Кофе с дождем (СИ)

— А позавчера днем что было?
Денис покраснел и глаза его заблестели:
— Позавчера была порнуха! — и он стянул с себя трусы, скомкал их и швырнул в Пашу.
«Когда он под препаратом — он помнит только то, что было, когда он был под химией, — догадался Паша. — А когда он трезвый, он помнит все!»
— Так откуда это? — разглядывая шею в зеркало, спросил Денис.
— Это… Это БДСМ… Знаешь такое? — немного взопрев, прокашлялся Паша.
— БДСМ?! Серьезно? — воскликнул Денис. — И что — я был рабом?!
— Эм… Э… Ну какой ты раб? Раб это плохое слово…
Почему-то Паше подумалось, что Денис от него быстро отстанет, но тот, наоборот, только внимательнее вслушивался в его скомканный лепет.
— Там… Ты… Хм… Был… Есть… Доминирующие… И э… принимающие… Э… — Паша с тоской понимал, что уже давно рассказал все, что знал о БДСМ. — Короче — ты был в ошейнике, мы экспериментировали, и вот… остались следы… перетянули… Кхм…
— Да?! Вот это круто! А ты был в черной фуражке и с хлыстом?! А я был типо раб?! В таких ремнях?! Я не помню! Но я хочу еще! Давай еще! Давай! Ну пожалуйста!
— О-о-о… Я отдал сбрую…
— Как?! Когда? Кому?
— Товарищу. Это его была. Он любитель. Но я… Если хочешь, я позвоню и он привезет… Но это, конечно, только вечером, если что, или завтра…
— Ужасно хочется бэдээсэму! — сверкнул глазами Денис.
— Мойся давай! Бэдээсэмщик хренов, — отмахнулся Паша.
— А я все уже! — отрапортовал Денис. — Я приготовлю завтрак! Можно? Я приготовлю!
— Как вашей душе угодно, — улыбнулся Паша.
На залитой солнцем кухне Паша уселся с планшетом за стол, а Денис развел бурную деятельность по приготовлению завтрака.
В интернете Пашу ждали приятные новости — кто-то уже серьезно откликнулся на его предложение о продаже яхты. Он и так ею почти не пользовался, и сейчас настало самое время продать ее, чтобы рассчитаться за «Элизиум».
Вообще, покупка яхты оказалась дрянной идеей. Он называл ее про себя «пылесос» — за то, что она выкачивала деньги из бюджета. Чего стоило только выкопать яму в реке у дома, что бы углубить дно!
Переписываясь с покупателем, Паша почувствовал на себе пристальный восхищенный взгляд.
— Чего? — спросил он, подняв глаза.
Денис покраснел и замялся:
— Ты носишь очки! — задыхаясь от восторга, выдавил из себя Денис.
— А… Да… Иногда глаза устают… что-то… — почему-то начал оправдываться Паша, снимая тонкие очки без оправы.
— В очках ты выглядишь таким… Таким… Таким утонченно-умным.
— Не идут? — спросил Паша.
— Нет-нет! Очень идут! Тебе бы не пошла только… Эм… Испортила бы тебя… — Денис задумался, разливая кипяток по чашкам. — Только усы бы тебе не пошли. Да. Усы это глупо.
— А борода не глупо? — Паша почесал заросший подбородок.
— А борода не глупо. И усы даже не глупо. Тебе все пойдет. Тебя ничто не испортит!
Сердце Паши загорелось возбуждением, и пальцы его забегали по экрану планшета.
— А хочешь посмотреть, какой я был в твоем возрасте? — спросил он.
— Конечно! — блеснул глазами Денис. Он так разгорячился, что не заметил, как залез и улегся на столе.
— Вот моя фотка для военного билета, — улыбнулся Паша и развернул планшет к Денису.
— Это ты?! Ты был такой?!
— Угу, — кивнул Паша и сделал несколько больших жадных глотков воды.
— Ты был такой… Такой… — Денис перевернулся на спину, и вцепился в планшет. — Такой тонкий! Такой нежный! И губки такие! А этот пробор! Что это вообще за прича такая?!
— Ужасная, да?
— Да почему ужасная? Просто… пробор по середине на две половины… И лицо такое узкое, нежное… И эти глаза! Уй! Я бы тебя затискал до смерти!
Паша задумчиво осмотрел тело, разлегшееся на столе.
— Так и где завтрак-то, хотел бы я знать? Или вы предлагаете мне себя вместо завтрака?
— Возможно… — во весь рот заискивающе улыбнулся Денис. — А вы хотите? — и он протянул к Паше руку.
— Я жрать хочу, — признался Паша.
— Я думаю, что приготовить, и ничего не придумывается! — Денис, как змея, перевернулся на живот и сел на столе, поджав под себя ноги. — Погода хорошая. Пойдем во двор пожарим шашлыков? Я очень хочу шашлыков!
Паша молча заглянул в холодильник и выудил пластиковый контейнер с позавчерашними суши, это должно было спасти его до появления шашлыков.
— Повезло тебе! — объявил Паша, вгрызаясь в холодный и немного подсохший рис с красной рыбой внутри.
Поначалу все пошло хорошо. День обещал быть жарким. Мангал разгорелся весело. Сидя на лавочке, Паша грыз суши с чаем, а Денис с детским энтузиазмом резал мясо на кусочки и перемешивал его с соусом.
— Я обожаю весну. Вот такую вот, когда уже тепло и сухо. Мы в это время всегда делали шашлыки. Сезон открывали, — щурясь от белого дыма, Денис раздувал угли.
Шашлыки в решетке легли на угольный жар и зашипели, но тут холодный ветер ударил в лицо. Солнце спряталось, и сделалось прохладно и грустно. Порывы ветра усилились, и вот прилетели первые невидимые капли дождя.
— Забирай мясо и огонь залей водой, — распорядился Паша, вставая и отряхивая руки.
— Шашлыки в духовке пожарим.
Потом они сидели в спальне на кровати, а на журнальном столике дымилось мясо в миске. Чернело и благоухало вино в бутылке.
За окном творилось что-то страшное. День померк. Дождь перешел в снег, и огромные мокрые снежинки засыпа́ли двор, крыши и лес.
— И все равно это не то… — вгрызаясь в кусок, капризничал Денис. — Духовка все портит. Весь кайф в углях! А погода-то испортилась! Жесть!
— Нормально! Вкусное мясо.
— Хотелось бы настоящего шашлыка… — грустно вздохнул Денис.
Паша внимательно посмотрел на него:
— А чего бы тебе вообще хотелось по жизни? Расскажи. Поведай о сокровенном.
— Я не знаю. Мне хотелось бы, чтобы ты был рядом.
— А за границу съездить, на море? Не?
— Дорого!
— Ну куда бы ты хотел?
— Да куда угодно. Я все равно нигде не был.
— А машину хочешь? — Пашина левая рука легла Денису на спину и взяла за плечо.
— Ой нет, у меня и прав нету.
— А какую бы машину хотел?
— Не знаю. Новую. Дорогую. Джип. Или… Да все равно. Прикольную какую-нибудь. Но это дорого.
— Вот заладил: «Дорого, дорого!» А одежда нужна тебе?
— Одежда нужна! — кивнул Денис. — Одежда лишней не будет.
— Кроссовки из новой коллекции.
— О — это да! Конечно!
— Мобила…
— Да! Хорошая мобила это вещь!
— Может, часы еще? Браслет?
— Не! — мотнул головой Денис. — Я никаких цацек никогда не носил. Ни браслетов, ни перстней. Ниче не люблю. А часы тоже не нужны. Зачем? Если телефон есть.
— Ну да… — согласился Паша, чувствуя, как все пересохло во рту.
Сердце уже дрожало от возбуждения, и левая рука гладила и ласкала спину Дениса.
Повалив Дениса на кровать, Паша стал целовать его плоское, по-зимнему белое тело. Гладкую грудь и плоский живот.
Мокрый снег таял на зеленой траве, и Паша вдруг ясно ощутил, что никогда у них ничего не получится, никогда они не будут жить вместе, и вот то, что он имеет сейчас, — это невероятный единичный случай, который больше никогда не повторится.
От этой страшной мысли стало грустно. Тяжелое чувство вины придавило сердце.
Денис лежал на спине, и, закрыв глаза, дышал открытым ртом, и вся кровь ударила ему в лицо и горела румянцем на щеках.
Обессилев от ноющего сердца, Паша положил голову ему на живот. Стал целовать и опускаться ниже, а когда добрался до члена, то тут же принял весь его в рот.
Денис жалобно подвывал и стонал, сжимая его волосы, выгибался и кусал губы. А Паша сосредоточенно работал головой и ждал густых горячих выстрелов.
— Паша! Я не могу! — застонал Денис. — Я не могу! Паша!
Он выгнулся и начал дергаться, кончая.
Паша замер, вжавшись в него до упора, и ждал, когда приступ оргазма отпустит Дениса.
«Какой же он еще…» — глядя на полуобморочное тело на кровати, подумал Паша. Но какой именно — он так и не мог решить.