Поттер, ты такой... Поттер! (СИ)

“Сторожко” – это не ошибка. Это производное слово от “осторожно”, его синоним – “опасливо”.
====== ГЛАВА 7. ======
 Почти полтора месяца. Проигравших этот срок было большинство. Теперь, потирая руки, напряженно ждали развития ситуации те, кто ставил на срок, превышающий месяц. А Гарри о споре не знал до сих пор, иначе бы не готовился с таким энтузиазмом к ужину. Нет, ничего особенного, как вы подумали. Гарри просто позвал в гости свою подругу, миссис Гермиону Забини и ее мужа. Со своей стороны, его супруг позвал в гости своего крестника. Обыкновенный семейный ужин. Ничего особенного. Вроде бы. Но сколь многое это говорило остальным! Не было экстренных вызовов на убийства, членовредительства, срабатывания охранного сигнала на Непростительные. Вообще ничего не было! Даже самого банального скандала! Так может, этот брак был не… спонтанным, а вполне даже осознанным? А что еще всем остается думать, видя этакую идиллию? * * * – Миссис Забини, мистер Забини. – Профессор, добрый вечер. Поттер. – Гарри, я так рада тебя видеть! – Крестный, рад видеть тебя в полном здравии. Поттер... Ах, нет! Снейп-Поттер. Блейз, привет. Миссис Забини. – Хорь… ой, прости! Малфой, все такой же вредный и ехидный. – Мальчики, вашему оскалу, которые вы именуете улыбками, может позавидовать даже василиск. И тут пламя в камине вновь вспыхнуло зеленым. И перед группой гостей, все еще обменивающихся «любезностями», из камина величественно выступил гость, которого не ждал ни один из присутствующих. Люциус Малфой собственной персоной. – О! Люциус! Я смотрю, твое… пошатнувшееся здоровье пришло в норму? А не рано ли ты вернулся в Англию, друг мой? Здешний климат никогда не шел тебе на пользу – то болеешь, то проклятье какое подхватишь. – Твоя забота о моем здоровье мне льстит, Северус. Однако твой брак, прошу прощения, ВАШ брак с мистером Поттером не тот факт, от которого можно так запросто отмахнуться. Мой друг, крестный моего сына и человек, во многом благодаря которому моя семья ныне не имеет проблем с законом... Думается мне, что мое здоровье не настолько пошатнулось, чтобы я не мог принести свои поздравления лично. – Тогда пройдемте в столовую, эльфы наверняка уже накрыли на стол и готовы биться в истерике, что мы стоим здесь, вместо того, чтобы наслаждаться вкусным ужином. * * * – Северус, Гарри… Вы же позволите так себя называть, молодой человек? Как-никак, мы с вами теперь все же родня. Так вот, позвольте мне искренне поздравить вас с этим браком и пожелать вам его благополучного продолжения. Так уж вышло, что начатый столь… необычно, он имеет великолепные шансы на дальнейшее существование. – Да ну? Так уж великолепные? – раздался полный сарказма голос Снейпа. – И ты можешь даже объяснить, откуда у тебя эта уверенность? – Без малейшего труда. Думаю, ни для кого не секрет, что ваш брак… кхм… подтвержден? – не дожидаясь ответа на, по-видимому, риторический вопрос, Малфой-старший продолжил свою речь. – Раз подтвержден, то один из вас должен был не только знать, но и УМЕТЬ. Откуда проистекает вполне очевидный вывод о причинах былого одиночества одного из вас. А может, и обоих. Северус, почему брак с Гарри для тебя благо… Ты очень замкнутый, недоверчивый и консервативный человек. Твой лучший друг и спутник – одиночество. А Гарри – это сгусток непредсказуемой энергии, который будет держать тебя в постоянном тонусе и который сумеет показать тебе все многообразие красок мира. – А вы, Гарри, в свою очередь, обретете самого надежного из партнеров, какой только возможен. Свой тыл, свою опору. Того, кто сумеет вас поддержать, помочь, подсказать, но самое главное – удержать. Уберечь вас от самого себя, от собственной импульсивности и комплекса Героя. Огонь и Лед, Разум и Чувства, Действие и Расчетливость… Две противоположности, не просто противостоящие друг другу, а взаимодополняющие. – Люциус… Да ты у нас, оказывается, поэт! – Снейп даже несколько раз похлопал столь прочувствованной речи. – Но спасибо, я твой порыв оценил, как и твое мнение, которым ты видимо, руководствовался при содействии этого брака. Хотя твой пассаж о Действии – это и впрямь – нечто. А кстати, Поттер, – повернулся мужчина к своему молчащему супругу, – ответь мне, наконец, на вопрос: зачем ты вообще лез во все эти приключения? Как мы уже выяснили, мозгами ты не обделен, так зачем? – Мне так хотелось? – глядя на мужа невинным взглядом, спросил у него Гарри. – Ответ, пожалуйста. – Какой же ты зануда… С кем только я вынужден постель делить, – со вздохом закатил глаза Поттер. – А вот на постель жаловаться не надо. Тебя в ней до сих пор все устраивало, – от этих слов все, кроме Люциуса, даже немного покраснели. Откуда им было знать, что именно подразумевали эти двое! – Ты не увиливай, иначе я этот вопрос задам мисс Грейнджер. – Торквемада, – припечатал в ответ Гарри. – А почему… Так получилось, что дома, как такового, у меня не было. Поэтому, когда мне объявили, что я волшебник, я был готов душу продать за возможность быть. Даже не кем-то, а просто – быть. Директор был… великим человеком. Как бы я к нему ни относился, но этого у него было не отнять. – Подождите, Гарри, что значит – «как бы я к нему ни относился»? – Люциуса очень заинтересовала эта фраза. – Директор в то время был для меня тем, кто открыл для меня тот мир. Кто позволил мне быть таким же, как и все. Обыкновенным мальчишкой, который может нарушать правила, дружить, враждовать, учиться, смеяться. Жить. А не существовать. Но… Как бы это объяснить… Условия моей жизни не подразумевали под собой абсолютную веру и доверие. Иначе бы я просто не выжил. Правда, понял я, что к чему, только к концу третьего курса. И выводы мне, мягко говоря, не понравились. Однако я не стал дергаться, а решил посмотреть, что будет дальше. И правильно сделал. Начни я какие-нибудь телодвижения, и мне был бы конец. – Гарри, я что-то никак не могу понять, о чем вы говорите. – О чем, о чем… Все вы понимаете. – Слушай, Поттер, а как же всеобщее благо директора? Оно что, на тебя не распространялось? – теперь в разговоре решил поучаствовать и Блейз. – Всеобщее благо… А что вы понимаете под этими словами? – Гарри было действительно интересно услышать ответ. – Хм… Это когда всем хорошо? – Гарри чуть не хрюкнул, в попытке сдержать смех, но не смог, и по столовой разнесся безудержный хохот. Его смог успокоить только стакан воды, который сунул в его руки Снейп и заставил выпить. – Когда всем хорошо… Ну, Драко, ты и загнул! Я еще мог ожидать такого ответа от Гермионы – все же мы с ней гриффиндорцы, но от тебя?! Всем хорошо… Да ты у нас идеалист. Когда ты такое видел, чтобы было хорошо ВСЕМ? Не было, нет и быть такого не может. Кто-то всегда будет недоволен. Директор хотел сделать как лучше, но это «лучше» подразумевало под собой только одну прослойку населения – магглорожденных и полукровок. А как быть с чистокровными? С магическими созданиями? Они были довольны всеобщим благом директора? А? Что ж вы молчите? Вы довольны запретами победителей, тем, насколько урезана магия в угоду слабейшим, сколько забыто и сколько запрещено? Вы гордитесь своими предками, но кто из вас сейчас отважится признаться, что в вашем Роду есть вейла? Или эльф или еще кто? Директор был очень сильным магом, но при этом идеалистом, а это – самый страшный из всех возможных вариантов. Именно такие люди и пролили в истории больше всего крови. «Во имя всеобщего блага». – Но согласись, Поттер, что для тебя это благо работало в самую лучшую сторону. – Драко хотелось загладить свою промашку, поэтому он попытался вернуть разговор в более легкое русло. – Северус держал наш факультет в кулаке, поэтому нам оставалось только мечтать о той свободе, что была у тебя. Свобода, приключения… Никакой ответственности… А ты нам тут жалуешься. Неужели ты, гриффиндорец, не веришь в удачу и возможность бесплатного подарка Судьбы? Хоть бы и в виде сыра? Услышав этот вопрос, Гарри откинулся на спинку стула, отпил вина и прикрыл глаза. Эти телодвижения насторожили только двоих: Гермиона была слишком давно знакома с ним, а Снейп не продержался бы так долго двойным шпионом, если бы не чуял подвох всем своим существом. А вот Забини и оба Малфоя ждали ответа на полном серьезе. И дождались. –