Не быть жертвой (СИ)

Когда, люди уже не боясь монстров из темноты, покинули тесные пещеры, они возвели первые поселения. Они укротили зверей, заставив их служить себе. Одни становились едой в стойлах, другие помогали добыть еду она охоте в лесах и степях. Человек больше не воровал у природы её дары и, укротив землю, заставил плодоносить целину. Люди входили в свои права хозяев мира, и уже мало, что могло их напугать.
Человек более не хотел ждать, когда монстр придёт за своей данью. И однажды человек решил найти монстра первым. Нет, ещё не нашлось того смельчака который бросил бы вызов, и остался жив. Но, нашелся хитрец, что заключил новую сделку. Он пришел к твари не в одиночку. Он привёл свою дочь. Тварь и человек заключили новую сделку, сделав законы мира чуть сложней.
Отныне, пока человечество, добровольно отдаёт чудищам своих дочерей, между ними царит мир. Племя, что принесло жертву, может не бояться, что мерный ход жизни не будет нарушен, пока монстр удовлетворён. Конечно, это было только началом.
Вскоре у человека покорившего природу появился конкурент. Другой человек. Племена росли и ширились их территории. Племена дробились и расселялись, кочевали и находили новые ещё не покорённые земли. Они начинали превращаться в народы, и спустя несколько поколений уже не помнили, что приходятся друг другу братьями. Покуда одним досталась колосившаяся плодородная земля, другим доставались охотничьи угодья, где добычи приходилось вырывать из лап хищников. И однажды, закалённый в бесчисленных боях, за выживание, одно племя напало на своего соседа, забрав его земли, дома и женщин. Вспомнив своё звериное начало, человек использовал право сильного.
И так история начала новый ход. Чудовища, перестали охотиться и властвовать, а лишь ленно ждали, когда человек принесёт им очередную жертву. А люди, уподобившись своим бывшим врагам, а ныне покровителям, силой и страхом покоряли друг друга. Наступила эпоха войн, и злейшим врагом человека стал сам человек. Стали появляться первые государства с армиями и их территории. Первые цари, что отдавали приказы, о завоевании соседей, и первые жрецы при них, которые следили, чтобы монстры всегда были удовлетворены.
Сильный, обложив данью слабого и избавив себя от труда и необходимости бороться за своё благополучие, стал заложником собственной роскоши. Это относилось и к людям, и к монстрам.
Племя чудищ любовалось происходящим. Им было всё равно, кто выиграет, а кто проиграет. Они не различали людей. Но, люди различали монстров. И вкусив запретный плод лености и власти, цари желали достатка на своих землях и побед на землях чужих, не проливая пот и кровь.
Жрецы много поколений изучавшие монстров, их поводки, их вкусы и предпочтения, нашли самых сильных из них. Тех, кому подчинялись прочие чудища из теней. Тех, кто был на этой земле ещё до того, как кто-либо объявил свои права. Первые владыки мира. Так появился культ. Культ покровителей. И тогда вспомнили, с чего всё началось - Сделка.
Жрецы назначили древних своими богами и покровителями, принеся им в дары женщин. Нет, эти твари были слишком древними, чтобы вероломно желать человеческой крови - если бы они хотели, то сами сумели бы её получить. Но это была сделка. Человек отдав свою дочь, становился слугой монстра. Покорным исполнителем его желаний. Продолжением его воли, перекраивающий мир на манер видения его владыки. А взамен получал успех.
Те, кого назвали божествами, могли уберечь скот и посевы, указать, где земля прячет свои сокровища, защитить от своих потомков, издавна терроризирующих людской род, и покарать врагов своих слуг. Чудовища упивались властью, ведь человек добровольно отдал им своё право на мир в обмен на спокойствие и успех.
Мир начинал меняться. Эпоха малых сделок с химерами подошла к концу. Пришла эпоха культов, и война древних за власть над землёй. Служение этим силам стало целью человеческого существования. Из владык люди превратились в рабов, и войны начались с новой силой. Но это уже не короли делили богатые территории, а древние делили мир и своих рабов, которые год за годом, вели на заклание своих дочерей, расписываясь кровью в своём служении.
И время для человечества замерло. Люди прекратили своё развитие и движение став заложниками амбиций своих древних покровителей. Вся их жизнь превратилась в поиск знамений и символов, в попытке понять, чего от них желает божество. Но эти божества, хоть и владели людскими судьбами, но оставались просто монстрами не властными над законами. Так было до тех пор, пока под обсидиановый нож на одном из алтарей не оказалась, Она - первая жертва, что так и не могла обрести покой, крутясь в бесконечном цикле перерождений, проживая короткие жизни самой прекрасной девы племени, что обрывались, едва приходила пора умилостивить монстра.
И когда нож в руках жреца оборвал жизнь прекрасной девы, совершилась сделка, которая потрясла основы мироздания. До того, монстры были столь же мелочны и жадны как люди, и желали малого: насыщения, поклонения, силы, потомства. А жрецы, что отдавали девушку, просили лишь защиты, да успеха в войне и ремесле. И те и другие получали своё: простое желание, в обмен на простое желание. Обычно они и не догадывались, что за жизнь оказывалась в их руках. Но в этот раз всё было по-другому.
Ссэттэх - змеиный бог уже давно вёл борьбу за умы и сердца людей, противостоя прочим своим древним братьям. Его культисты были хитры и жестоки. Они быстро заняли свои места подле многих правителей, и ядом или кинжалом в тени устраняли любых других жрецов, что пытались склонить народы к другому божеству. Но сколь бы многочисленны небыли поклонники Ссэттэха, его могущество не прирастало.
Змеиное божество становилось ревностным и раздражительным, уже всё чаще карая собственную паству за неповиновение, чем награждая за служение. Ища истинного величия, он заставлял проводить людей всё более изощренные ритуалы, пытаясь нащупать новый закон мироздания, найти лазейку. Но всё было бестолку. Пока его верховный жрец Атарах не положил на алтарь не местную девушку, что пригнали из плена и принесли в дар храму один из царей в желании получить успех в предстоящем завоевательном походе.
Столь прекрасной девушки, ещё не видел, ни жрец, ни сам Ссэттех. Пока аколиты готовили ритуал, разжигая угли и благовонии, Атарах подглядывал за пленницей в её темнице. Больше всего на свете он желал немедленно зайти и взять её. Но, не смотря на врождённую алчность, даже он не мог осмелиться и покуситься на ту, что предназначалось его божеству.
Когда пришло время подношения, в комнату к перепуганной невольнице зашли, облачённые в лёгкие туники послушницы. Сняв с неё старую одежду и омыв, девушки достали мотки тонких белых лент, стали обматывать ими тело пленницы. За каждым их движением следил высший жрец, глазами он хватал каждое их движение, как бинты виток за витком скрывают прекрасное тело, сохраняя идеальные черты. Его ладони вспотели и мелко затряслись.
На глаза наворачивались слёзы. Он завидовал собственному божеству. Хотел, чтобы эта девушка досталась ему одному. И когда окуренную из кадил дурманящими травами, её под руки заводили в жертвенную комнату, он уже не слышал храмовую музыку, будучи полностью поглощённым страстью к ней. Время для Атараха словно замедлило свой ход, что дало возможность, в последний раз окинуть взглядом, будущую жертву. Как неплотно намотанные бинты, трутся друг о друга, при каждом её движении, как полоски ткани пытаются сползти с её груди, как колышутся её черные волосы, доходящие до талии.