Глас Извечной Силы. Том 1 (СИ)

— Да, конечно. Именно для этого я и пришел.
— Хорошо. Спасибо, некроманста Эльтхане.
— Не Эльтран, — поправил его Анафрахион и принялся вновь, уже в третий раз рассказывать свою историю. Если бы он не отрекся от всех чувств, то испытывал бы жуткое раздражение. Шаман слушал внимательно, как и вождь с Сухшаром.
— А-наф-рха-хионе? — уточнил шаман, когда некромант замолчал.
— Да. Таково мое настоящее имя.
— Странный имя. Не понимать. Эльтхане — понятно и легко. А-наф-рха-хионе — трудно и странно.
Занн вскоре покинул их, прижав к груди трактат мага орка. Некромант еще некоторое время пообщался с вождем и вскоре отправился спать. Не было ничего трудного в его имени.
Неделю пробыл Анафрахион у орков. Шаман Занн изучил весь трактат, но понять, о чем было написано на языке орков так и не смог. Как он пояснил, то был древний диалект и дабы прочитать его полностью — требуется время.
«И почему самое интересное так любят записывать на каком-то диалекте или древнем языке, коим никто не пользуется?»
Как бы там ни было, но придется ждать. Сколь долго?
— Не меньше четырех луна, — ответил шаман.
Это значительно дольше, нежели надеялся некромант. Так, полнолуние будет дней через восемь-девять. Значит, грубо говоря, три с половиной месяца ждать. К счастью, он успел придумать чем заняться. Коль все получится, то, может, его не будет больше трех месяцев.
Он предупредил обо всем шамана, попрощался с племенем и телепортировался на север. Тут было не так далеко, нежели от Башни Смерти к оркам. Хватило половины Сил.
Анафрахион смотрел на Драконьи Горы. Восемь больших гор и их цепь растянута на четыре сотни лиг. Самая большая средь гор находилась по левую сторону от реки Тардамар, проходившей сквозь этих заснеженных великанов, словно рассекая их. Особой эту реку делало то, что она не замерзла, и от нее постоянно исходил жар, ибо она горяча. Считается, что это результат от постоянной работы гномов, ибо кузниц у них очень и очень много. А кузнечный квартал находился как раз под рекой, которую подгорный народец активно использовал.
В одной из гор была выдолблена огромная арка, по бокам которой стояли две массивные башни с внушительных размеров пушками, которые стреляли сотней небольших стальных стрел. В глубине же были огромные железные врата.
Стражи сразу пропустили некроманта, не задав ни единого вопроса. По пути вниз (а город располагался именно внизу) он встретил несколько гномов. Широкоплечи, бороды разной длины, одни лысые, другие же с копной волос, у всех большие и широкие носы, естественно, мускулисты, хоть до орков им ой как далеко.
Первым делом отправился в трактир, ибо нужный ему гном, скорее всего, был там. Но он ошибся. Тистор не заходил туда аж две седмицы. Это было не похоже на гнома, но потом Анафрахион узнал, что тот отправился за горы прямо в их цепь. Хотел найти что-нибудь важное, что должно помочь гномам в каком-либо деле. Тистор не кузнец, не страж, не ювелир и даже не добытчик, но он Исследователь. Самое ужасное в том, что тот отправился совсем один, ибо никто не захотел идти на верную смерть. Естественно, Тистора считали уже погибшим.
Анафрахион остановился в одной комнате все в том же трактире. Он сказал, что подождет, пока не вернется Тистор. Вместо ответа владелец трактира уставился на человека взглядом «да ты с ума сошел? он мертв уже!».
Оставшись один, он провел пальцем по стене, оставляя черные следы. Рисунок был не большим — с голову человека. Выглядело все просто: пятиконечная звезда в круге, который был в квадрате, нарисованном в треугольнике.
— Тшисшор Дшарашар, — прошипел некромант на языке саалитов и магическая фигура засияла ярко-зеленым светом и вскоре резко все погасло.
Жив, но при смерти. Эта фигура проста и нужна для того, дабы узнать, жив или нет нужный человек иль нелюдь. Засияет ярко-зеленым и не погаснет — значит мертв; засияет и погаснет — жив, но вскоре может умереть; коль рисунок оставался неизменным — жив.
Еще один вид телепортации — непосредственно к какому-либо существу. Нужно лишь подробно себе его представить, назвать имя и увидеть в голове, как тот тянет руку в твою сторону, предлагая взяться за нее. Это крайне важно, иначе можно попасть неведомо куда, иль остаться на месте.
Вот он представил гнома, лысого, волосы лишь с затылка, как у Занна, борода до пояса, крепкий, с ящиком исследовательских инструментов за спиной. Гном посмотрел на некроманта. Медленно и неуверенно поднял руку, за которую схватился Анафрахион.
Стало холодно. Ледяной ветер щипал кожу. Открыв глаза, некромант увидел, что стоял над краем обрыва. Падать вниз пришлось бы долго, но Тистор не спрыгнул. В нескольких локтях от человека была снежная куча, легко зашевелившаяся.
Анафрахион поднял руку верх, наполовину сжатую в кулак и резко раскрыл. Прозрачный фиолетово-синий купол окружил их. Ветра более не было, снег более не мешал. Создав несколько огнешаров, он окружил ими гнома. Тот быстро оттаял, но продолжал сладко спать. Храпел низкорослик громко, иногда причмокивал, разок даже улыбнулся.
Гном сделался хмурым, хмыкнул и ни с того ни с сего ударил себя ладонью по лицу. Шлепок получился хорошим, был сделан с душой. Лишь после этого он проснулся, резко вскочил, почти что уткнувшись в огненный шар и закричал:
— Треклятая лава, я в лаве!
Анафрахион оставил лишь один огненный шар. Тистор протер глаза и вылупился на некроманта.
— Магик? Магик! — гном подпрыгнул и крепко обнял человека, повиснув на нем. — Как поживаешь-то? — он отпустил его. — Стой! А что ты тут делаешь — то?
— За тобой явился, Тистор.
— О… это… спасибо, да! Но не нужно-то было.
— И что же случилось? — вроде как данный вопрос подразумевал некое беспокойство, но некромант задал его все тем же сухим тоном.
— Как это что?! Я Тистор Исследователь, который исследованиями-то почти не занимается, да! Во всем городе лишь я один с такой профессией. У гномов дела так: коль приносишь пользу-то для народа своего — тебе и почет, и слава, и эля больше, и бабу найдешь. Точнее, найти-то и так найдешь, но ничего не получится, да! Баба-то если сильней тебя — плохо. Коль поборол — хорошо. Но! Если ты ей-то не понравишься-то, то пошлет тебя она к гнутой кочерге, да! А чтоб понравиться-то, нужно пользу приносить. А какая от меня польза-то? Останки того дракона пригодились тебе, до этого я ничего особенного не находил. Нет пользы — нет бабы. А баба-то нужна? Конечно нужна! Я вот понял, что пора обзавестись собственной бабой, постоянной… Но бабы-то нет, и пользы от меня нет. Из этих мест никто не возвращался, да! Я сначала-то думал, что найду тут хоть что-то, но не нашел. Остается только умереть от холода. Уже четыре дня как пытаюсь абкувыркнуться, да все никак не замерзну-то.
— Не надо умирать. Не сейчас. Ты мне нужен.
— О… ну, это, конечно, хорошо, но нет. Точнее, не могу я вернуться-то. Ну, пустым-то не могу, — виновато произнес гном. — Либо надо искать, либо подыхать. Я за второй вариант! Только долгое это дело, нудное, и мне хочется кушать.
— И ты сдашься, подойдя к цели вплотную?
— А? Что ты говоришь-то? — скривил лицо низкорослик.
Анафрахион выставил руку в сторону, и с ладони сорвалась магическая концентрация желтого цвета. Сгусток ударил по каменной поверхности, образовав небольшой проход, подходящий для гнома.
— Загляни туда, — сказал некромант.
— Э? Так ведь это на другой стороне-то, да! Обходить долго слишком придется, если вообще возможно. Расщелина с полторы сотни локтей небось! Нет у меня оборудования…
Но он замер, не договорил, ибо некромант опустил руку, направил ладонь на край обрыва. Из ниоткуда, как показалось гному, стал образовываться лед. Он удлинялся и удлинялся, создав прямой мост. Когда лед достиг другого конца, то гном скривил губы вниз, одобрительно кивнул головой.
— Ну, так это-то другое дело! — весело произнес низкорослик и медленно, неуверенно стал переходить по ледяному мосту.