Прощение (СИ)

— Но если… если всё было… по приказу, он же…мне жизнь сломал… — и Адриан закрыл лицо руками. — Как я буду с этим жить? Да и ещё, зная, что всё это случилось с одобрением отца?
Гарольд подошёл к нему и обнял его. Его тёплые, добрые, родные, заботливые и очень бережные объятия. Внук прижался к деду и тихо заплакал на его груди.
— Я помогу тебе это пережить, мой свет. Я всегда буду рядом… Я понимаю… И прости меня, что я не смог оказаться рядом и спасти тебя. Умоляю, прости меня. Это я во всём виноват! Я его таким вырастил, воспитал… Мне следовало больше уделять ему внимания. В том, что Джеральд такая скотина, только моя вина целиком и полностью… И в том, что с тобой случилось, отчасти виноват и я.
— Передо мной ты ни в чём не виноват, дедушка….
— Если бы я не запретил ему с тобой общаться…!
— Он всё равно не смог бы звать меня сыном, ведь было уже поздно — все думали, что мой отец другой человек.
— Тоже верно… Но пойти против всего мира ради своего сына… Даже я бы пошёл! — сэр Гарольд ещё сильнее прижал к себе внука. — Не плачь… Я с тобой….
С этого момента всё было кончено! Джеральд мог попрощаться с мечтами вернуть доверие сына. Надежды не осталось… Всё было кончено. Гарольд победил в этой битве…
  
Глава 9. Разрыв
 
— Всё будет хорошо…. Всё будет хорошо… — как заклинание, шептал дед.
Адриану было невыносимо больно. Казалось, острым кинжалом заново распороли только что зажившую рану. Воспоминания…. Воспоминания! Да Бог с ними! Он уже почти смирился с ними, робко и неуверенно сделал шаг к борьбе со всем этим ужасом. Смирение… Но эта правда убила в нем всё. Всё, что так старательно выстраивал заново в своей душе, было вновь разрушено, кусочки разбитого сердца, которые так старательно склеивал, были снова разорваны. Как научиться жить с этим заново? Он придумал себе миф, чтобы оправдать отца, и этим оправданием страстно желал исцелить его и свою души, но всё это оказалось ложью. Как же больно было теперь, когда всё было развенчано! Лучше жестокая правда или ложь во спасение?
Адриан придумал для себя то, что Джеральд, наверное, не отдавал таких ужасных приказов, а Ларри с Берти просто желали угодить. Вроде бы никто не виноват, вроде бы все как лучше хотели. И с этим придуманным враньём ему было легче жить, легче принять настоящего отца, легче понять и простить своих мучителей и палачей. И он простил, давно простил. Но боль почему-то не уходила, она мучила его, хотя зла давно не держал. Не зная, что хозяин ему отец, Адриан не смел делиться с ним своими переживаниями, для него это было фамильярностью, и всё носил в себе… А этот поцелуй на своих губах…Ох! Он вспоминал о нём каждую ночь в своих кошмарах. Лучше умереть, чем кто-то узнает о таком! А оказывается, даже это было с одобрением отца… Эта правда ранила его вновь, разрушив все его старания начать новую жизнь…
— Всё будет хорошо… — шептал меж тем дедушка, — всё будет хорошо…
— Не уверен… — отозвался Адриан. — И я сам во всём виноват: нечего было придумывать…
— Доверься мне… Это пройдёт… Прости, что мне пришлось тебе это сказать, но нельзя жить во лжи. Ты должен это знать. Ты ведь всегда был сильным, сам того не зная. Держись и сейчас. А я помогу тебе, мой принц, мой ангел, мой свет, я не оставлю тебя.
— Спасибо… Вы… ты очень добр ко мне. И прости, что я такой… Плакса.
— Ты не похож на Джеральда. Слабак и плакса — это он. И из тебя из-за зависти хотел такого сделать. Но тот, кто нас унизил, тот и возвысит.
В этот момент в дверь робко постучали.
— Папа, у вас всё хорошо? — послышался голос Фелиции.
Гарольд прижал к себе внука, будто бы спрашивая его: «Всё хорошо?», и тот кивнул.
— Всё хорошо, доченька! Мы уже идём.
После ужина Фелиция и Филипп засобирались домой. Гарольд долго просил их остаться, но дочь ответила:
— Мы живём в гостинице. Моему мужу так лучше. Я не могу его оставить.
— Мужу? — удивился Гарольд.
— Да, — загадочно улыбнулась леди, — я вышла замуж. У нас была настоящая свадьба, с гражданской частью, платьем, тортом, праздником…. Правда, я была не в белом подвенечном наряде, а в розовом вечернем, так как не первый раз замуж выхожу. Мне показалось, так будет лучше.
— Поздравляю вас, доченька! Очень счастлив за вас обоих. Мне не терпится познакомиться с этим счастливцем!
— Я тебя обязательно познакомлю с мужем. Он стесняется пока.
— Ну, хорошо. А Фил, ты чего не остаёшься с дедом?
— Я сам решил купить дом, поэтому завтра же с утра этим и займусь. Торжественно клянусь, что буду ездить к вам так часто, как только смогу, почти каждый день!
Уже в коляске Фелиция неожиданно спросила Фила о том, что значит его ответ деду.
— Я ненавижу Джеральда и общался с ним только из-за Адриана. Теперь, когда дедушка забрал его, мне нет смысла поддерживать нашу «дружбу» с дядей!
— Как ты можешь?! — возмутилась мать. — Джерри тебе никогда ничего плохого не сделал! Ты столько пользовался его гостеприимством…
— Я был с вами предельно честен и ничего никогда не скрывал, — прервал её сын, — так что не надо вызывать во мне чувство вины — не получится. Если он мне лично ничего плохого не сделал, то это не значит, что я должен с ним общаться. Он заставил страдать человека, которого я люблю…
— Между прочим, ты и сам…. Сигару вспомни!
— Не надо мне ничего вспоминать — я про себя всё сам знаю. Я раскаялся и неоднократно доказывал это.
— Ты всё равно неправ, пойми это!
— Я ещё раз говорю. Не надо мне прививать чувство вины — не получится. Я знал, что так будет. Ни с кем меня поговорить не посылай, угрызения совести не вызывай…
— Если бы она у тебя была, — перебила его Фелиция, — я бы, может, и попыталась бы вызвать её угрызения, но если её нет, что поделаешь?
— Знаешь, что мама? Эх… невозможно с тобой говорить! Если хочешь поддерживать мерзавца, поддерживай! — и к кучеру: — Остановите, пожалуйста, экипаж. Я сойду тут.
— Как прикажите!
Коляска остановилась, лакей помог господину сойти.
— Фил! Фил, погоди! Ты чего не собираешься возвращаться? — внезапно воскликнула Фелиция, когда они уже отъезжали.
— Пока ты так думаешь обо мне, мама, нет! Прощай же!
Молодой человек зашагал по улице. Все документы, бумажник были у него с собой. Ему надо найти новую гостиницу, чтобы там остановиться, а завтра же начать поиски дома.
На душе его было и паршиво, и легко одновременно. Никто во всём белом свете не сможет разубедить этого молодого мужчину в его правоте. Фил ни секунды в этом не сомневался! Он прав полностью, а дядя — нет. «Вы не видели его ран, Адриан очнулся не на ваших коленях, вы не говорили с ним тогда, — думал молодой человек, — ни вам меня судить! Если тот, кто сделал такое, — да и ещё с родным сыном, — прав, тогда мне нечего больше добавить! Мы живём в аду, где правит балом главный дьявол по имени Джеральд! А ему я поклоняться не собираюсь!».
  
Глава 10. Бульварные песенки мистера Мориса
 
Прошло несколько дней. Адриан в разговорах ни разу больше не вспомнил Джеральда. Он очень часто говорил приятные, добрые слова о Констанции, о Томасе, о Рудольфе, о других каких-то людях, которых встретил за это время, но хозяина будто бы и не существовало в его жизни: ни хорошего, ни плохого юноша не упоминал об отце. Нет, это не значит, что он забыл о нём, не вспоминал, — как же такое забудешь?! — просто не хотел касаться этой темы.
Да, всё было кончено! И кончено для Джеральда, наверное, навсегда. Если ему был так нужен сын, как он говорил, то надежды вернуть его практически не осталось, все возможности сведены к нулям… Адриан больше не рвался к отцу. Что испытывал к нему, никогда не говорил, но, видимо, уже сам не хотел с ним общаться. Одно только имя бывшего господина и отца могло привести несчастного в ужас. Всё было кончено для Джеральда. Гарольд одержал победу в этом сражении…