Кофе с дождем (СИ)

Паша замолчал. Бледные клоны исправляли информацию в своих ноутбуках.
— И я бы хотел еще купить такой чудо-шприц, — стараясь выглядеть как можно более непринужденным, объявил Паша. — Или… даже парочку.
— Простите, вы, наверное, не в курсе, но пробники мы больше не выпускаем, — с изуверским спокойствием обломал его правый динамик.
— А… — открыл рот Паша, замолк и вздохнул.
— Вы пользовались пробником, — пояснил левый динамик.
И правый продолжил:
— Он дешевый и бесполезный. Грубо работает с подсознанием…
— На уровне инстинктов…
— Вы разве не замечали ничего странного в поведении вашего… партнера?
«Жрать и трахаться! Жрать и трахаться!» — тут же вспомнилось Паше, но он промолчал.
— Вдобавок ко всему нет никакого смысла тратить такие деньги на несколько часов бездумных плотских инстинктов. С таким же успехом можно было вколоть человеку ударную дозу сильного возбудителя, и всего делов.
— И что же вы… предлагаете? — чуя недоброе, нахмурился Паша.
Клоны замолчали, и в этой торжественной тишине положили перед ним уже знакомый стальной кейс.
Левый клон клацнул замочками, открыл крышку, и Паша увидел четыре шприца. Один к одному… Они были как боеголовки… как ключи от запретных потаенных дверей… как священные сосуды…
— Чего вы желали, когда вводили препарат?
Паша так засмотрелся на шприцы, что не понял, с какой стороны спросили.
— Я хотел любви… — тихо ответил Паша, не сводя глаз со стальных уколов.
— Какой любви? — вкрадчиво спросило правое бледное пятно.
— Вечной… — выдохнул Паша.
— Вечной! — сладко повторил за ним левый.
— Вечной! Длинной! Долгой! Бесконечной! До самого конца! До предела и за пределом! Любви… Любви на всю жизнь!
— И вот она. Перед вами! — бледные тонкие пальцы коснулись стальных бортов кейса.
— Что это? — плохо соображая, совсем потерявшись, спросил Паша.
— Это Вечность! — объявил правый.
— Это то, что вам нужно! — объявил левый.
— Вечность?! Но разве возможно… чтобы Вечно?.. — прошептал Паша.
Бледные выдержали паузу и опять начали говорить попеременно с двух сторон.
— Четыре инъекции…
— Четверо суток…
— Именно столько необходимо для того, чтобы мозг пациента воспринял загружаемую идею любви как свою собственную.
— Не как чужеродный приход!
— Не как наваждение, морок…
— А как неотъемлемую часть самого себя.
— Как любовь с первого взгляда!
— Как чудо!
— Так значит… такое возможно! — обомлев, выдохнул Паша, поднес ко рту кулак и начал грызть ноготь большого пальца, не сводя глаз со стальных иголок.
— Простите за грязное сравнение, но это как мания!
— Нарко-Мания или Алко-Мания…
—  Самый первый бокал пива в жизни, организм принимает за что-то невкусное и ненужное, но сотый бокал идет уже всласть!
— И даже когда алкоголь выходит из организма полностью, мозг…
— Мозг продолжает желать дозу!
— Мозг помнит и любит! Мозг тоскует! Мозг жаждет! Сильно и ярко! Абсолютно реально!
— И это все, что нам необходимо сделать.
— Вызвать у мозга зависимость…
— Четыре инъекции. Одна за другой.
— И через четверо суток…
— Перед вами новый человек.
— Человек, абсолютно влюбленный в вас. Влюбленный искренне и «безнадежно»…
— Человек, убежденный, что это его собственные чувства. Что это все «Судьба», «Чудо»!
— Но если пройдет? Ослабнет? Через полгода? Год? — впился взглядом в бледные лица Паша.
— Вы много видели излечившихся героиновых наркоманов?
— Или запойных пьяниц, вернувшихся в нормальную жизнь?
— Нет, конечно, если вы будете каждый день избивать любящего вас человека…
— Унижать и предавать его…
— То, конечно, рано или поздно его любовь превратится в ненависть.
— Или и вовсе выродится в безразличие…
— Но, согласитесь, ведь такое случается и без препарата. В реальной жизни.
Паша молчал.
«Засирать мозги они умеют», — подумал Паша, а вслух спросил:
— Сколько?!
Правый бледный взял большой калькулятор и с садистским хладнокровием начал вбивать кучу нулей.
— Четыре инъекции по миллиону семьсот тысяч за штуку… итого… — он развернул калькулятор для Паши. — Шесть миллионов девятьсот шестьдесят тысяч фунтов.
«Блядь! — прострелянная навылет, громогласно ахнула мысль в самом сердце Пашиной души, и лицо его бросило в жар. — Нет! Дорого! Нет! Это пиздец как дорого! Нет! Ничто не стоит таких денег! Семь миллионов! Да они ахуели! Да я Даньке подарю миллион, и он на меня до конца жизни молиться будет! Нет! Отказ! Отбой-отбой-отбой!»
— Дорого… — сиплым голосом откашлялся Паша. — Что ж так дорого? Там что, сперма ангелов, что ли?
— Ангелов не существует, — улыбнулся левый бледный клон.
— Вещество девятьсот суток выдерживается на околоземной орбите, в вакууме и невесомости, чтобы его молекулярная структура изменилась до необходимого нам состояния, — пояснило правое белое пятно.
— А также есть и еще ряд дорогостоящих операций, — влез левый.
— Мы понимаем, сумма огромна, и мы готовы предоставить вам рассрочку на…
— Полгода…
— Надо подумать, — и Паша встал.
— Конечно-конечно.
— Я выйду в коридорчик… покурю… — Паша пошел к выходу.
— Может быть, вы хотите кофе… или…
— Да нет… нет…
Паша не помнил, как оказался у окна и закурил сигарету. Пальцы были влажные от пота, и мокрые пятна стали расходиться по белому телу сигареты.
В столице уже стемнело. Офисы закрылись, и дорогие машины разъехались. Улица опустела и вздохнула свободнее.
«… Это если все продать… Дома, земли, квартиры. Недвижимость за границей. Вытащить все накопления да подзанять… Нет! Нет! Это пиздец! Это нереально! Просто нереально! Они ахуели! Они просто ахуели! Семь миллионов! Семь! Нет-нет! — Паша с остервенением вцепился в подоконник. — Но бизнес-то останется. Это главное. Если бизнес останется, то я… то все потраченное наверстается. За пару лет все вернется… Ну, не за пару, конечно, лет за пять… Но все же! Блядь! Ну что ж так дорого-то?! Нет! Нет… нет! Баста! Нет! Это все чересчур!»
И Паша посмотрел на дверь, и хотел было уже идти и отказываться, но в последний миг к нему подлезла одна мысль:
«А кто стреляться хотел?! А?! Не ты ли?! Ведь ты же был готов все похерить! От всего избавиться! А сейчас тебе денег жалко?! Как-то странно у тебя получается, не находишь?!
— Это верно… — мысленно согласился Паша. — Хотел все похерить. Это верно. Но это такая сумма! Страшная сумма!
— Да хер на нее! Деньги — это резаная бумага! Заработал один раз, заработаешь еще! Главное — бизнес останется! Ну да, поэкономишь первое время, но зато потом! Потом!
— Да… — опять согласился Паша. — О таком я и не мог мечтать! Ведь меня никто никогда не любил! А тут… он! Он! А без него я не хочу жить! Не хочу мучиться!
— А ведь он же утром проснется, почувствует, что ты его трахнул… и… — подползла коварная мысль.
— И… что «и»?
— А то! Вряд ли он тебе за это спасибо скажет! Ведь он же не голубой! Как сам-то думаешь?!
— А ведь и верно! — задумался Паша. — Это верно! Да. Утром он меня возненавидит! Черт с ним! Беру!»
В кабинете его уже ждали бумаги на рассрочку. И когда Паша начал ставить первые подписи, из жара его швырнуло в ледяной холод.
— А сейчас будете внимательны! Это очень важно! — начал то ли правый, то ли левый. От мандража Паша уже мало что понимал. — Препарат действует так! Введение. После введения — двенадцать часов сна. После — двенадцать часов бодрствования в состоянии измененного сознания. Потом опять двенадцатичасовой сон. А затем двенадцать часов бодрствования в обычном состоянии. И только затем…
— Ровно через двенадцать часов! Запомните! Ровно! Минута в минуту!
— Да. Это очень важно! Минута в минуту, вы вводите следующую инъекцию! Смотрите! Если опоздаете хотя бы на десять минут, курс придется начинать заново!