Чернь и золото
Слишком много ты думаешь, решила она. Просто погрязла в рефлексии, а ведь в Наследии ничего иррационального нет. Это не какая-то ложная магия, за которую до сих пор держатся номы, но ты почему-то никак не можешь его постичь.
Эта попытка, судя по всему, тоже закончится неудачно, хотя еще одна неудача ей совсем ни к чему.
Может, в случае победы над Фальгером ей все удалось бы? Первый удар, по его руке, был за ней, и это, казалось бы, предопределило исход. Фальгер, такой же неопытный, как она, к тому же и напугался, а дядюшка позади рычал и нервировал его еще больше. Бери его голыми руками, да и только.
Но тут она начала думать — это ее всегда и губило. Будь она тупицей вроде Фальгера, все бы прошло на славу, но нет. Она задумалась, и клинок противника коснулся ее плеча. Тогда она задумалась о защите, и Фальгер сделал это еще раз. Ткнул ее в живот и тем обеспечил себе победу. Себе, своей команде и своему толстому дядьке. В точности, как она всем обеспечила проигрыш. Они, конечно, твердили, что все это пустяки, но она-то знала, что в который раз подвела их.
Открыв свою последнюю дуэльную школу два года назад, Стенвольд начал с Танисы и стал подыскивать других дуэлянтов. Чируэлл не давала ему покоя с утра до вечера: упражнялась у него под окном, раскокала меткими ударами вазу в холле, пока он не сдался и не принял ее. Потом он об этом скорее всего пожалел и теперь эту свою ошибку исправил. В Геллероне случилось что-то, требующее его личного присутствия, и он на днях едет туда вместе с Танисой и Сальмой, а ее не берет.
Чи встала — ясно же, что ничего не выйдет, так зачем притворяться. Дядя, наверное, просто не понимает, как он обидел ее, когда позвал с собой Танису, а ей, Чи, не сказал ни слова, как будто племянницы вовсе не было в комнате. Надо убедить его, что она тоже должна поехать: остаться дома с сознанием своей непригодности будет хуже всего, что может приключиться с ней в Геллероне.
Чи расправила помятое платье. Решено: она найдет его и все ему скажет.
Дома самых богатых и влиятельных граждан Коллегиума традиционно располагались у самой Великой Коллегии. Возможно, для того, чтобы именитые жильцы могли наблюдать, как студенты готовятся управлять завтрашним миром, — тем более что многие из этих жильцов в прошлом и настоящем были преподавателями.
Однако у промышленных корпусов мастера и купцы избегали селиться. Там день и ночь пылали плавильные печи, стояла пелена дыма и пара, разило нефтью, жидким металлом и химикалиями. Всем, кто спал поблизости, требовались ушные затычки, и мало кому хотелось видеть в окно источник собственного богатства. На этом участке жили студенты и скромные служащие Коллегии.
Стенвольд стоял у ворот промышленного двора, в задумчивости глядя на длинный ряд мастерских и цехов. Со времен его собственного ученичества здесь воздвигли два новых здания, а на старые наслоилось еще больше сажи. Коллегиум жив не политикой, не историей с философией, не боевыми искусствами: двигатель, несущий его вперед с самой революции, покончившей с недобрыми старыми временами, помещается здесь. Город жуканов сделали великим не бойцы, не заговорщики, не туманные мистики, а созидатели. Фамилии Вершитель, Созидатель, Строитель здесь встречаются на каждом шагу.
Сажа и пепел уже оседали на белой одежде. Стенвольд кивнул привратнику и двинулся по цехам сквозь облака пара, озаряемый красными сполохами печей.
Из всех студентов в преддверии Игр здесь трудились только инженеры-механики. Все они, не считая Тото и одного бледного таркийского муравима, были жуканами. Сын ремесленника и дочь богатого шелкоторговца работали самозабвенно, воплощая каждый свою мечту. Тото в защитных очках, окруженный искрами, обрабатывал что-то на токарном станке.
Стенвольд не стал отвлекать его от работы. На верстаке рядом уже лежало несколько вариантов весьма сложного механизма. Стенвольд слышал о Тото немало хороших отзывов — жаль, что парень полукровка и сирота. Будь он из хорошей семьи, мастера величали бы его не иначе как гением. Коллегиум потратил много веков на то, чтобы дать свободу и равные возможности всем без изъятия; в другом городе Тото стал бы рабом в худшем случае и чернорабочим — в лучшем, но происхождение и здесь тяготеет на нем наподобие кандалов. Все законы на его стороне, все неписаные правила — против.
Стенвольд взял в руки одно из готовых изделий. В трубке с его кулак толщиной помещалось что-то вроде насоса, но мастер не догадывался, для чего это нужно. Тото, бросив на него взгляд, убрал ногу с педали станка. В очках, рукавицах и кожаном фартуке он мало чем отличался от прочих студентов, но Стенвольд узнавал его сразу по сутулым плечам и наклону шеи.
— Я нужен вам, мастер Вершитель? — спросил юноша голосом механика, способным перекрыть шум какой угодно машины.
— Я проходил свою выучку в этом самом цеху, — Стенвольд инстинктивно перешел на тот же регистр, — но давненько уже не занимался сваркой или навивкой пружин. Что это ты мастеришь?
— Воздушную батарею, мастер.
— Не надо так официально, Тото. Разве воздушная батарея входит в твою программу?
— Это мой личный проект. Теперь, когда все на Играх, только и можно…
— Да, понимаю. — Стенвольд в его возрасте вел себя так же, полагая, что будет заниматься инженерным делом всю жизнь. — Неудобно спрашивать, но что это за штука такая — воздушная батарея?
Тото будто сразу прибавил в росте.
— Это вот камера сжатого воздуха, — стал объяснять он. — Видите, я поставил тут однопроходной клапан. Когда она наполняется, давите три-четыре раза на этот рычаг, нагнетая давление, а потом жмете на спуск. Принцип, как в арбалете, а сила почти такая же, как у порохового заряда.
— Молот и клещи, — почтительно пробормотал Стенвольд. — А для чего она?
Тото сдвинул назад очки, открыв два светлых круга на чумазом лице.
— Это новое оружие.
— Оружие?
— Да. — Только что обретенная уверенность в себе снова покинула юношу. — Я хотел бы заниматься именно этим… если мне разрешат.
— Непременно займешься — не здесь, так в Сарне. Оружейников, учившихся в Коллегиуме, там высоко ценят. — Чувствуя, что это прозвучало не очень-то убедительно, Стенвольд положил воздушную батарею на место. — А в Геллероне ты бы хотел побывать?
— Еще как хотел бы! — Глаза Тото распахнулись — он, как видно, втайне мечтал об этом. В Геллероне производилась немалая доля всего оружия Нижних Земель, от мечей до бронемашин и осадной артиллерии. Этот город, признанный король индустриального века, изготовлял все, что только возможно, но оружейной торговлей славился больше всего.
— Ладно, — неопределенно ответил Стенвольд, желая поразмыслить еще немного. Таниса и Сальма его не тревожили — он знал, что они сумеют за себя постоять, но Тото, тихий замкнутый полукровка, все еще был неизвестной величиной. Стенвольд впервые обратил на него внимание, когда Чируэлл умудрилась сдать механику с его ненавязчивой помощью, и в поединке с Адаксом парень тоже хорошо себя показал. Пусть себе Кимон называет эту дуэль скучной — Стенвольд был убежден, что Тото, превзошедший свои способности, дрался лучше Пирея, талантливого, но ничем не блеснувшего. — Я выезжаю туда через несколько дней, и пара молодых рук мне бы не помешала. Ну, что решим?
Он ждал немедленного, жадного подтверждения, но Тото, к вящему уважению мастера, медлил с ответом.
— Скажите, а Чи… Чируэлл тоже едет?
— Я не планировал… — слегка нахмурился Стенвольд.
— Еду, еду, — заверила Чи с порога. — Я тут не останусь, что бы ты там ни планировал на мой счет.
Стенвольд оглянулся. Она стояла, сжав кулаки, преисполнившись боевым духом — нет бы на Форуме так.
5
Стенвольд отрешенно зажмурился. Девочка, при всех ее недостатках, время рассчитала блестяще.
— Тото, ты не мог бы… — начал Стенвольд.
— Говори при нем, — отрезала Чи. — Я хочу поехать и поеду. Куда вы, туда и я. — Она непоколебимо стояла среди искр и копоти в своих лучших белых одеждах.