Наследие (СИ)
Пиляев Игорь Викторович
Земля изначальная
Книга вторая. Наследие
Каждый человек достаточно велик для того,
чтобы вместить в себя Бога
Пролог
Мелкий холодный октябрьский дождь упрямо барабанил в лобовое стекло автомобиля. Монотонно работали стеклоочистители, пытаясь смыть водяную пелену и предоставить хоть какой-то обзор внешнего мира. Смотреть, собственно, было не на что. Промозглая сырая погода, вездесущая водяная пыль, висящая в воздухе в виде тумана и моросящего уже который час дождя, никак не способствовали выработке эндорфина [1] или поднятию настроения в целом.
Стас не любил осень и никогда не понимал великого поэта, сочинившего: "Прекрасная пора, очей очарованье...". Ключевым словом в этом стихотворении было "увядание" - пусть и пышное, но все-таки "увядание", а следовательно - неизбежное старение с вытекающими отсюда неутешительными последствиями.
Саша когда-то назвала его неисправимым пессимистом - наверное, она была права... Сашка... Перед глазами возник образ зеленоглазой девчонки с пепельно-рыжими волосами, вздернутым носиком и всегда надутыми губками, выражавшими всю гамму чувств и переживаний. Ради нее, собственно, он и сидел третий час в машине, припарковавшись напротив центрального входа в медицинский институт.
Сквозь пелену дождя и неспешное движение щеток Стас пытался рассмотреть студентов и других людей, проходящих бесконечным потоком сквозь массивные входные двери главного корпуса института. Но среди весело щебечущих девушек, бегущих под разноцветными куполами зонтов к автобусной остановке, знакомой подтянутой фигурки он не видел. Хотя точно знал, что Сашка находится здесь, в этом здании. До боли знакомая искра ее ауры мерцала в сознании, периодически перемещаясь этажами огромного корпуса... Надо ждать.
Прошло два месяца с момента возвращения Стаса из Шамбалы в родной и знакомый мир, еще не тронутый тленом разрушения, еще живущий надеждой на бесконечное и счастливое будущее. Мир, который даже не подозревал, что его ждет через неполных два года.
Сейчас, несмотря на мерзкую осеннюю погоду, все вокруг было наполнено энергией жизни, желаний, надежд, стремлений и душевных порывов. Эта невероятная гамма чувств и ощущений явственно витала в воздухе, ею была целиком наполнена вся энергетическая матрица окружающей действительности. Мир был живым и счастливым... Однако уже сейчас неосознанно он балансировал над пропастью на тонком стальном канате. И восстановить потерянное равновесие ему не удастся никогда, остался всего лишь миг до того рокового момента, когда вся эта сложнейшая биоэнергетическая конструкция рухнет в пучину боли, агонии и страха.
Из всего семимиллиардного населения планеты Стас один знал точную дату и время начала конца, и это знание давило на него свинцовым грузом, требовало действовать, вопреки желаниям и здравому смыслу. Счастье возвращения, встречи с любимой женой и дочерью, простые и незамысловатые радости спокойной семейной жизни быстро прошли, сменившись тягостным ощущением незаконченного дела. Его вновь звала дорога. Нити судьбы, которыми руководил великий кукловод, требовали движения вперед к неведомой цели. Однако именно отсутствие полного понимания конечной цели, как и способа ее достижения, вводило Стаса в некий психологический ступор, лишая сил и желаний, вызывая апатию и депрессию.
Даже самый близкий человек - любимая жена Валя - похоже, совершенно не понимала его и до конца не верила в невероятное приключение, произошедшее с ним. Стас долго и подробно рассказывал Валентине все перипетии его трехмесячного пребывания в будущем, но, уже заканчивая свой рассказ, поймал ее беглый взгляд. В этом взгляде было все: боль и сострадание, желание помочь и защитить, испуг и страх; в нем была настоящая любовь, но не было одного - веры. Превозмогая себя, он незаметно коснулся сознания жены и понял: Валя считает его рассказ галлюциногенным бредом, результатом хаотических процессов, происходящих в поврежденном ударом молнии мозге. Она готова была броситься на помощь, оберегать его, сделать все зависящее от нее, но поверить она не могла - или просто не хотела.
Иногда ему самому начинало казаться, что все произошедшее с ним - просто дурной сон или бред воспаленного сознания, и его жена абсолютно права. Вот только летающие в воздушном хороводе по комнате предметы личного туалета и легко вспыхнувшая молодая одинокая сосна в лесу мешали окончательно принять эту мысль. Никуда не пропала и возможность телепортации, как и многие другие паранормальные способности, обретенные им после этих событий. Все это Стас не раз проверил на практике, лишь эксперименты с торсионными полями [2] времени пока проводить не решался.
Однажды ночью он весьма основательно поработал с энергетической оболочкой жены, поправив линии и узлы ауры еще достаточно крепкого, но уже тронутого годами тела. Стас старался запускать процессы регенерации не лавинообразно, а очень медленно и осторожно, с долгосрочной перспективой изменений, но, видимо, где-то перестарался. Об этом ему поведал удивленный взгляд жены, рассматривающей себя утром в зеркале, хотя явных и видимых изменений он найти не мог. Валя, покрутившись у трюмо, бросила озадаченный взор на притворявшегося спящим мужа и, ничего не сказав, убежала на улицу.
Как-то незаметно и монотонно пролетело и закочилось лето. Пришел дождливый сентябрь, который сменился таким же дождливым, но еще и холодным октябрем. Большую часть времени Стас проводил у компьютера, иногда ловя себя на мысли, что просто не видит ни текста, ни изображений, мелькавших на экране. Смущал взгляд Вали, полный сочувствия, жалости и сострадания, но совсем лишенный понимания. От этого взгляда хотелось бежать, и он сбежал в свой столичный дом. Еще через неделю пришло понимание очевидной истины: от самого себя никуда не убежишь!
Решив множество мелких хозяйственных проблем, возникающих в нежилом доме с удивительным постоянством, Стас собрал в багажник нехитрый скарб и отправился обратно к жене на дачу.
Сегодня утром, поднявшись с кровати и глядя в серую дождливую мглу осеннего рассвета, так напоминавшего то недалекое будущее, в котором он побывал, он вдруг неудержимо захотел увидеть Сашку. "Ведь она должна быть рядом. Если через два года она будет интерном, значит, сейчас она студентка последних курсов медицинского института". Стас сам до конца не понимал, зачем ему нужна эта встреча - и нужна ли вообще. Та Сашка из будущего его никогда раньше не знала и не видела, и вправе ли он сейчас менять течение истории? Но, решив поддаться минутному порыву, он побрился, пробормотал что-то невнятное Вале, сел в машину и отправился в город.
Наконец сквозь мокрое и запотевшее лобовое стекло он увидел размытый, но такой знакомый силуэт. Стас не мог ошибиться, это была Сашка. Не та Сашка, которую он знал два года спустя. Этой миловидной девушке еще не пришлось испытать боль и горечь потерь, страх и слезы унижения, но это была, несомненно, она. Он смотрел на знакомую фигурку, одиноко бредущую под зонтиком в направлении автобусной остановки, аккуратно обходя большие лужи, смотрел - и не знал, что делать. "Зачем он сюда приехал? Чтобы лишний раз убедиться в том, что все, что произошло с ним, - не сон, не галлюцинация? Чтобы увидеть человека, который был ему дорог не так давно или станет дорог совсем скоро - в будущем?" Ответов не было, и Стас сделал то, чего делать было никак нельзя.
- Девушка, вас подвезти? Ноги ведь промочите, - Стас медленно подъехал к автобусной остановке и открыл пассажирское стекло автомобиля.
- Я к незнакомым мужчинам в машину не сажусь! - Сашка гордо и так знакомо вздернула носик.