На другом берегу осени (СИ)

На паперти стояли двое охранников.
- Извините, - вежливо сказал один из них при виде Артура, - сейчас крестины идут. Не могли бы вы немного подождать?
- Конечно, - парень кивнул, - не подскажете, надолго это?
- Минут десять еще, - включился в разговор второй охранник.
- Конечно, я подожду, - Артур улыбнулся. Огляделся.
Метрах в двадцати старушки, собравшись в кучку, о чем-то судачили. И хотя во взглядах, бросаемых на охрану, добрых чувств было мало, пойти на штурм храма они не решались.
Ждать пришлось совсем недолго – буквально через пару минут на крыльце стали появляться первые богомольцы, одни сразу шли к машинам, другие оставались у входа. Охрану как ветром сдуло. Наконец из дверей вышла женщина с ребенком на руках, ее заботливо поддерживал за локоть средних лет мужчина, в дорогом костюме и с уверенным взглядом. На стоянке водитель Кайена с синими номерами выскочил из машины, распахнул пассажирские двери.
Сразу за парой с младенцем внешне похожий на счастливого отца, только немного постарше, человек, так же дорого одетый и еще более уверенный в себе, что-то тихо втолковывал священнику. Тот согласно кивал головой – тоже уже не молодой, лет сорока- сорока пяти, с небольшой черной бородкой, цепкими карими глазами и длинными изящными пальцами рук, утяжеленными перстнями. Священник проводил гостей храма до ограды, перекрестил, повернулся, заметил Артура и еле заметно моргнул. Потом подошел к старушкам, протянул руку для поцелуя, благословил.
И, снова поглядев на Артура, зашел в храм.
Тот чуть погодя последовал за ним, положил купюру в ящик для пожертвований, взял из свечного ящика свечку. Священник уже ждал его внутри, показал рукой на лавку справа от входа, уселся рядом.
- Что привело тебя в храм, сын мой?
Артур повертел свечу в руках.
- Вот хочу понять, что такое бог.
Священник улыбнулся.
- Христианство говорит, что Бог – это простое существо, самое простое из всего, что есть. Он не та реальность, о которой мы можем рассуждать и через это понять и познать ее. Только почувствовать. Бог познается через веру, покаяние, чистоту сердца и нищету духа, любовь и благоговение. Другими словами, Бог познается теми, кто открыт для Его самопроявления и самооткровения, кто готов принести плод – своей жизнью признать Его власть.
- Так вы, отче, считаете, что бог – один?
- Един, - настоятель строго посмотрел на собеседника. – Ты ведь это хотел услышать?
- Не то чтобы, - пожал плечами Артур, - но вот не поверите, склоняюсь к такой мысли.
Священник ничего не ответил, некоторое время они сидели молча, Артур вернулся к разговору первым. 
- А давно вы здесь служите?
- Пятнадцать лет, - ответил священник. – Прежний храм был разрушен, но добрые люди восстановили его, и с тех пор он становится все краше и краше. Но не только внешне. Люди тоже красят храм, те, кто приходит сюда с чистыми помыслами и верой в душе.
- Да, - Артур кивнул, посмотрел вокруг – в храме было пустынно, только две женщины молились перед иконами в противоположном углу. Свеча в его руках вспыхнула. – Даже лучше, чем был. А скажите мне, не знали ли вы прежнего настоятеля?
Священник спокойно посмотрел на загоревшуюся свечу, покивал головой.
- Она забрала.
- Когда?
- В сорок втором, тогда храм еще был открыт. Она пока жива, иногда приходит сюда. Хочешь ее увидеть?
- Нет, - Артур пожал плечами, - призраки не должны возвращаться. Ничего не хочешь узнать?
Настоятель вздохнул.
- Если за восемьдесят лет ты почти единственный, кто решил меня навестить, намеренно или случайно, это и есть ответ.
- Кто умножает познания, умножает скорбь, так?
- Так, - священник внимательно посмотрел на Артура, - Люди везде одинаковы, Анур, всем нужно только одно – надежда. Что бы они не говорили. Вера дает эту надежду. Я даю им веру.
Они немного помолчали. Артур заговорил первым.
- Значит, забрала. Она приходила одна?
- С ней был мужчина, средних лет, майор НКВД. Ты понимаешь, о ком я.
- Я даже знаю его правнука.
- Вот как, - настоятель поджал губы. – Извини, через двадцать минут здесь будет венчание. Больше сюда не приходи.
- Хорошо, - Артур встал, поставил ничуть не оплавившуюся свечу возле иконы. Не оглядываясь, вышел из церкви.
Он не видел, как священник легким движением пальца загасил свечу, превратил ее в комочек воска. Но знал, что тот обязательно это сделает.
Некоторым в воскресенье было не до прогулок. В огромном кабинете рядом с камином сидели трое – двое мужчин и женщина. И если мужчины были спокойны, то женщина мяла в руках бумажку в половину обычного листа.
- Викентий Павлович, ну хоть вы скажите, что делать? Нас же убивают по одному.
- Да, - старичок улыбнулся. Обычно сдержанная и деловая Хмельницкая сегодня забавляла его своей нервозностью. – Ты же получила записку. Что там?
- Стишок про десять негритят, - видя, что женщина от волнения чуть ли не плачет, вступил в разговор третий. – Пришел по почте уважаемой Лидии Семеновне. По электронной.
Уважаемая Лидия злобно посмотрела на собеседника.
- Федор, уж молчал бы. Твоя задача – обеспечивать нашу безопасность. Да? Ну так обеспечь, - истерично выкрикнула она.
- Уезжай, - флегматично сказал старик. – Если безопасность для тебя важнее, выбери страну поспокойнее и поменьше, чтобы каждый приезжий был на виду. Найми охрану, и не высовывайся. Федор, ты отсмотрел записи?
- Да, - третий участник разговора кивнул. – Все как в прошлый раз. Почти. Сначала появился младший Громов, правда тут он устроил небольшой спектакль, непонятно как обул казино Пети на полмиллиона зеленью.
- Непонятно?
- Да. Дилеры почему-то не стали делать ограничений по ставкам. Карт он не касался, но все равно выигрывал. Мы просматриваем записи покадрово, вообще никаких движений, спокойно сидел.
- Ладно, дальше.
- А потом наш Петя, упокой его, отличился. Вместо того, чтобы позвонить мне или вам, вывез парня на природу. Не сам, есть у него троица подручных. И все. Судя по камерам, Артур Громов в казино не возвращался. На уличные камеры надежды нет, темно было, а вот внутренние мы все отсмотрели, не было его. Через два часа вызвал такси около Фрязино, был весь в земле и избит – любимый прием этих идиотов. Возможно, Петр все таки не до конца свой мозг просрал и решил просто напугать, как мы и договаривались.
- И где эта троица?
- Неизвестно. Ни машины, ни их самих. Телефоны не отвечают, домашние не в курсе. Но не волнуются, такое с ними бывает, иногда пропадают на неделю-две. Так вот, в кабинете обнаружился сейф.
- Да, мне принесли отчет. Как вообще можно было проморгать сейф?
- Ремонт не делался минимум лет пять, - подключилась слегка успокоившаяся Лидия, - а раньше в этом здании сидела одна из контор Громова. Я думаю, его рук дело.
- Это что получается? – старик тяжело поднялся, подошел к камину, пошевелил угли бронзовой кочергой, - кто-то прибирает за Громовым?
- Или это он сам, - кивнул Федор. – Аналитики прикинули, посмотрели прежние дела, совпадение почти 90 процентов.
- Тогда бежать бесполезно, - старик посмотрел на женщину. – Ты же понимаешь, что если это Громов, то он тебя где угодно достанет?
Лидия кивнула.
- Громов по твоей части, - старик повернулся к Федору. – Ты у него служил, знаешь лучше нас всех. И вижу, сам в это веришь. Боишься?
- Да, - легко признался Федор. – Если Толя чего задумает, сделает. Я уже и завещание оформил, и недвигу на детей сестры переписал, счета на них перевел. Чтобы, так сказать, быть чистым перед… Да, кстати, насчет недвиги, интересное дело получается, наш пацан перевел на себя коттедж Марка.
- Давай подробнее, - старик уселся обратно, с интересом посмотрел на Федора.
- У Марка, оказывается, был коттедж на Кашире, в закрытом поселке. А на этой неделе младший Громов пришел к нотариусу с доверенностью и перевел коттедж на себя. Мы нотариуса проверили, клянется, что все документы в порядке. Копии мы отправили на экспертизу, но сразу могу сказать, проблем с ними нет. Но что самое интересное, доверенность двухнедельной давности, причем не простая, а с апостилем.