Перекресток миров

  
Дарья Вознесенская
 
ПЕРЕКРЕСТОК МИРОВ
   
ГЛАВА 1
 
Если на Земле все важные «совещания» проходили на кухне, то в мире Танос, видимо, принято было собираться вокруг кровати. Иначе как еще объяснить тот факт, что в моей спальне стало неожиданно тесно из-за такого количества людей? Императору и Тени выделили почетные кресла у изголовья, Карт и Ари встали чуть поодаль, а Рон и Фарн, нимало не смущаясь, развалились в моих ногах. Я, понятное дело, возлежала на куче подушек, чуть придавленная ощущением всеобщей заботы. Им еще повезло, что я не викторианская девица, которая не может в сорочке принимать гостей. А если вспомнить, в каком виде я вообще появилась в этом мире, любые вопросы отпадут. Но я была так счастлива, что жива и мои друзья тоже живы, что была готова совещаться в нижнем белье даже в императорском саду на глазах у изумленной публики. Мне хотелось скакать по кровати и радостно тискать всех окружающих — и хорошо, что сил на это не было. Боюсь, ни Рон, ни остальные, при всем их ко мне особом отношении, не захотели бы выступать в роли плюшевых мишек.
Покушение на меня и произошедшее с нами в Проклятом городе взбаламутило фактически все высшие службы Императора. Могу только представить, как тяжко сейчас приходится сплетникам из-за такого количества противоречивых слухов. Конечно, основную информацию удалось утаить: исчезновение многих благородных, да еще и Правящего — это показатель, что в Таларии не все в порядке. Император быстро запустил информацию о неконтролируемом выбросе силы в отдаленной провинции и отосланных туда лучших магах. Но дознаватели и стража не могли не знать правду, потому как были брошены на наши поиски: пусть они и были связаны клятвой верности, такие перемещения не могли остаться незамеченными.
Сейчас Карт и Геллард выясняли подробности. Помимо покушения, им очень хотелось знать все про Проклятый город и понять, как мы оттуда выбрались.
Мне бы тоже этого хотелось. Да, я помнила все довольно подробно, и даже успела уже один раз обо всем рассказать, но все равно считала, что спасло нас исключительно чудо. Или стихии. Что, впрочем, в этом мире было одно и то же.
До сих пор у меня перед глазами живо стояла картина бойни, окровавленные клыки ожившего мяса, и я снова и снова переживала то ощущение беспомощности и шока. И мгновение неверия, когда меня озарило, что камень, на который я навалилась, потеплел под моими ладонями.
В камне была магия! Интуитивно я поняла, что можно было активировать портал переноса и убраться из того зала смерти. У друзей не хватило бы времени его выстроить, я должна была это сделать сама.
Вот я шепчу заклинание, попутно залезая на камень, и что-то пытается схватить меня за ногу. Существо уничтожает Арий. Я тогда сбилась, и пришлось начинать все заново. А потом я кричала, чтобы все забирались ко мне, и, слава стихиям, меня послушались. Тогда я растянула плетение на нас пятерых, произнесла завершающее слово, отдавая практически весь свой резерв. Портал на пятерых — это даже для моей силы очень много, но я справилась, у меня просто не было других вариантов.
Вот нас швырнуло в воронку переноса и выбросило на край города. Ну конечно, не могли же мы попасть в мою комнату из проклятого места.
Дальнейшее помню совсем урывками.
Меня несли на руках и бежали. Куда? Лишь бы подальше. Стена. Кажется, меня перебросили через ограду, как тюк с вещами. Бегство по лесу, и наконец снова портал, теперь уже во дворец.
Следующая вспышка сознания в каком-то помещении. Несколько… кого? Целителей? Хлопотливые руки, в меня вливают горькие зелья. Какие-то женщины раздевают и моют. Снова зелья. И я наконец окончательно отключаюсь в безопасности.
Безусловно, магический камень заинтересовал моих друзей. Рон и Арий подняли все доступные источники, и по ним выходило, что огромный зал, в котором мы отбивались от тварей, был частью главного храма города тарантов, а значит, и самой главной лабораторией. Храм этот находился под черной воронкой и был эпицентром взрыва.
— Мы точно не знаем, как и что там произошло, но могу предположить, что они пытались создать портал из центрального помещения и сила Запределья ударила именно туда, вывернув пространство, уничтожив город и образовав воронку. Ударная волна выжгла не только живых существ, но и любую возможность магии, — Арий говорил спокойно и холодно. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он не смотрел в мою сторону с того момента, как зашел в комнату, и это напрягало: мы что, снова вернулись к тому, с чего начали? И теперь он будет делать вид, что никакого поцелуя не было? Меня волновало произошедшее в пирамиде, но ничего предосудительного я не видела: мы взрослые люди, нас ощутимо тянет друг к другу, так что такого?
Или его холодность не имеет ко мне отношения? Я же всегда знала, что Тень — мужик суровый… Вот только перед глазами снова и снова мелькали моменты, когда мы оставались наедине и Правящий вовсе не был спокоен. Ладно. Не сейчас. А то опять мысли заведут не туда.
— А кем могут быть эти твари? И почему они… живые? И вообще, храм не выглядит поврежденным, — вернулась я в настоящее.
Арий медлил:
— Мы же не знаем, как может воздействовать сила Пределов. Возможно, двенадцать тысяч лет назад вывернуло не только пространство, но и время, и самих жрецов и ученых, оказавшихся в той точке. Вот они там и… существуют, как и помещения храма. Я все-таки склоняюсь к тому, что это таранты. Да, видоизмененные, но их облик в целом соответствует описаниям: высокие, худые, с крыльями. Упоминаний об этих чудовищах нигде не встречалось: слава стихиям, похоже, они все-таки заперты в Проклятом городе или вовсе в этом храме. Можешь точно вспомнить все ощущения, что у тебя были на том камне? — добавил он без всякого перехода.
Я вздохнула и постаралась отрешиться от собственных эмоций:
— Зал я не запомнила, лишь ощущение, что он большой и ярко освещенный. Ужас от нападения той гадости. Камень стоял чуть ближе к стене, противоположной входу, и мы как бы зашли за него, да? Нигде, ни в каком месте я не чувствовала магии, да и алтарь этот не светился и вообще не подавал признаков жизни. Вы отбивались, а я прислонилась к камню. Было чувство безысходности и печали, я заплакала и вдруг почувствовала тепло.
— Ты его почувствовала до или после того, как заплакала?
— В смысле, ты думаешь, что мои слезы могли что-то активировать? Ну не знаю. Все происходило очень быстро, а вокруг творилось черт-те что, поэтому я не знаю, был ли камень активен изначально. Но когда я почувствовало тепло, оно было… сначала физического свойства. Просто тепло. А потом пришло понимание, что это тепло силы. Магии. Или оно преобразовалось в какой-то момент… Я не различала в этой магии какой-либо стихии, скорее это просто было понимание на внутреннем уровне, что вот она — сила, и эту силу можно использовать. Не для подпитки, а именно применить свои возможности здесь. Не знаю, почему я так подумала. Могло ли это быть внушенное ощущение? Вполне. А может, я просто увидела хоть какой-то шанс на спасение и решила им воспользоваться. Дальше вы знаете. Нам очень повезло.
Геллард покачал головой:
— Не думаю, что это просто везение. Стихии помогли вам. И я, как никогда, им за это благодарен.
Карт рассказал, что произошло после нашего перемещения. Стражники и дознаватели их службы оказались довольно быстро на месте происшествия, все-таки многие жители Балфа знали нас в лицо. Но допрашивать было некого: перевернутая повозка с цыганским скарбом и мертвая старуха, раскрывшая в застывшем крике рот.
— Старуха? — я удивилась. — Там была довольно молодая женщина.
— Личина. Видимо, чтобы не бросаться в глаза.
— Но почему она была мертва?
— Тот активатор портала оказался с двойным дном. Тебя он должен был перенести к цели, ее — убить очень хитрым заклятием. Как будто она дала кому-то клятву полной верности и не исполнила ее. Но она не давала. Мы пока разбираемся, как можно было это сделать без добровольно отданной капли крови, но то, что ее изнутри сожгло именно наказание, — точно. И пытаемся понять, откуда она взялась. Это сельша, и пусть они всегда были одиночками, ее имя и постоянное место проживания могли бы стать ниточкой.