Я выбираю любовь

Он не испытывал жалости к самому себе, скорее был обеспокоен, испуган, но прежде всего сердит, ужасно сердит.
Он ничего не сделал, так почему же это с ним произошло?
Когда Патрик с сопровождающими быстрым шагом шел через виллу, они миновали одну из самых больших комнат дома: огромную комнату отдыха с мраморным полом, на стенах которой висели карикатуры, современная живопись и зеркала. Ранее Патрик был здесь, болтал с Рей до начала вечеринки и потягивал охлажденное белое вино. Теперь здесь было полно народа, все сидели молча. Некоторых он узнал, хотя и не мог вспомнить их имена. Они с неприязнью смотрели на него, и Патрик почувствовал, как краска бросилась ему в лицо. Глаза людей заставили его почувствовать себя виновным.
Там был и Аликс Холтнер. Он сидел на стуле с наброшенным на плечи пиджаком, как будто ему было холодно, и выглядел бледным и измученным. Аликс с отвращением смотрел на него. При виде Патрика он сжал кулаки на коленях, как будто хотел ударить его. Он даже привстал, чтобы пересечь комнату и добраться до молодого человека. Но Сьюзен Джейн Холтнер, прикорнувшая на полу рядом с мужем, положила свои руки на Аликса, прошептав ему что-то. Тот взглянул на нее и снова сел.
Секундой позже Патрика подтолкнули к открытой входной двери. Была ночь, но вилла была ярко освещена. Повсюду были припаркованы полицейские машины со включенными фарами. Патрика вывели из дома и толкнули на заднее сиденье второй машины, в то время как первая отъезжала, и он с удивлением заметил в ней Рей. Ее лицо было белым как мед, а глаза похожи на синяки. В последний момент она заметила его, повернулась к нему, ее бледные губы раскрылись, как будто она хотела что-то сказать.
Неужели Рей поверила в его виновность?
О господи! Но она ведь знает меня, подумал Патрик. Не могла же она поверить в то, что я мог бы совершить нечто подобное. Нет, конечно нет…
Жаль, что они не успели поговорить… Но поверила бы она ему? Она выглядела такой подавленной. Молодой человек почувствовал себя больным. Если даже Рей верит в то, что он способен на такое! Он и сам почти уже начал в это верить!
Позднее ночные кошмары часто напоминали ему о том, что с ним тогда произошло. Просыпаясь, он старался стряхнуть с себя тяжесть воспоминаний. Но это был только сон, а сейчас ему пришлось отправиться туда, куда везли его полицейские.
Когда машина отъехала от виллы, полицейский, сидевший с ним на заднем сиденье, схватил его за шею своей громадной ручищей и опустил вниз его голову.
— Репортеры! — объяснил он, и Патрик на минуту был так изумлен, что ничего не ответил.
Затем, когда машина медленно поворачивала на дорогу, он услышал шум: люди, крича и визжа, старались пробраться к дверцам машины, толкали ее, совали руки к окнам. Повсюду был свет от вспышек фотоаппаратов. Потом автомобиль набрал большую скорость, Патрика отбросило, и он ударился головой о спинку переднего сиденья. Полицейский, сидевший рядом, схватил его за рубашку, почти разорвав ее. Молодой человек почувствовал головокружение, и лоб заболел от удара. Завтра у него будет там синяк.
Поездка была короткой, и он был вынужден пройти через ту же унизительную процедуру, чтобы скрыться от взглядов репортеров, когда машина подъехала к полицейскому участку. Офицеры, держа покрывало над его головой, бегом провели его в здание.
Первый, кого он увидел, оказался мужчина в белом халате, который был похож на доктора. Он приказал Патрику раздеться, затем провел подробное медицинское освидетельствование. Мужчине казалось, как будто «доктор» ползает по всему его телу с микроскопом, исследуя каждую пору его кожи, каждый волосок на голове. У него взяли анализы крови, мочи, даже пота, сняли отпечатки пальцев.
Патрик застыл от унижения.
К тому времени, когда его привели в кабинет бригадира, он уже мог думать более связно. Первый шок прошел, он был готов бороться.
— Я хочу адвоката, — сказал он, как только увидел старшего офицера снова. — Мне положен адвокат. Вы не можете мне отказать во встрече с ним. И я думаю, что мне лучше сначала поговорить с британским консулом и попросить его совета.
— Все в свое время. Это ваше право, конечно, но сейчас предварительный допрос — мы еще не обвиняем вас, сначала мы должны установить, нужен ли вам адвокат. — Его глаза были довольно проницательными. — Или вы признаете свою вину?
— Нет!
Слово вырвалось. Патрик сделал паузу, покраснел и напрягся.
— Нет, — повторил он более спокойно. — Я не сделал ничего, в чем меня можно было бы обвинить.
— Ну, тогда нет надобности в адвокатах и консулах, — грубовато-добродушно улыбнулся бригадир, и Патрик почти начал чувствовать облегчение, затем мужчина добавил: — Тем не менее! — И страх снова ожил. — Садитесь, мистер Огилви, — сказал бригадир. — Я собираюсь выпить кофе, не хотите ли присоединиться?
Патрик кивнул.
— Черный? С молоком? С сахаром?
— Черный с сахаром, — сказал Патрик, и бригадир поднял телефонную трубку, отдал приказ, откинулся на стуле и постучал карандашом по столу перед собой.
— Этот допрос неофициальный… — начал он. — Присутствуют…
Кроме бригадира, присутствовали еще двое мужчин: один в форме, второй — в гражданском. Патрику назвали их имена, но позднее он не мог их припомнить. Он только помнил их лица, и прежде всего глаза, наблюдающие за ним.
В ту страшную ночь Патрика допрашивали несколько часов. Бригадир был дотошным человеком. Он все время возвращался к поведению Патрика во время празднества, спрашивал его, почему он пристально смотрел на светловолосую девушку.
— Было замечено, что вы глаз от нее не могли оторвать. У нас полно свидетелей.
Он приподнял кипу отпечатанных показаний, листки бумаги шелестели, пока его пальцы перебирали их.
— Эти люди видели, что вы пристально смотрели на нее. Почему, мистер Огилви?
Это был вопрос, который каждый раз смущал Патрика, и он чувствовал себя виновным. Он угрюмо проворчал:
— Я говорил вам — она напомнила мне кое-кого.
— Кого?
На верхней губе Патрика выступил пот.
— Девушку, которую я знаю.
Бригадир безжалостно смотрел на него.
— Мисс Лауру Грэйнджер?
Его будто окатили ушатом холодной воды. Патрик побледнел.
— Я никогда не говорил вам ее имя. Кто сказал вам?..
Рей, подумал он. Ему сказала Рей. Видела ли Рей, как он смотрел на эту девушку? Уловила ли Рей легкое сходство с Лаурой, которое и его обмануло в первую минуту?
Что подумала Рей, когда увидела, как пристально он смотрит на девушку? Что она решила, когда услышала, что на девушку напали и та дала полиции описание Патрика?
Почему Рей рассказала им о Лауре? Подумала, что он виновен, что он напал на девушку, потому что она напоминала Лауру?
Чем больше он думал об этом, тем больше образы Лауры и незнакомки сливались в единое целое: бледные, стройные девушки с длинными волосами и прекрасными телами. Они танцевали перед его взором, подобно пламени свечей, поражая и ослепляя, не давая ясно мыслить, отвлекая от задаваемых вопросов.
— Вы были очень расстроены своей расторгнутой помолвкой с мисс Грэйнджер, — мягко намекнул бригадир. — Были рассержены и унижены, как и любой мужчина на вашем месте. Наверное, даже хотели убить их обоих.
Его лицо напряглось, побледнело и выразило горечь. Да. Конечно. Но не Лауру, поправил он себя быстро, а Керна. Он мог бы убить его, и не почувствовал бы ни малейшего сожаления.
— А затем на этой вечеринке вы увидели девушку, которая напомнила вам женщину, обманувшую и отвергнувшую вас. Что вы почувствовали, мистер Огилви? О чем подумали, когда так пристально смотрели на нее?
Он подумал о Лауре, будто она последовала за ним в Италию, приехала сказать, что изменила свое решение, так как в конце концов поняла, что любит его, а не Керна.
Все это мгновенно промчалось у него в голове, пока он стоял и смотрел на ту девушку. Но она вдруг повернулась, и молодой человек понял свою ошибку.