Альбинос (СИ)
— Сергей. — он пожал мне руку и сел рядом. — статьи 174 и 174.1 УКРФ, и много мелочи, но это уже не важно, самое главное, что материалы возбужденного дела есть и они никуда не делись.
— Да, только дело-то возбуждалось на меня, а не на него.
— Да, — продолжил Сергей, — но он находится у себя в городе, в области, а мы у себя, и у нас тут никто не мешает возбудить ещё одно дело, и суд тут другой, и судьи тоже.
— А ты тут кто в этой истории? — спросил я.
— Я в прокуратуре работаю. — спокойно ответил тот.
— Хорошо, допустим на секунду, что всё так. Где гарантия, что я не сяду следом за Потаповым? — это главный вопрос, который меня волновал. — Дело в том, Андрей Николаевич, что ваши личные интересы с моими не пересекаются. Вам хоть мы оба сядем, хоть он один — разницы нет, а меня такой расклад не устраивает. Я рисковать не собираюсь, мы с ним конфликт уже уладили. Зачем мне ввязываться во все эти дела, которые могут тянуться годами?
— Ну, ты уж не загибай! — перебил меня Андрей Николаевич. — Годами ничего тянуться не будет. Уж я позабочусь, чтобы он сел как можно быстрее.
Принесли чай. За столом нас было уже четверо. Я, Андрей Николаевич, Михаил и этот мужик из прокуратуры. Остальные сидели с бумагами каждый в своем углу.
— На вопрос вы мне так и не ответили. Где гарантии, что я не сяду следом?!
— Вот, — он указал на Михаила, — Твой гарант. Это лучший адвокат в нашем регионе, и его люди уже не первый месяц работают над твоим делом, думаешь, для того, чтобы ты сел? Нет, Слава, мне проблемы не нужны, моя задача посадить одного человека. Тем более, что ты оказался в этой истории только пострадавшей стороной, верно?
Я просто орал про себя, этот жирдяй — мой гарант? Серьезно?!
— На данный момент я не готов к таким рискам. Если вам нужно его посадить — ищите другие пути, уверен вариантов масса.
— А ты уже не можешь отказаться, Слава. — он усмехнулся, пожав плечами. Сергей и Михаил наблюдали за нашим диалогом молча. — Он уже достал дело и возобновил процесс. Если не будешь защищаться, то сядешь в любом случае.
— Конечно! Вы же под него копали! Он, по-вашему, дебил?! — я сорвался на повышенный тон.
— Успокойся, у тебя есть время подумать. Ты пойми, я дядя взрослый уже, жизнь повидал, меня учить не нужно, как дела делаются. А парнишка этот молодой, думает, раз у него местные связи есть, то делается вершителем судеб? И в чужой огород лезть? Не-е-е-ет! — он засмеялся. — Он просто не знает, кому дорогу перешел! Он сядет, чего бы мне это не стоило, это, прежде всего, дело репутации, понимаешь? Если я сейчас вот такого червя не придавлю, их будет уже десять человек. А тебе совет — думай быстрее. Я по доброте душевной и благодаря Михаилу могу помочь тебе вернуть бизнес, а там у тебя было немало, хватит на нормальную жизнь.
Он встал из-за стола, показывая, что разговор окончен.
— Миш, расскажите ему всё, я поехал, и так задержался тут с вами.
В итоге он, попрощавшись со всеми, уехал. И не успел я сказать им, что насрать мне на их планы. Не сказал, ещё и потому что был не в самом выгодном положении. А Михаил с приторной улыбкой начал рассказывать мне о том, что по наставлению Андрея Николаевича мне будет выделен авто с водителем и оплачиваемый отель, в котором мне просто нужно переждать, пока идет следствие. А сколько пережидать нужно будет — никто не мог сказать. Я ничего не понимал в юриспруденции и уголовном кодексе, поэтому выслушал его заверения в том, что дело можно провернуть в свою пользу, риск есть, но он не велик. А следователь пожимал плечами или кивал по ходу разговора. Выяснилось, что уже довольно давно целая команда работает над тем, чтобы посадить этого Артема, ища всё новые и новые рычаги давления. Но не хватает только меня, как ключика к пазлу, вишенки на торте, блять.
========== Глава 18. Саша ==========
Я спал, когда приехал отец.
— Как ты? Болеешь? — спросил он, проходя в спальню.
— Более-менее, как прошла встреча? — я присел на кровать, а отец сел в кресло у тумбочки.
— Мы ждали его целый час. Это как, вообще, нормально?
— Для него –да. Он согласился?
— Ещё нет, мы дали время подумать. — папа сидел, закинув ногу на ногу, и болтал ей в разные стороны, он часто так делал, когда был зол. — Он мне сказал, что вы не друзья.
— А кто?
— Не знаю, это ты мне скажи, кто вы там друг другу.
— Если ты об этом, то он натурал, и просто у нас сложная дружба.
— Ясно, самое главное, чтобы ты оставался адекватен, понимаешь?
— Нет, не понимаю, в чем адекватен?!
— Саша… Какой же ты у меня глупенький ещё. Эх… — он сел поудобнее, — Моя задача — посадить этого Потапова, а сядет ли следом этот Слава — мне совершенно наплевать. Знаю-знаю, не перебивай. Миша занимается его делом? Занимается. Консультирует наших ребят, своих подключил, я ему хорошо плачу и в его же интересах со мной дружить, и сделать так, чтобы сел только один из них. Но дело может обернуться как угодно, понимаешь? Как угодно! Поэтому слишком близкой дружбы не води и будь начеку, если что — сразу мне сообщи. Главное, чтобы этот Слава дал показания в суде, выступил пострадавшей стороной, запустил процесс, а там уже как получится. — он остановился, — в любом случае исход дела будет зависеть от адвокатов, а у Миши очень хорошие подвязки в этом.
— Пап, если всё зависит от Миши, то тогда Слава точно сядет, — я рассмеялся, как же глупо всё получалось.
— Почему? — спросил он.
— Я просто знаю.
— Ну, — он встал, — Если тебе так важно, чтобы всё разрешилось благополучно, тогда действуй! Не маленький, поговори с Мишей, поговори со Славой, сделай что-то. Мою позицию ты знаешь, и цель мою тоже. От тебя я жду помощи и содействия, чтобы дело дошло до конца, и он не съехал в последнюю минуту, за этим и проследи.
— А если я скажу, что мне он не безразличен, — я боялся это говорить, очень боялся. Мне ни разу в жизни не приходилось говорить отцу, что есть кто-то, кто мне не безразличен. Реакция может быть какой угодно.
— Так и думал, Саша, я так и думал. Ну что ж, тогда в твоих же интересах помочь мне с этим делом, поговори с Мишей, пусть его главной задачей тоже будет сделать всё правильно, так, чтобы занялась делом именно наша прокуратура, и судья тоже был «наш». Мужик хороший, думаю, что сделает всё как надо.
Отец ушел, и я потихоньку прилег на подушки, чтобы не тревожить голову, скорее всего, у меня было сотрясение. Иначе я бы мог ходить и что-то делать. Но мне было сложно даже с боку на бок переворачиваться. Снова уснуть не удалось, обезболивающее не помогало, и я позвонил нашему врачу, который мог приехать на дом чуть ли не с лабораторией. Через час я услышал свой диагноз — легкое сотрясение и ушибы головы. Лечение мне тоже привезли на дом: куча таблеток, мази от ушибов, минеральная вода. Но основным лечением мне назначен был сон и покой. Но какой уж тут покой, когда разворачивалась такая ситуация.
Слава считал меня предателем, отец дебилом, а Миша игрушкой. Кем я был на самом деле? Да я уже и сам ничего не понимал. Одно я знал точно — я надеялся, и эта надежда была злом. Я надеялся, что всё же ему не безразличен, что нельзя просто так сдаваться, нужно побороться ещё. Может быть, у нас бы получились какие-то отношения, не зря же я уже столько вытерпел? Может быть, это дело нас даже сблизит, в какой-то степени. В любом случае, я ещё влюблен, я ещё надеюсь. Дурак — это однозначно.
Меня мучали мысли, где он сейчас и что делает. Что вообще творится у него в голове и какое он примет решение… Я опешил, когда услышал, что звонит телефон. Первой мыслью было — «неужели он?» Но это звонил Михаил.
— Привет, котенок! Ты как? Поправился?
— Я не котенок, и за один день не поправляются.
— Прости-прости, я подумал, вдруг это похмелье такое у тебя. Не хочешь узнать, как прошла встреча? М-м-м?
— Мне отец уже всё рассказал. Миша, что нужно, скажи просто быстро? Не тяни.
— Котенок. Мне что-то не нравится, как ты со мной разговариваешь. Сделаю вид, что не замечаю. Я хотел приехать к тебе сегодня, повидаться…