Приключения Олжика и Вовки. Как мы ездили в лагерь

замочил?
— Базару нет, красавчик, круче не бывает, — огрызнулся я.
— Ты чего, Олжик? Вроде бы все нормально вышло.
— Да, только я не Ленку облил.
— Как не Ленку? — не понял Вовка. — А кого?
— Динару Кудайбергеновну.
— Вот это да! — Вовка чуть не упал. — У тебя что, мозги сварились? Зачем ты вожатую облил, овца чиканутая? Я же тебе сказал…
— Да она увернулась, дура лохматая, увернулась! А сзади Динара Кудайбергеновна шла. И я ее с ног до головы…
— Во, блин, попали. Ну встряли, так встряли. Нас завтра на линейке расстреляют.
— Не расстреляют, — сказал я, — мы деньги заплатили за проживание.
— Расстреляют и деньги сэкономят. А ты, идиот, куда смотрел, когда воду лил? Брюхо с ножками.
— Ладно, успокойся. Главное — Ленка видела, что ты за нее ломанулся. Оценит.
— Посмотрим, — сказал Вовка. — Но тебе лучше не показываться на глаза им обеим.
— Это точно.
Я весь день до вечера как мог скрывался от Динары Кудайбергеновны. Ленка-то ладно. Ничего не сделает. А вожатой я боялся.
В конце концов, она меня все равно нашла. Когда она подходила ко мне, я весь съежился, но она не дала мне даже подзатыльника. Зато я получил наряд: весь следующий день я должен был мыть полы в корпусе и накрывать на стол в столовой. Лучше бы она меня побила.
Через некоторое время прибежал Вовка, весь какой-то взбудораженный, и потащил меня в сторону.
— Чего ты? — спросил я.
— Меня тоже пригласила! — захлебывался он.
— Кто?
— Ленка!
— Куда пригласила?
— Танцевать, прикинь!
— Да ну? Как это она? — удивился я.
— Стою я возле столовой, думаю — что бы еще такое придумать, чтобы к ней подойти и поговорить, смотрю — она сама ко мне идет. Я думаю — галлюцинация у меня уже на этой почве. Короче, подходит она ко мне и говорит, типа я все видела, и девчонки все видели как ты за Динару Кудайбергеновну, прикинь, вступился и Утепову по мозгам надавал. Я, типа, восхищена твоим поступком и тому подобная лабуда. Я молчу. Она дальше базарит. Ты, говорит, не против потанцевать со мной вместе? Я как глухонемой начал мычать чего-то, ни слова не мог сказать. Она и говорит: «Ну, жду тебя на дискотеке.» И смылась.
— Дай пять!
— На!
Мы ударили по рукам. Я был очень рад за Вовку, а он еще больше был рад за себя. Мы оба чуть не прыгали от счастья.
Ровно в десять мы уже сидели в зале, где готовилась дискотека. Ди-джей открыл свой ноутбук, и колонки загрохотали. Начали подтягиваться любители подрыгаться, и уже весь зал был полон, а наших девчонок все не было.
— Ни той, ни другой, — прокричал мне в ухо Вовка.
— Смотри в оба, — сказал я в ответ.
Через минуту он заорал опять:
— Вот они!
— Где?
— Да вон, в том кругу танцуют, видишь?
— Вижу, ага.
— Пойдем, приклеимся рядом.
Мы присоединились к их кругу и стали танцевать, ожидая, когда поставят какой-нибудь медляк. Триста ватт долбили стены; сердце, почки, желудок и другие органы бились в такт ритму какого-то сумасшедшего хип-хопа, а я иногда бросал взгляд в сторону Дины. Она иногда тоже смотрела на меня своими умопомрачительно красивыми глазами, и когда наши взгляды встречались, у меня кружилась голова, сердце останавливалось, и организм переходил на аварийное питание.
Тут музыка замолкла — ди-джей, видимо, выбирал композицию. Мы с Вовкой пошли и сели пока на скамейку. Через минуту заиграла музыка. Наконец, поставили медленную песню. Вовка не растерялся и рванул к своей Ленке. Я почему-то замешкался, и пока я думал, какой-то хмырь подошел к Дине, намереваясь пригласить ее потанцевать. Я сидел как прикованный вместо того чтобы пойти и отогнать типуса. Я просто сидел и смотрел: что будет? Тот что-то говорил Дине, а она мотала головой, отталкивала его руками и все смотрела по сторонам, ища кого-то. Меня вдруг как током шибануло: она меня ждет! Я вскочил и почти побежал к ним. Дина, увидев меня, протянула руки и обняла меня за шею. Хмырь уставился в пол и не отходил.
— Отсыхай, морда, свободен, — сказал я ему, и он отвалил.
— Спасибо, солнышко, — шепнула мне Дина, а я принялся щипать себя за руку — может, я сплю?
У Вовки тоже было все в порядке: они с Ленкой танцевали рядом. Вовка переваливался с ноги на ногу, причем ноги у него не гнулись. Для меня все пролетело за одну секунду — так было хорошо.
После дискотеки мы вчетвером укрылись в яблоневом саду и бродили там до двух часов ночи. Тогда я в первый раз в жизни поцеловал девушку.
Как мы рассказывали страшные истории
Дискотека уже закончилась, все расходились по корпусам, кроме некоторых влюбленных парочек, скрывающихся от вожатых после отбоя в самых темных кушарах лагеря «Алмалыбак». Наши вожатые тоже умчались на поиски неизвестно куда пропавшей Айнур, обшаривая всю территорию. Впрочем, куда она пропадала, было известно: она гуляла со своим парнем из пятого отряда.
Мы с пацанами, пока не было вожатых, сели на скамейку возле корпуса и начали обсуждать всякие фильмы, начиная с «Трансформеров» и кончая «Звездными Войнами».
— Самый клевый фильм — это «Снеговик — убийца», — сказал Искандер. — Там снеговик стоит-стоит в огороде, а потом, когда кто-нибудь к нему подходит, душит или в живот ножом…
— Ты бы еще рассказал про пьяного Деда Мороза, который убивает из-за угла ударом мешка по башке…
— Что сидим?! — вдруг раздалось из-за кустов. — Быстро в палату! И чтобы до утра было тихо, как на кладбище.
Это наш Султан Алмазович вернулся из разведки, ведя под конвоем дезертира — Айнуру.
Нас, естественно, как ветром сдуло. При секундном промедлении любого ждало любимое наказание Султана Алмазовича: «Упор лежа принять!»
Мы мигом разделись и улеглись. Никто из покойников не скрипел костями и не стучал по крышке.
Как только Султан Алмазович ушел, все ожили, заговорили и загремели носками.
— Прикинь, сейчас тебя бы Джокер за горло — а — а — а! — сказал Андрей и начал в шутку душить Искандера.
— У нас в Казахстане Джокер не водится, — заявил Адиль.
— А кто водится?
— Его родственник — Жокырбай.
Мы все засмеялись удачной шутке Адиля, а Азиз сказал:
— Вот кто точно может к нам прийти, так это Дикий Вожатый.
— Что за Дикий Вожатый?
— Султан Алмазович, что ли?
— Нет, — сказал Азиз, — про Дикого Вожатого есть целая история. Хотите, расскажу?
— О, давай, давай, — загалдели все, — рассказывай.
Установилась полная тишина, и Азиз начал свой жуткий рассказ:
— Ну, это случилось давно, лет пятнадцать—двадцать назад. Короче, в одном лагере (тогда они назывались пионерскими) отдыхали дети, и был у них вожатый — мужик лет тридцати где—то. Ну, он нормальный был, как все, ходил вместе со всеми, водил свой отряд в походы, играл с ними и так далее. Он всем нравился, на детей не орал, как некоторые, а понимал их. В общем, хороший был мужик.
Однажды ему надо было сходить куда—то, то ли в соседний лагерь, то ли в деревню, не знаю. Короче, у него там дело было какое—то. А дорога шла через горы, так как лагерь находился у подножия гор. А горы были все заросшие лесом. Ну и вот. Пошел этот вожатый, уже под вечер, через этот лес в горах. С собой он ничего не взял, так как думал, что быстро дойдет до места. Ни еды не взял, ни компаса, ни оружия — ничего.
Была уже ночь, когда он понял, что заблудился. Вокруг вообще ничего не было видно: ни огней, ни лагеря, ни деревни. Один лес только. Ну, он не испугался, решил, что переночует там, а утром найдет дорогу.
Но на следующее утро он тоже не смог выбраться из леса и весь день опять лазил по горам. Несколько дней он так бродил, искал дорогу, кричал: «Люди! Люди!» Но все было бесполезно. Через месяц у него уже выросли здоровые когти, он стал охотиться на всяких там белок и ел их сырыми. Через год он весь оброс шерстью, ходил скорчившись и к этому времени сошел с ума окончательно. В общем, стал диким. Вид у него был очень страшный: красные выпученные глаза, кривые когти, черная густая шерсть, острые клыки, рычание вместо голоса, а на шее — красный пионерский галстук…
— Азиз, — позвал дрожащим голосом Искандер, — а какого он был роста?
— Два метра. Не перебивай. В общем, ходил Дикий Вожатый по лесу и по горам года два, жрал все, что ни попадется, пока в один прекрасный