Привилегия выживания. Часть 1 (СИ)
А самое главное – запах. Кошмарный смрад, смешанный из целой коллекции тошнотворнейших ароматов, которые источали гниющие на прилавках продукты, разлагающиеся трупы, крысиное и еще хер знает чье дерьмо, раздавленные насекомые и, наконец, главные местные обитатели. Чудовищную вонь последних невозможно перепутать ни с чем, она как огромная сирена над ухом, сигнализирующая об опасности, не дающая расслабиться ни на долю секунды. Если где-то и существует ад, то в этом супермаркете точно находится его филиал.
– У тебя дохлятина на горизонте, – раздался в ухе громкий шепот Смоукера.
– Вижу, но эти ребята явно не по мою душу.
Из главного входа медленно вышагивали два бывших представителя homo sapiens. Зомбаки довольно уверенно направлялись к истекающему кровью.
Если раньше никогда не сталкивался с ними, издалека отличить их от людей практически невозможно. Во всяком случае, тех, кто умер с полным комплектом конечностей и внутренних органов. Только вблизи становятся заметны грязно-серый цвет кожи и безжизненные глаза со смазанной, почти отсутствующей радужной оболочкой. У меня, впрочем, уже был настолько богатый опыт встреч с этими тварями, я их с любого расстояния вычислял в полсекунды.
Плавные растянутые движения погруженного в глубокий транс, аккуратные шаги, услышать которые, если мертвец в мягкой обуви или совсем без нее, очень непросто. Частые остановки при ходьбе, чтобы прислушаться и принюхаться. Зрение у зомби было слабое, но это с лихвой компенсировалось охерительным слухом и обонянием. Шуметь, потеть, а тем более истекать кровью рекомендуется только при наличии непреодолимого желания быть съеденным заживо.
Особой скоростью они похвастаться не могли, убежать проблемы вроде бы не составляло, но твари обладали поистине нечеловеческим упорством, преследовать по запаху крови жертву могли несколько дней. И чем их больше, тем сложнее остановить, приходится использовать огнестрел, а на звуки пальбы радостно сбегается новая дохлятина.
Стоны оборвались как по команде, папуас, наконец, заметил новую угрозу. Он резко попытался подняться, рука, висевшая практически на честном слове, оторвалась вместе с рукавом. Дальше я уже не смотрел, точнее, поднеся к глазам бинокль, внимательно вглядывался в определенную Смоукером зону холма, откуда сейчас должен был случиться новый выстрел. Послышался сдавленный вскрик, похоже, папуас сильно расстроился от потери руки и, так и не встав окончательно, рухнул обратно на асфальт, впрочем, тут же завозился, вновь пытаясь встать.
Выстрела не было. Я не выдержал, оторвался от бинокля и глянул на парковку. Он почти поднялся на ноги, но явно не успевал. Лямка рюкзака соскочила с плеча с отсутствующей рукой, и тот упал на землю. Парень, стоя на коленях, завывая то ли от боли, то ли от страха, хрен его знает, пытался одной рукой поднять рюкзак и закинуть на плечо, зомби перешли с шага на бег, им оставалось максимум метров пятнадцать.
Ну сейчас точно. Я снова прильнул к окулярам бинокля. Расклад был очевиден. Уйти папуас уже не успеет, сейчас его начнут жрать, а он, в свою очередь, – очень громко орать, и если снайпер не захочет потом доставать ценный рюкзак из самого эпицентра зомби-парада, он обязан прикончить папуаса прямо сейчас. Но выстрела не было.
Со стороны парковки послышались удары, возня. Видимо, этот товарищ на что-то надеялся и пытался отбиться. Его скорая смерть была неочевидна только ему самому.
Ну почему ж ты, блядь, не стреляешь?
– Слышь… Тут ходит кто-то…
– Кто ходит? – я задал самый идиотский вопрос из возможных в данной ситуации.
Смоукер не ответил, то ли из-за тупости вопроса, то ли ему сейчас было не до меня.
– Как сможешь, дай свою позицию, – собрался с мыслями я и бросил взгляд на лежащую рядом винтовку.
Прошло секунд тридцать, прежде чем Смоукер снова вышел на связь. За это время я успел аккуратно вытащить ствол винтовки через кусты наружу, снять с предохранителя и дослать патрон в патронник.
– Я от двушки метрах в двадцати ближе к точке, – послышался сквозь помехи шепот моего напарника. – Кто-то прошел вниз по склону… Метрах в тридцати правее меня…
Так, второй ориентир – сломанное дерево. От него вправо. Я впился взглядом в то место, где должен был проходить неизвестный. Попался, козлина. Шевельнулись ветки низенькой ели, сквозь высокие заросли травы и кустарника мелькнул камуфляж. Он действительно направлялся вниз. Почти не скрываясь. Да еще днем. Какого хера?
– Вижу его, сейчас сниму, – шепнул Смоукер.
«Но снайпер должен быть левее, как он справа-то возник?» – мелькнул у меня в голове вопрос. Он был как последний кусок головоломки, вставший на свое место. Меня осенило.
– Стой! – прошипел я в микрофон. – Стой, бля, вообще не двигайся!
Перевел бинокль туда, где должен был по идее находиться Смоукер. Тот, замерев сначала на полушаге, начал медленно опускаться в траву. Отлично, можешь меня обматерить, я тебе потом все объясню.
Тем временем мужик в камуфляже пересек границу лесополосы и рысцой подбегал к парковке. Кратность бинокля позволила увидеть, с чем этот тип вышел повоевать.
За спиной, судя по стволу и скользящему цевью, болтался помповый дробовик, в набедренной кобуре справа находился пистолет с глушителем, а в руках боец держал, ни хрена себе, АС «Вал» второй модификации, стоявший на вооружении только в нескольких спецподразделениях в стране. Картину дополняла явно непустая разгрузка. Херов терминатор был упакован по самое не могу. На башке у него была очень похожая на мою собственную гарнитура, наличие которой окончательно меня укрепило в первоначальной догадке.
Снайпер работал не в одиночку и сейчас не стрелял потому, что ждал своего напарника, который должен был по возможности тихо всех положить, забрать барахло и свалить. Ну не могли они позволить зомбакам копаться в уже собранном рюкзаке до темноты. Это жадность, ребята, единственная ваша ошибка за все время. Вопрос – фатальная ли?
Напарнику снайпера оставалось преодолеть меньше сотни метров до папуаса, который, невзирая на катастрофическую кровопотерю, на удивление бодро продолжал отмахиваться от дохлятины ножом и отпинываться ногами. Впрочем, зомбакам ножевые вообще до фонаря. Разве что в голову, да и то, это уметь надо.
Наскоро прикинул варианты. Самый простой: напарник кладет папуаса и зомбаков, я кладу напарника и… И все, тупик. Снайпер после моего выстрела уже точно не высунется. На звук моей винтовки из супермаркета наверняка поползет новая дохлятина, я к нему значительно ближе нахожусь, в итоге меня либо сожрут, либо попаду под прицел и стану седьмым в черном списке. Стоп. А если…
– Снайпер его прикрывать будет, пока тот жив, – Смоукер будто читал мои мысли.
Похоже, объяснять ничего не придется, он уже разобрался в ситуации.
– Да, если снайпер начнет палить, выдвигайся, пройди через верх и выходи на него со спины. Не сможет он смотреть в обе стороны сразу.
Все, ставки сделаны, работаем.
Я сложил бинокль и сунул в карман разгрузки, рассматривая теперь происходящее на парковке через оптический прицел. Конечно, рискованно, вероятность заметить меня была ненулевой. Несмотря на то, что солнце было практически позади меня, соответственно блик от оптики был маловероятен, но вот ствол винтовки явно торчал наружу из зарослей.
Надежда была только на то, что для всех участников действа в данную секунду существовали вещи, требовавшие гораздо более пристального внимания.
Папуас заметил мужика в камуфляже, но совершенно неправильно оценил ситуацию, крикнул тому что-то. Тот улыбнулся, сказал что-то в ответ и слегка мотнул головой, мол, иди сюда. Прицелился в ближайшего зомбака. Парень, сломя голову, кинулся по направлению к «спасителю». У того улыбка сошла с лица, он слегка повел стволом в сторону. «Вал» беззвучно дернулся, и удивленный папуас с пулей в груди осел на асфальт.
Дохлятина радостно накинулась на переставшего сопротивляться паренька. Вопреки моим ожиданиям мужик даже не стал добивать мертвецов.