Твоя тень (СИ)

— Ты голоден? — спрашиваю я.
— Можно было бы перекусить, — смотрит на меня с каким-то недоверием.
Мы расположились на кухне, словно не в состоянии продолжить наш разговор, вроде всё обоим понятно, но совершенно неясно, с каких слов начать.
— Ты же понимаешь, что не сможешь оставаться здесь до рождения детей, — говорит альфа, — но и я не смогу отпустить тебя.
Я кивнул, прекрасно понимаю, хотя с трудом представляю наше плотное общение в течение полугода.
— Я думал, может, оставить временно службу и залечь на дальних колониях, где нет единой власти и куда не зашел Космофлот, — не очень уверенно говорит Ник. — Может, Нгоби или Аракса?
— Тиорин тоже подойдет, — добавляю я. Все «номерные» колонии под защитой Космофлота, а вот на мелких можно попытать счастья.
— Я смогу работать пилотом, — сказал Ник. — Моих накоплений надолго не хватит.
— Я тоже смогу работать.
— Тебе нельзя! Во-первых, это опасно для малышей, а во-вторых, законно работать ты не сможешь, — отрезает блондин.
— А вдруг смогу? — смотрю на него с вызовом.
— Если бы смог, то работал бы, а не прятался во всяких дырах, — отклонился на спинку стула, взгляд открыт.
— Ты мало чего обо мне знаешь.
— Ну так расскажешь, впереди полгода, — усмехнулся мой лейтенант.
Я не ощущаю от него угрозы, он меня пристально изучает. Продолжает изучать. Хотя я считаю себя открытой книгой для него — все мои действия он считывает на раз. Сам же ничего поделать не могу — любуюсь. Интересно, если бы мы встретились при других обстоятельствах, то у нас что-нибудь вышло? Что он обо мне думает на самом деле? Я способен испортить его репутацию и карьеру в один миг. А впереди полгода, которые надо продержаться вместе.
Обсуждаем колонии, где нам можно остановиться, выбор падает на Араксу — малонаселенная планета с теплым климатом, где нет единого правительства. В каждом из шести городов своя власть. Поэтому там нет и Космофлота — некому платить за патрулирование и охрану. Логично предположить, что мы не единственные, кто там залег на дно. Мы решили, что остановимся в городе под названием Реон, который расположен возле горного массива. Основная публика там — беглые преступники и всякий сброд разного национального состава. Как и на Ксири есть невольничий рынок. В порту преимущественно контрабандисты. Еще одна дыра. Мой лейтенант, ты готов к этому ради своих детей?
Для того, чтобы добраться до Араксы, мы сделали поддельные удостоверения личности, я изменил фамилию на Грей, а Ник взял фамилию своего папы до брака — Шонарт. Ему не хотелось светить своё настоящее имя на дальних колониях. Мне пришлось прибегнуть к маскировке — спрятать волосы под шапкой, а татуировку на шее замазать. В остальном полет прошел без каких-либо проблем.
Наша съемная квартира имеет всего две комнаты — крошечная спальня и кухня-гостиная, где места побольше. Высокие окна первого этажа выходят на шумную улицу, потому мы их почти не открываем, а занавешиваем плотными тканевыми шторами. Ник устроился работать на пассажирский транспорт, который возит людей из города до работы на месторождении в горах, мне работать запрещено. Мы по-прежнему почти не разговариваем и в свободное время много трахаемся. Денег катастрофически не хватает — пилоту платят мало. Я молчу, отсчитывая отведенные дни до родов. Не общаюсь с соседями — им совершенно ни к чему меня видеть. Тут снуют охотники за головами. Конечно, вероятность мала, что они здесь по мою душу. Но и рисковать неохота. Живот растет огромными темпами, я напоминаю себе шарик на палочках — остальные части тела по-прежнему худые.
Моего лейтенанта в нашей душной квартирке всегда ждет обед и секс. Но мы всё так же закрыты для друг друга и будущее после родов не обсуждаем. Каждый из нас для другого всего лишь ошибка и минутная слабость, за которую приходится дорого платить. Своим временем, силами, упущенными возможностями. Я уже не злюсь и не сожалею, надоело. Вижу, что и Ник старается относиться ко мне нейтрально. Хотя иногда ловлю в его синеве огонек агрессии — конечно, блестящий пилот с огромным карьерными перспективами возит сейчас вонючих горняков за сущие гроши. Но перекладывать на меня всю ответственность он не собирается, я это вижу.
В этот день ничего не предвещало происшествий. Ник должен был вернуться через два часа, и я готовил ужин. Но, почувствовав боль в спине, я уронил одну из плошек на пол и, не отпуская шкаф руками, сполз на пол. Двигаться я не мог — тело прошивали волны боли. До назначенной медицинским сканером даты родов оставалось полтора месяца, но, кажется, дети решили появиться на свет до этого срока. Двигаться я полноценно не мог, как и позвать на помощь — коммуникатор остался в спальне, потому пытался просто не нервничать и терпеть боль. Таким меня нашел мой лейтенант.
— Ширен, ты в порядке? — испуганно спросил он. А по мне не заметно разве?
— Кажется, началось, — я весь потный, губы накусаны.
— Тебе надо в больницу!
— У нас нет денег на роды там, максимум на вызов медбрата после, — боль не отнимает разум, просто констатирую факт.
— Хорошо, тогда я постараюсь помочь, — альфа перенес меня на кровать и начал подготавливать всё необходимое. Оказывается, все офицеры Космофлота проходят обучение приемам первой помощи, в их число и входит родовспоможение. Ник собран и спокоен, и его настроение передается мне. Через почти шесть часов на свет появился Макс, а спустя пять минут — Эдриен. Альфы. Двойняшки. Совершенно непохожие друг на друга. Старший сын оказался светловолосым в отца, а младший имел ежик черных волос и раскосые глаза. Меня захлестнуло счастьем и болью одновременно. Мой лейтенант был рядом, с восхищением смотря на сыновей, а на меня… с какой-то горечью. На следующее утро, я оказался готов встать с кровати и пройти на кухню. Дети тихо посапывали.
— Ты свободен, Ширен, — сказал Ник. — Спасибо тебе за детей.
— Ник, я тут подумал… — не могу подобрать нужные слова. — Я не готов сейчас уйти. Дай мне три месяца побыть с ними, пожалуйста. У меня есть три месяца?
— Конечно, как хочешь, — ответил он.
— Спасибо.
Почему три месяца? Почему? Потом будет еще больнее, я знаю. Но я не могу сейчас уйти. Просто не в силах оставить малышей. Знал ли я, что так получится? Скорее всего, нет. Потом я пожалею о своем решении, уверен.
Я пожалел уже через три недели — мальчики, хоть и родились здоровыми, оказались довольно беспокойными и всё мое время я проводил в заботах о них. Иногда не имея даже времени нормально поесть и поспать. Денег по-прежнему не было. Мы задыхались с мелкими в квартире. Я сжимал зубы и злился. На себя. На детей. Если бы не моя слабость, они давно бы были уже на «Десятке» в огромном доме под присмотром дедушек и специально нанятых людей. А я бы уже смог вернуться на Хенир, добраться до своих средств и приобрести катер. Начать работать. Но я не ушел и назначил срок — три месяца. Улизнуть раньше? Возможно, стоит поступить так. Мой лейтенант не будет удивлен. С этими раздумьями я отрубился прямо на полу, прислонив голову к основанию кровати, и не заметил, как пришел Ник. Дети спали. Он тихонько проверил их в импровизированной кроватке, а сам потянул меня на кухню. Там на небольшом диванчике он стащил с меня заношенную домашнюю одежду и взял так, как будто это был наш первый раз, — грубо, по-животному страстно. Существенная разница — он зажимал мне рот рукой, чтобы я не разбудил мальчиков. Вымотав меня окончательно, он обмыл мое тело в душе и отнес на кровать. Я сразу отрубился.
Проснувшись, я вскочил — часы на комме показывали, что я проспал без малого четырнадцать часов! Детей в кроватке не было. Меня охватила тревога. Но, выскочив из комнаты, я обнаружил их вместе с Ником на полу кухни. Малыши лежали на спине, а он показывал им кухонную утварь вместо игрушек. Я замер у дверного проема, сердце сжалось.
— Проходи, я приготовил завтрак. Я сегодня выходной, — сказал мой лейтенант.