у других) появляется странное ощущение: все незнакомые пацаны кажутся выше и сильнее тебя, и кажется, что тут же, с ходу, дадут тебе в ухо. А незнакомые девчонки кажутся или особенно уродливыми, или очень красивыми. Не знаю, почему это случается. Хотя потом ты знакомишься с ними, общаешься, и вы становитесь настолько близкими друзьями, что расставаться бывает больно. Но это потом. А пока мы исподтишка рассматривали, приглядывались и оценивали друг друга.
— Ну и морды сюда приехали, — словно прочитал мои мысли Вовка.
— На свою посмотри, — по привычке сказал я.
Минут через пятнадцать какая-то женщина в соломенной шляпе, — наверное, начальник лагеря, — встала на пень рядом с площадкой, где мы стояли и сказала:
— Здравствуйте, дети! Добро пожаловать в наш лагерь «Алмалыбак». Я очень рада вас всех видеть. Как вас много приехало на второй сезон! В первом сезоне было гораздо меньше. Надеюсь, мы с вами подружимся и прекрасно вместе отдохнем. А теперь я вам расскажу, что вас ждет сегодня. Сейчас вы все пройдете в столовую…
— О-о! Йес!
— Нет, нет, не обедать, дети! Обед будет чуть позже.
— У-у-у…
— Вы пройдете в столовую, чтобы заполнить таможенную декларацию. Что это такое, вам объяснят наши вожатые. Затем… тише, мальчики! Затем вас проведут по лагерю, и вы посмотрите, что у нас где находится и так далее. Потом вы направитесь в ваши корпуса и займетесь обустройством. После этого будет обед, а вечером организуем «Праздник Знакомства». Вы должны будете придумать и показать сценку, представляющую ваш отряд. Все понятно?
— Да-а!
— Ну тогда вперед!
К каждой группе из отдельной школы подошли вожатые и повели всех по очереди к столовой.
— Смотри, какой большой стадион, — сказал Вовка, показывая направо, — а вон бассейн. Круто! Покупаемся.
— А вон корпуса, — сказал я, — мы, наверное, вон в тот пойдем.
— А что за «декорация»? — спросил Адиль. — Что там заполнять надо?
— «Декларация», отсталый ты мой, — поправила его Айгеримка, — подожди, сейчас туда придем, я тебе пальчиком покажу и все переведу на простые слова…
— Да понял я, понял, — обиделся он.
Мы зашли в огромную столовую, и нам раздали листочки, где было написано: «Таможенная декларация. Детский лагерь Алмалыбак». Первый вопрос был такой:
«С какой целью вы приехали в наш лагерь?»
— Что напишем? — спросил я у Вовки. — С какой целью мы приехали?
— Пиши: «Поприкалываться».
Я написал: «Чтобы подлечить третье заднее колено». Следующий пункт спрашивал: «Имеете ли вы с собой вещи и товары, недопустимые к перевозке?» Я ответил: «Две тонны протухших пирожков». Вовка написал: «Автомат Калашникова, пулемет времен Гражданской войны, танк Т-34 б/у, кошачий наркотик (валерьянка).»
«Чем занимаетесь в свободное время?»
Я: «Кормлю бездомных динозавров.»
Вовка: «Катаюсь на лыжах по школьной крыше.»
«Чем можете помочь лагерю?»
Я: «Умею рисовать. Могу оформлять плакаты.»
Вовка: «Разрушаю ненужные постройки быстро, качественно, недорого.»
«В какой раз вы посещаете наш лагерь?»
Я: «В первый раз.»
Вовка: «Всегда здесь жил в собачьей будке у ворот.»
Адиль написал: «Мне тоже нравица.»
«Каким должен быть настоящий вожатый?»
Я: «Лысым и толстым.»
Вовка: «Трезвым»
«Умеете ли плавать в пустом бассейне?»
Я: «Не только плавать, но и нырять.»
Вовка: «Нет. Только по траве.»
«В какие игры хотели бы играть?»
Я: «Футбол, теннис.»
Вовка: «Подводные шахматы, беспарашютные прыжки.»
Адиль написал: «Интирисуюс кикбоксенгом.»
Там еще было много интересных и прикольных вопросов, типа: «В каком положении любите спать?» и «Как вы думаете, сколько обезьян водится в нашем лагере?» После этого нас повели на экскурсию по территории. Вовка замечал все места, которые нужно будет облазать потом. Нам показали корпуса, футбольное поле, бассейн, яблоневый сад, туалет, медпункт, летнюю эстраду и многое другое.
— Надо будет сделать план лагеря, — сказа Вовка, когда мы пошли к воротам за своими вещами.
— Зачем?
— Пригодится для военных действий.
Динара Кудайбергеновна провела нас к нашему корпусу и велела располагаться.
— Потом пойдем за постелью, — сказала она.
Наш корпус №6 оказался одноэтажным строением с крыльцом на торце и четырьмя палатами внутри. Две палаты заняли девчонки, и две — пацаны. Еще две маленькие комнаты предназначались для вожатых. Еще был туалет, куда мы с Вовкой немедленно заглянули.
— Ну и сортир, — заметил я, — как после бомбежки.
— Ничего, сойдет чтобы прятаться.
— От кого? Зачем?
— Увидишь. Есть идеи.
О, черт. Приключения продолжаются.
Кроватей всем не хватило, и нам пришлось таскать недостающие из соседнего необитаемого барака. Еще мы принесли оттуда же себе тумбочек для вещей. Потом оказалось, что для того, чтобы спать, нам нужны матрацы. Из того же барака. Большинство из них были разорваны и дырявы, а в остальных вата посбивалась в комки в разных частях матраца. Мы выбрали себе более—менее нормальные и потащили к себе в палату. Вовка опять зачем-то туда поскакал. Смотрю, — волочит еще один матрац.
— На фига тебе еще один? Чтобы помягче было что ли?
— На, возьми, — выдохнул он и упал на скамейку возле корпуса. Дохляк же.
— И че?
— Тш-ш! Тихо! Отнеси к девчонкам.
— К девчонкам?
— Да не ори, идиот! Отнесешь и скажешь: от Вовки для Ленки. Понял?
— Какой Ленки?
— Из седьмого «В» класса. Знаешь ее?
— Не-а.
— Ну, такая, с волосами… В автобусе на первом сидении сидела. Иди!
— О-о! — сказал я понимающе. — Лубовь…
— Пошел, пошел, — крикнул он, пнул меня ногой и скрылся в неизвестном направлении.
Я пошел и сделал все, что сказал Вовка. Только никто в суматохе не обратил внимания на это. А повторять как попугай я не хотел и ушел с чувством выполненного долга. Пока я искал по всей территории моего влюбленного и застенчивого Ромео, все принесенные простыни, наволочки, пододеяльники, подушки и полотенца были разобраны. Ну почти все. Нам с Вовкой достались какие-то рваные трусы тети Маши и две насмерть убитые подушки.
— Ну что, отнес? — спросил Вовка, которого я нашел у пустого бассейна.
— Отнес, отнес.
— Сказал?
— Сказал.
— И че?
— Ниче.
— В смысле?
— Все хором сказали: «Спасибо!»
— А она? — спросил он, выпучив глаза как мадагаскарская полуобезьяна «ай-ай», ведущая ночной образ жизни.
— Тоже сказала «спасибо».
— Ну ладно.
По дороге я рассказал ему свой самый большой секрет всей жизни.
— Слышь, Вовка. Мне это самое… Тоже…
— Чего тоже?
— Нравится.
— Кто? Ленка?
— Нет, не твоя макака.
— Щас в зубы дам!
— Ладно, я пошутил. Ее зовут Дина.
— Случайно не Динара Кудайбергеновна? Ха-ха-ха! Го-го-го!
— Да иди ты. Не буду рассказывать. Я ему как другу,