Приключения Олжика и Вовки. Как мы ездили в лагерь

и всех перемажем. Если что, спрячемся в туалете.
— После завтрака куда идем?
— На трудовой десант, — поморщился Вовка и запил компотом.
Вечером была дискотека. Как говорит Динара Кудайбергеновна — «скачки». Ставили реп, хаус, драм-энд-бейс и всякую попсню. Старшаки крутились на полу, исполняя нижний брейк. Довольно круто, надо сказать. Я даже так не умею. Они вертелись на голове, на спине, на руках, в общем, на всем. Вовка (реппер недобитый) тоже пытался что-то там изобразить, но все время падал. Кривой же.
— Смотри, мою Ленку не измажь сегодня ночью, — кричал он мне в ухо. Иначе нельзя было разговаривать из-за грохота музыки.
— Так уж она и твоя.
— Будет когда-нибудь.
— Чего? Не слышу!
— Будет, говорю, моей.
— А ты мою не трогай.
— Дину, что ли?
— Да.
— Как я ее узнаю в темноте?
— Она самая красивая.
— А?
— Я говорю — самая симпатичная в палате!
— Я что, в лицо буду каждой заглядывать?
— Кстати, вон наши девчонки стоят.
— Олжик, — Вовка ткнул меня в бок, — иди, пригласи свою на медленный танец.
— Когда медляк поставят, приглашу.
— Без базару?
— Без базару. А ты свою пригласи.
— О'кей.
Только мы, конечно, не решились. Мы толкали друг друга, спорили и все такое, лишь бы не подходить к ним.
В одиннадцать объявили отбой. Но никто, естественно, спать не захотел. А Динара Кудайбергеновна хотела. Поэтому она стояла битый час у наших дверей, дожидаясь, пока мы уснем. Мы, конечно, не уснули. Потому что Вовка успел всем рассказать о своих коварных и кровавых планах на ту ночь. Как только наша вожатая ушла, у нас начался совет.
— Пацаны, пацаны, грейте пасту, — раздавал команды Вовка, соскочив с кровати и бегая по палате в своих семейных танковых чехлах по колено.
— А зачем? — как всегда не понял Адиль.
— Эх ты! Если паста будет холодной, то они проснутся, когда ты их будешь мазать, понял?
— А, понятно…
— А как греть-то? — спросил Сашка-рыжий.
— Об одеяло трите тюбик вот так, — предложил я, наглядно демонстрируя процесс трения.
— Нет, лучше руками, — сказал Адиль и начал вертеть тюбик с пастой между ладонями как пещерный человек, добывающий огонь. Вовка замахал руками:
— Нет, нет! Лучше засовывайте пасту под мышку! Там быстро согреется.
— Если девчонки узнают где ты пасту грел, они тебя повесят, — сказал Витька-гитарист. Он был самый старший в палате и считал, что ему не прет участвовать в наших «детских играх».
— Не узнают! — ответил Вовка.
— Да тише вы, заткнитесь, — зашептал я, — всех, блин, вокруг перебудите!
— Если уже не перебудили.
— Ну-ка, Адиль, сходи на разведку, посмотри — спят девчонки?
— Ага, сейчас.
— Только не топай копытами.
Адиль выскользнул в коридор, и мы не услышали ни звука. Он ходил как индеец — бесшумно и осторожно. Но Адиль есть Адиль и, подходя уже обратно к нашей палате, он споткнулся и загремел. Пришлось ждать еще минут десять. Потом мы — всего восемь человек — на цыпочках прокрались к соседней палате пацанов. Они не запирались на ночь, и мы перемазали всех, кроме Армана, который спал, укрывшись с головой. Зато мы намазали ему пятки.
Следующей была палата девчонок. Здесь нам не повезло: они заперли дверь, связав веревкой петли, в которые обычно вдевают навесной замок. Петли, естественно, были изнутри. Мы осторожно подергали дверь. Нам удалось приоткрыть ее настолько, что между дверью и косяком появилась щель, достаточная, чтобы просунуть ножик. Что мы и сделали. Резали мы веревку (точнее пилили ее) довольно долго. Было очень неудобно, так как было мало места, и мы старались не шуметь. Да и сама веревка оказалась толстой. Вдобавок, девчонки пропустили ее сквозь петли раз десять, чтобы никто не смог к ним пробраться. Но они, конечно, не учли, что мы окажемся умнее их.
— Следите за атасом, — сказал Дильшат, — вдруг Динара Кудайбергеновна выйдет или, еще хуже, Султан Алмазович.
— Тогда нам кранты.
— Это точно.
— Как только услышите, что дверь у вожатых открывается, бегите в туалет — он ближе, чем палата, — учил Вовка.
Наконец, веревка была перерезана, и мы стали понемногу открывать дверь. Тут она так громко заскрипела, что мы все зараз вспотели со страху. Мы замерли на минутку. Вроде все было тихо. Можно было входить. Я медленно подошел к первой попавшейся кровати и только занес руку с пастой, как в палате раздался чей-то испуганный голос:
— Кто тут?!! А?
Мы, налетая друг на друга, выбежали в коридор, сзади в нас полетели башмаки и туфли.
— Козлы! — идентифицировали нас девчонки.
Мы все заскочили в туалет. Минут пять мы напряженно слушали: не проснулся ли кто-нибудь из вожатых. Андрей осторожно выглянул в коридор и махнул нам рукой:
— Пошли!
Мы гуськом прокрались ко второй палате девчонок. О, супер! Дверь была не заперта! Вовка потянулся рукой, чтобы приоткрыть ее, но в этот момент вдруг заскрипела кровать у Султана Алмазовича в комнате, и половина нашей банды чухнула опять в туалет, а половина застыла на месте. Скрип продолжался еще немного, потом прекратился. Пацаны, убежавшие в туалет, вернулись.
— Всё, заходим, — сказал было Вовка, как тут открылась дверь у пацанов, которых мы перемазали до этого, и появился Рафик. Все его лицо было измазано пастой типа индейского бога Кетцалькоатля. Двигался он как лунатик и, кажется, проснулся только наполовину. Рафик остановился, посмотрел на нас в упор, но ощущение было такое, что он нас не видит. Он спал на ходу. Постояв немного, он повернулся и пошел в туалет. Причем, в женский.
Наконец, все стихло, и Вовка решительно толкнул дверь палаты девчонок. Дальше произошло что-то ужасное. Раздался страшный грохот, и на Вовку упал желтый пластмассовый тазик, полный холодной воды. Он, оказывается, был сверху, на двери. Кроме того, сразу же у входа девчонки поставили пустое жестяное ведро, об которое Вовка, вдобавок, споткнулся. Все это произошло за секунду. В следующий миг мы уже мчались назад, в палату. Позади несся Вовка, весь мокрый с ног до головы, и ругался страшными словами. Мы пулей залетели в палату и залегли в кровати.
— В чем дело?!! — разнесся по корпусу громовой голос Султана Алмазовича. — Кому жить надоело?!
Мы жить хотели и поэтому лежали не дыша. Послышались тяжелые шаги его армейских «тракторов». Наша дверь распахнулась, чуть не сорвавшись с петель.
— Завтра вся палата получит наряд: будете весь день убирать территорию и драить корпус! Ясно?!!
Бамс! Дверь захлопнулась и «трактора» ушли.
Уснули мы часа в три ночи. А на следующее утро, прос
обнаружили, что перемазаны, как черти, все до единого.
День Нептуна
С самого утра установилась ясная и жаркая погода как по заказу, потому что на этот день был назначен праздник — День Нептуна. После линейки мы с Вовкой раздобыли несколько пластиковых бутылок из-под напитков и наполнили их водой. Затем мы спрятали их под кровать и пошли на улицу выбирать своих потенциальных жертв.
— Сначала обольем девчонок, — размечтался Вовка, — а потом пацанов. Адиля первым, Андрея вторым…
— А из девчонок кого? — спросил я.
— Ну, Айгеримку в первую очередь за тот тазик на мою голову, когда мы ходили мазать, потом Дину твою…
— Чего?
— Ладно, ладно, я пошутил.
— Давай обольем Светку, — предложил я, — она самая вредная.
— Точно. Потом Жанку за то, что вылила компот мне в кашу.
— Так ты же первый ей пластмассовую муху в суп бросил.
— Но муха-то пластмассовая была, а компот в каше настоящий. Потом Шмарову за то, что свои наушники мне не давала.
— Рафика надо облить, он холодной воды боится, — сказал я.
— Ага, и его тоже. Искандера за то, что заплевал меня всего, когда я его свечкой пугал…
Тут Вовка не закончил, потому что из-за угла корпуса выскочили прятавшиеся там девчонки и начали поливать нас водой из своих бутылок. От неожиданности мы замешкались и пока удирали, нас изрядно намочили. Вовка ругался, на чем свет стоит:
— Ну, все! Ну, все! Кранты им пришел. Всех утоплю. Не успели из палаты выйти. Олжик, пошли за бутылками!
— Пошли.
Мы перебежками, под грохот взрывов и свист пуль уже начавшейся водяной войны, добрались до своего военного склада, достали свое оружие, раскрасили фломастерами и маркерами лица, чтобы испугать противника и вышли на тропу войны. Кругом носились с бутылками враги, выпуская по нам трассирующие очереди и кидаясь полиэтиленовыми пакетами с водой. Однако, мы в долгу не оставались и беспощадно уничтожали бегущие цели, кого раня, а кого заливая насмерть. Девчонки визжали, пацаны орали, а Султан