Прощение (СИ)

— Не захвалил, — сказал Морис, — а правду сказал!
— Спасибо ещё раз. Мне очень приятно.
В этот момент двери распахнулись, и в зал вошли леди Барбара, подруга сэра Гарольда, которая очень поддерживала в Европе. С его внуком она была уже знакома. Оглядевшись, дама увидела, что в помещении нет никого посторонних, и почти подбежала к ним. Все её друзья всегда удивлялись: как она так бегает в своём возрасте (а являлась она ровесницей Гарольда).
— Добрый день! — весело сказала Барбара.
Все поздоровались. Ей всегда радовались в любом доме. Эта женщина будто бы излучала ласковый свет. Когда близкие спрашивали, в чём секрет такого обаяния, она всегда отвечала, что нужно не унывать, а для этого всем сердцем верить в Бога и любить Его.
— Я недавно получила письмо из Европы от сестры! — сообщила Барбара, когда старинный друг спросил, что у неё нового. — Она пишет, что весь город занесло снегом. Я сразу же обрадовалась, что приехала к вам к Рождеству!
— И как там у них дела?
— Пишет о балах, о Варшаве… Я так скучаю по Варшаве!
— Твоя любимая Варшава! — улыбнулся Гарольд. — Ну, бал тебе будет обеспечен, но этот город, прости, не знаю, как организовать.
— По тебе я скучала даже больше. А балы я обожаю! — и Барбара, что-то напевая, увлекла Адриана на танец, и они закружились в вальсе.
Гарольд и Морис заулыбались, наблюдая за ними.
Какой красивый танец! — сказал дворецкий.
— Да, очень. Не зря мы столько его учили… — тихо ответил Его Светлость. — Он танцует так, будто бы делал это всю жизнь. Молодец!
— Да, Ваша Светлость. Его Светлость так легко всё схватывает. На Рождественском балу точно будет самым завидным кавалером.
— На рояле играть умеет, танцует потрясающе… Ещё научится ездить верхом и точно будет принцем на белом коне!
Им пришлось замолчать, потому что Барбара и Адриан вернулись к ним.
— Потрясающе! — сказала леди.
Она не стала расхваливать внука друга (чему тот был очень рад), потому что думала, что он давно умеет танцевать. Всего в подробностях женщина не знала. Барбара знала, что у Гарольда есть Филипп и Адриан, но была не в курсе, в каких условиях жил последний, думая, что там нормальная семья.
— С одним твоим внуком я познакомилась. Теперь буду с нетерпением ждать встречи с другим.
— Филипп забегал вчера утром. У него там большая любовь! А сегодня поехал встречать её на вокзал, потому его сегодня не было. На балу точно увидишь нашего старшего.
— А-а-а, — протянула Барбара и умилилась, — любви все возрасты покорны!
Гарольд неожиданно подумал: «Интересно, а у Адриана есть возлюбленная, нравится ли ему кто-то?». Он хотел сказать, что у него отбоя нет от девушек на улице, все чуть ли не штабелями падают и, хотя это неприлично, оглядываются ему вслед. Но потом подумал, что, как мужчине, внуку это может быть неприятно — как к принцессе внимание.
— Ладно, дорогие мои, я побежала! — сказала меж тем леди Барбара. — Мне надо ещё столько дел переделать!
Мужчины пошли её провожать. У дверей в холле они всё никак не могли расстаться, но леди, правда, надо было ехать, и даже на чай времени не остовалось. Обняв всех поочерёдно, Барбара выпорхнула за дверь, но вдруг опять заглянула.
— Гарольд, а там какого-то сэра Джеральда охрана не пускает… Выйди, узнай, в чём дело…
  
Глава 15. Потеря
 
— Что?! — воскликнул Его Светлость и даже побледнел от злости. — Пусть убирается отсюда!
— Сэр Джеральд? — прошептал Адриан.
Встреча с ним, одно только его имя, он за дверью. А вдруг отец ворвётся сюда, или у него удастся уговорить их пусть себя? В глазах молодого милорда потемнело от ужаса, мир будто бы стал водяным: всё поплыло перед взором, шаги людей и их голоса казались грохотом. Он потерял сознание.
— Ваше Светлость! — испугался Морис и успел подхватить его, благо стоял позади него. — Что с тобой?
Тут же сбежались слуги и лакеи.
— Врача! — кричал кто-то.
Дворецкий отнёс его на диван за лестницей. Экономка побежала за нашатырём. Но Адриан открыл глаза.
— Что случилось? — мягко спросил его Морис.
— Простите меня, пожалуйста… — тут же попросил молодой человек. — Я вас так напугал.
— Ну, Слава Богу! — воскликнула прибежавшая экономка. — Вы пришли в себя!
— Спасибо вам большое, миссис Анна.
— Адриаша, как ты себя чувствуешь? — спросил его Морис, когда они остались одни. — Ой, то есть, как вы себя чувствуете, Ваша Светлость? Простите меня, пожалуйста, я так переволновался, что назвал вас на «ты».
— Ничего страшного, мистер Морис. Можете звать меня на «ты».
— Нет, как я могу?
— Но дедушку же зовёте…
— Хорошо, но только наедине, — улыбнулся Морис. — Так, как вы…ты себя чувствуешь, радость наша?
— Спасибо, уже совсем хорошо, — и он сел. — Надеюсь, его…его…не пустят?
— Конечно, нет! Ещё чего?! Суду это может не понравиться, если мы его пустим. А я думал, ты хочешь этой встречи.
— Хочу, — честно признался юноша, — но ещё не готов к ней. Я боюсь его… Я не знаю, что от него ждать. Мне кажется, что он хороший, что исправился, но откуда тогда этот страх, этот ужас перед ним?
Морис подсел к нему и обнял за плечо.
— Это пройдёт, вот увидишь… Будите вы с ним общаться, или нет, но страх со временем уйдёт. Просто пока, наверное, рана не затянулась до конца, но она затянется, обязательно затянется.
— Спасибо большое, мистер Морис. Я очень благодарен вам за поддержку. Но неужели я всегда буду падать в обмороки при одном только его имени, как девушка…? Вы не представляете, как мне стыдно.
— Я понимаю, — успокаивающе улыбнулся дворецкий, — но так получилось. Ты в этом не виноват. Ты же не можешь это контролировать…
…Тем временем за воротами замка… Как разъярённый зверь, Гарольд вылетел из дверей и бросился к охране. Барбара испуганно кинулась за ним. Неожиданно Его Светлость остановился и глубоко вздохнул. И замер… Он успокаивал сам себя. Если сейчас разразится скандал, и все узнают правду, которую знать не должны? А что, интересно, Джеральд успел сказать охранникам? А если Барбара всё услышит? Сложная ситуация… Что же ему делать? Гарольд обернулся и попросил подругу вернуться в замок. Как ни странно, леди послушалась, хотя ей и надо было ехать по делам.
Его Светлость ещё раз глубоко вздохнул. Со стороны могло показаться, что мужчина собирается с духом, но ничего подобного — он старался держать себя в руках, сдержать свой гнев и не наделать глупостей. Потом решительным шагом направился в будку охранников, через которую можно было выйти за ворота замка.
— Что случилось? — спросил сэр Гарольд, стараясь говорить спокойней, и встретился глазами с незваным гостем, который был его родным сыном.
— Ваша Светлость, — сказал один из охранников, — этот господин утверждает, что он — сэр Джеральд, которого вашим приказом запрещено пускать.
— Да, это он. Мой сын и мой враг в одном лице, — мрачно ответил хозяин замка, не понимая, что это никого не касается, и от каждого его, чётко отчеканенного слова так и веяло холодом. — Что тебе нужно, Джерри?
— Я пришёл поговорить, отец. О нём.
Глаза отца недобро сверкнули. Потом лицо его приняло выражение, будто бы говорящее: «Не дурак ли?».
— Иди сюда… — прошипел Его Светлость и, раздражённо схватив сына за предплечье, потащил его вон, за ворота замка.
Они далеко отошли, так, чтобы никто не слышал.
— Что ты сказал им, идиот? — спросил Гарольд. — Ты хоть понимаешь, что тебе влетит на суде за то, что ты сюда приехал, и за то, что треплешься здесь ходишь, рассказывая всем судебную тайну? Что тебе надо? Зачем ты приехал? Если у меня по замку слухи поползут, я тебе устрою голубые глазки!
— Не кипятись, папа. Я не хочу вражды, я пришёл с миром. Помучил ты меня — хватит. Забери заявление, отзови свой иск и отдай мне сына. Пап, хватит. Мы все взрослые, цивилизованные люди… Пойми это.
— Издевался ты над родным сыном совсем не цивилизованно.