Боль (СИ)

  
Предисловие
 
Жертвам прошлого и современного рабства.
И всем тем, кто борется за искоренение современного рабства…
Спасибо Вам.
Вы делаете этот мир лучше.
Неважно, где произошла эта история, в какой стране. Неважно, что сейчас с этим государством, неважно с какими другими землями оно граничило, неважно на архипелаге ли находилось или на острове. Пусть оно даже кажется ненастоящим, ведь в старинных сказках часто придумывают несуществующие земли. Важно, что Добро и Зло везде одинаковые. Добро есть Добро, а Зло есть Зло. Добро спасает, а Зло заставляет страдать или убивает…
  
Глава 1. Помнишь ли ты, наш старый дом?
 
Стоял конец лета. Приближалась осень, и дни немилосердно становились короче. Старый дом в богатом поместье ожидал возвращения своих хозяев. Купаясь в лучах заходящего солнца, его стены вдыхали в себя аромат ночных фиалок, и душистого табака. Тоска сменилась радостью. Скоро в этом особняке снова будут жить хозяева. И на этот раз они возвращаются навсегда.
Девичий смех наполнил коридоры дома. Солнечные лучи ворвались в комнаты, когда наконец за долгие годы отодвинули шторы. Управляющий Томас не жил в этом крыле особняка, и потому сюда очень долго никто не входил. Известие, что возвращается хозяин со своей семьёй, осчастливило всех — теперь это место, наверняка, станет счастливым и уютным.
Джеральд вошёл в дом. Все тут было по-прежнему. С тех пор, как он ещё совсем молодым человеком покинул поместье, тут мало, что изменилось. Теперь хозяин вернулся со своей женой и двумя приёмными дочерями, племянницами его супруги.
Необъяснимая тоска наполнила его сердце. В последний раз мужчина приезжал сюда ещё в студенческую пору. Отчий дом… Ему вспомнилась старшая сестра, такая юная в те годы, когда, выйдя замуж, она покинула ранчо; ему вспомнился ещё кто-то, родной и любимый; ему вспомнились его детское одиночество и чьё-то робкое, доброе «здравствуйте».
Мужчина вышел в сад и взглянул на розы, любимые цветы матери и сестры. Они обе очень любили их. Его жена Констанция тоже была неравнодушна к цветам. «Наверное, все женщины таковы» — подумалось ему.
Завидев хозяина издалека, к нему подошёл Томас. Они поздоровались, а потом Джеральд спросил:
— Том, а где раб-садовник? Даррен, кажется? Он ещё живой?
— Конечно, живой, он ведь не так стар.
— Да, ровесник моей сестры, — задумчиво и явно нервно произнёс хозяин. — Так, где же он?
— Простите. Он с другой стороны сада.
— Один?
— Нет, с сыном, — почему-то чуть улыбнувшись, ответил управляющий. — Как и завещал ваш отец, Даррен обучил его садовому делу.
— А того этому обучил его отец. Не понимаю, зачем эта семейная профессия у рабов? — нервно и даже как-то торопливо пробормотал Джеральд, — но мой отец, видимо, знал, что делал. И как, получается у мальчика?
— Получается. Но он давным-давно не мальчик. Вы должны его помнить, ведь ещё жили здесь, когда тот родился.
— Я помню… Но он был ещё совсем маленьким, когда я уехал… Дети так быстро растут! Хотя он не ребёнок, а раб, но всё же… Позовите их, Томас. Хочу, чтобы они меня поприветствовали.
— Слушаюсь. Пойду схожу за ними. Не хочу кричать отсюда.
— Хорошо, я жду.
Томас ушёл. Джеральд недолго оставался один. Послышался смех девушек, и они прибежали в сад.
— Ах, папочка! Какое это красивое место! — восклицали дочки, наперегонки кинулись к отцу и стали наперебой обнимать.
Хотя они с Констанцией взяли к себе её племянниц уже не малышками, те всё равно звали их папой и мамой.
— Прошу прощения, мистер Джеральд! — голос управляющего вернул их в действительность.
Все члены семьи обернулись и застыли на месте…
Перед ними стояло двое рабов. Один из них являлся садовником Дарренем, второй, молодой — его сыном. Хозяева глаз не смогли отвести от последнего — таким он оказался красивым. Они были так очарованы, что словно бы и не услышали, когда невольники здоровались с ними. Очнувшись от минутного забытья, Джеральд, глядя на Даррена, сказал:
— Здравствуй, Даррен! Как же ты постарел!
— Добрый день, мой господин! — снова поздоровался раб. — Мы рады снова приветствовать вас здесь.
Хозяин словно бы пропустил слова раба мимо ушей: почему-то он не мог отвести взгляда от его сына. Лицо мужчины покрывалось красными пятнами, губы задрожали.
— Ты Адриан?
— Да, мой господин.
Его голос оказался красивым, вежливым и добрым. Казалось, так говорят только ангелы.
— Да, это ваш Адриан! Едва ли не самое прекрасное украшение ранчо, — усмехнулся Томас, — Случайные гости меня уже замучили! Все спрашивают, можно ли его купить!
— Нет, нельзя! — отрезал хозяин.
Джеральд взглянул ещё раз на Даррена. Когда он видел его в последний раз, тот был моложе. Теперь же волосы его чуть посеребрила седина, лицо покрыла паутинка морщинок. Хозяин помнил, когда родился его отпрыск. Адриан, и правда, вырос очень красивым. Его отца многие называли симпатичным, но сын казался ещё лучше, и, видимо, пошёл в мать. Но вот цвет кожи его был намного светлее, почти просто смуглый, а ни чёрный. Словно бы обычный европеец просто загорел на солнце. Странно, но этот юноша казался больше похожим на южанина-европейца, а ни на африканца. Волосы не мелкими, а крупными кудрями опускались на плечи. Стройный и статный… Черты лица красивые и даже благородные. Глядя на него, нельзя было догадаться, кто он по национальности: может, судя по отцу, родом из Африки, а может, нет… Европеец? Чертами лица похож, но вот его положение, происхождение… Но ведь и в старом свете есть смуглые люди! И тогда все терялись в догадках… И только то, что он раб, доказывало его национальность. Даже господа сами дивились, разглядывая его сейчас.
Наверное, это просто насмешка судьбы! В нём было, казалось, что-то неземное. Будто бы это и не простой смертный, а какой-то сказочный принц из зачарованного мира старого света. Прекрасные, карие глаза глядели с бесконечным добром и лаской, что люди на миг забывали, что перед ними ничтожный раб. С ним хотелось остаться и побыть подольше, подольше не отпускать. Люди пленялись им. С такой внешностью ему было бы впору родиться принцем. Так о нём рассказывали случайно заезжие в гости друзья и знакомые хозяина этого поместья. Это же они передавали и Томасу, и Томас сейчас рассказывал об этом вернувшемуся сэру. Когда, до его приезда, управляющий по просьбам друзей господина приводил Адриана, те не хотели его отпускать, хотели, чтобы тот побыл в их обществе подольше. Всем нравилась его внешность, и то, что можно это не скрывать.
Однако, побыть с ним подольше нам не позволит мистер Джеральд.
— Вы можете возвращаться к своей работе, — сказал он невольникам, и те, поклонившись, ушли.
— Какой красивый юноша! — заметила Конни, когда тех уже не было.
— Да-да, очень даже недурён… — рассеянно согласился с ней муж.
Констанция с дочками с восторгом начали что-то обсуждать, а потом скрылись в доме. Джеральд напряжённо о чем-то думал, глядя вдаль. То ли встреча с рабами из своего прошлого взволновала его, то ли что-то ещё, но мужчина долго не мог вымолвить ни слова.
— Наверное, Даррен как индюк надулся от гордости… — с расстановкой произнеси он, стараясь казаться надменным, но в голосе так и слышалась непонятная горечь. — С таким-то красавцем-сыном?
— Нет, Даррен совсем не таков, — ответил Томас. — Он очень уважительно относится к людям, ко мне, к господам… Разве вы его не помните? И сын весь в него! Такой воспитанный, трудолюбивый… Я очень ими доволен! С ними никогда не бывает никаких проблем.
— Да? — задумчиво произнёс Джеральд. — Это хорошо…
  
Глава 2. «Дружище просил посмотреть!»
 
Двое маленьких детей играли в салочки, бегая между клумбами в саду.
— Эй, принцесса! — мальчик кинулся за девочкой. — Постой!
— Догоняй!