Кровавое золото (ЛП)

Бринссон не думал, что оставшихся с мистиком детей ждёт что-то хорошее, но поднять на Шенга руку, пока их договор ещё действовал, он тоже не мог.
«Никогда больше не приходи в Востарги Монт, - сказал рунический отец. - Если ты это сделаешь, то увидишь мой топор, с нетерпением ждущий тебя».
Оставив остатки лагеря за спиной, огненные убийцы забрали пра-золото Шенга и отправились домой.
Возвращаясь в Востарги Монт, Бринссон испытывал самое смешанное чувство из всех, что его когда-либо посещали. От их деяний во рту чувствовался привкус пепла, даже несмотря на успокаивающий шёпот пра-золота, которое он заработал для своей ложи. На всём протяжении пути домой Кровавая луна продолжала набухать над головами Железных Кулаков, вперив в дуардинов своё багровое око. Великая Сушь, казалось, горела под её взглядом, воздух был горячим и безветренным. Скрытое, но мощное напряжение опустилось на мир.
Вернувшись в свои залы, Бринссон призвал собственных владык и кователей рун, чтобы те как можно скорее переплавили пра-золото и выковали из него руны для плоти. Они предупреждали его, что предзнаменования не сулили ничего хорошего, что ковка рун под раздувшимся Небесным Тиглем никогда не была мудрым поступком. Бринссон заревел на них, приказав подчиниться его приказу и, несмотря на их несогласие, работники рунических дел подчинились руническому отцу их ложи. Пра-золото Шенга было переплавлено, и, пока оно остывало в формах, на него были наложены благословения Гримнира.
Рунический отец, рунические сыны и все остальные Железные Кулаки пришли в храм, чтобы получить заработанную ими награду, и началась великая ковка, как и предписывали традиции, чтобы вбить руны пра-золота в плоть. Бринссон был первым, и когда осколок Гримнира коснулся его плоти, он почувствовал мощь бога-воина в своих жилах, приносящую силу и боль, и великое жжение по всему телу. Он не кричал, ибо выказывать слабость было против его веры.
И когда ритуал завершился, повелел руническим кузнецам начать работу над его родом, пока тлеющие руны остывали в его мышцах и превращали сухожилия в тугое железо.
В следующую ночь Кровавая Луна достигла своего наивысшего размера, превратившись в багровый шар, пронзённый пиком Востарги Монт. Огонь в плоти Бринссона так и не утих, руны ноющей мукой терзали дух, и тогда он повелел устроить торжественный пир ложи. Чувствуя боль в собственной шкуре, Бринссон выбрался во внешние галереи залов своей ложи и вышел на склоны Востарги.
Посмотрев на юг, он увидел во тьме ужасное смятение в небесах, бурлящие чёрные штормовые облака вскипали на горизонте и бурлили над южными морями. Мерцающее лицо из всемогущего света и ужасающей силы сформировалось во фронте бури и казалось свет Небесного Тигля возжёг пламя, что расплавило пра-золото, ибо его тело внезапно загорелось.
Пламя горело в Бринссоне, и даже сквозь собственные крики он слышал вопли и стоны своих родичей, доносившиеся до него из залов его ложи. В отголосках криков послышался голос. Голос Шенга.
«Твоя судьба предрешена - проклятие падёт на тебя за предательство Повелителя Черепов, - заявил этот ужасный голос. - Из древних скал Мира-Что-Был родились дуардины. В твоей плоти рождение из лавы повторится вновь! И навечно перейдёт к твоему роду. Когда Гримнир сразился с Вулкатрицей и был разбит, не все его части сразу упали в Смертные владения. Кровожадная Сила, что наслаждалась битвой между богом и драконом, забрала часть Его себе. После чего он велел своим багровым кузнецам, что трудились в его адской цитадели, связать пра-золото с медью стен его крепости, и тем навсегда сделал его частью своего царства. Эта награда должна была сделать тебя сильнее кого бы то ни было, но, избегая Бога Крови, ты навлёк на себя погибель. Теперь помеченное пра-золото превратит твою плоть в магму её рождения!»
- И всё же проклятие не смогло прикончить Железных Кулаков, - сказал Унгримссон молодому убийце, указывая на лавовую форму своего тела. - Но мы по-прежнему огненные убийцы, пусть мы подняли топор против своих союзников и собственного рода и изгнаны из горы нашего рождения. И мы по-прежнему связаны клятвой Бринссона искать Гримнира в пра-золоте, где бы оно не упало.
- И вот так мы заслужили имя Жарртаги за убийство и предательство?
- Да, - с кислым видом ответил Унгримссон.
- Ты рассказываешь историю так, будто помнишь её, владыка ложи.
- Да, потому что сменили имя не только Железные Кулаки, - по щеке Унгримссона потекло пламя. - Это я был тем, кто взял платёж. Из поколения в поколение Кхорн оставлял меня в живых, чтобы я познал цену своего предательства.
Широко раскрыв глаза, Альви сглотнул в шоке от подобного откровения. Теперь огненный убийца понял истинное значение имени Унгримссон - наследник нарушенной клятвы.
- А теперь возвращайся к своим братьям по клинку, - сказал Унгримссон.
Орда Связанных кровью находилась уже всего лишь в сотне шагов, земля дрожала от их шагов, их крики и звон сталкивающегося оружия можно было услышать даже у ворот Востарги Монт.
В пятидесяти шагах армия смертных последователей Кхорна замедлилась, а после и вовсе остановилась. Из рядов вышел воин, превосходивший ростом любого другого. Он был облачён в чёрно-красные доспехи, штандарт из костей был привязан к его спине, и топор был в каждой его руке.
Человек приблизился к Унгримссону, но не последовало ни вызова, ни атаки. Вместо этого чемпион Кхорна воткнул свои топоры на землю в нескольких шагах от Унгримссона и вытащил небольшой мешочек. Он вывернул его на ладонь, и кусочки металла сверкнули багровым жаром. Унгримссон почувствовал, как руны в его плоти дёрнулись, узнавая порченое пра-золото, то же, что прокляло Жарртаги.
- Кровь есть кровь, и Кхорна не заботит, кто её проливает, - произнёс чемпион, кладя пра-золото обратно в мешочек, прежде чем бросить его к ногам Унгримссона.
- А золото есть золото, - ответил Унгримссон.