Вблизи и далеко
Глобальный подход! Подростки с даром часто при инициации в больницы попадают. Сразу ставят на учет, или что у них там… Еще можно отследить практически все случаи проникновения в подсознание. Ну и вычислить, кто к ним причастен. А если у ребенка после агрессивного вмешательства в подсознание открывается иммунитет к ментальным воздействиям, то место в клубе обеспечено. В смысле, в штате. Анита упоминала, что ей в Совете сначала помогли, а потом и на работу взяли. А я-то гадала, каким образом им удается обзаводиться такими сотрудниками.
– На встрече ты все равно мало что поймешь, – продолжил Паша, – но на всякий случай объясняю. В Европе общество вемов несколько кучнее. Все всех знают, живут рядом, общаются… близко. Напоминает больше семью, чем группу однокурсников. Не удивляйся, если начнут приставать с неуместными, с твоей точки зрения, жестами и вопросами.
– Понятно, – буркнула я, заранее испугавшись. Может, повезет, и меня никто не заметит?
– Теперь что касается названий. Даже те, кто говорит на русском, порой используют другую терминологию. Тут много всякого намешано. Поток – это Дромос, поскольку миры для них не что иное, как путь. Верхние миры – даат, несущие знания. Нижние – скафос, считай, что пропасть. Граница – лимес. А вемы здесь – эсперы, то есть люди с экстрасенсорным восприятием.
Услышанные названия смешались в неразборчивую кашу, голова пошла кругом.
– Зато Лектум тоже Лектум, – добавил Паша.
– О, это обнадеживает!
– Запиши, – посоветовал он.
Так и поступила. Благо, блокнот лежал в сумке, вместе с кошельком, зонтиком, телефоном и паспортом. Напридумывали же названий… Зачем люди все усложняют?
Паша замолчал и включил радио. Я отвернулась к окну. Все было чужим и каким-то нереальным. Вывески с непонятными словами, вымощенные плиткой проспекты, неправильные здания с тесно налепленными окнами, бесконечные велосипедные дорожки, безумное количество пандусов. Кругом пальмы, такие же непривычные, как узкие улочки или фонтанчики с питьевой водой. Я быстро устала от всего этого и уткнулась в блокнот, снова и снова перечитывая записанное. Толку было ноль. Незнакомые запахи раздражали, волнение мешало сосредоточиться. Запомнила только «скафос» и то потому что похоже было на «шкаф».
Сосредоточение мощной энергии, поднимающейся голубовато-белым сиянием до самого неба, я заметила издалека. Вскоре мы выехали к готическому зданию с массивными колоннами и широкой мраморной лестницей. Острый шпиль крыши и каменные стены навевали мысли о старинной крепости с боевым арсеналом и подвалом для пыток. Это и есть офис Совета? Прекрасно…
В холле было прохладно и тихо. Блестящая плитка на полу, автоматические двери, пластиковые панели на стенах. Кофейный автомат, удобные кожаные диваны. Вполне современно и безобидно. Если не знать, где находишься. Паша подошел к ресепшен и негромко спросил что-то у девушки с бейджиком. Та кивнула, пошуршала бумажками и нажала кнопку. Надеюсь, не тревожную… Через пару минут появился запакованный в строгий костюм молодой человек, безошибочно вычислил нас среди посетителей и проводил сначала в лифте на третий этаж, потом по лестнице на четвертый и оставил за кодовой дверью, махнув рукой куда-то вдоль коридора. Длинного, с чередой бесконечных дверей. Я поймала себя на том, что замедляю шаг и сжимаю Пашину руку все сильнее. Сердце билось как бешеное, энергия становилась ближе и ярче. Дух захватывало, внутри нарастала эйфория – странная, согревающая. Никогда не чувствовала подобного…
– Не волнуйся, – шепнул Паша перед дверьми, окутанными теплым светом. – Так и должно быть.
И буквально затащил меня внутрь. Комната была большой, светлой и напоминала конференц-зал. Жалюзи на окнах, длинный стеклянный стол, окруженный мягкими черными креслами. В них – люди, мгновенно обратившие на меня любопытные взгляды. Человек десять, не меньше. Ослепительная энергия была везде, такая разная, но невероятно сильная и насыщенная.
Худой смуглый парень с кудрявыми волосами до плеч отлип от подоконника, с края стола спрыгнула похожая на стриптизершу брюнетка в облегающем кожаном костюме и ботфортах. Секунда, и нас окружили со всех сторон, наперебой что-то затараторили. Ничего не поняла, но «Валери» расслышала отчетливо. Откуда здесь знают мое имя? Паша бросил им пару коротких фраз, толпа разочарованно вздохнула.
– Здравствуй, – перешла на ломаный русский брюнетка. – Извини! Мы не подумали, что ты не говоришь по-испански и по-английски. Меня зовут Присцилла, и я давно мечтала с тобой познакомиться!
– А? – опешила я.
– Конечно! – Она подтянула повыше расходящуюся на пышной груди молнию кожаной жилетки. – Ты видела Хранителя, была в первородном мире, победила тьму. Разгадала загадки Дромоса и запустила два мира. Ты – невероятно крутая!
Приплыли… Толпа радостно загалдела, кто-то схватил меня за руку. Я выдернула ее и спрятала за спину, но никто не проникся. Гомон и тарахтенье слились в невообразимый шум. Видимо, плевать им было, на каких языках я говорю.
– Ну, ты тут как бы звезда, – постфактум сообщил Паша мне на ухо.
Великолепно! Расскажет он мне по дороге все, что нужно знать. То есть вот об этом мне знать было не надо? Конечно, ему виднее! Ничего не меняется. И никогда не изменится.
За спиной скрипнули двери, и я вспомнила, где нахожусь. Совет или, как говорит Кира, вемконтроль. В России они толком не освоились, но здесь их территория, и все может быть иначе. А еще есть вероятность одной очень, очень неприятной встречи… Захотелось забиться в самый дальний угол и сделать вид, что меня нет.
– Приветствую, – раздался сзади знакомый властный голос, разом заглушивший галдеж. Стало тихо, Паша поморщился. Я обернулась. В дверях стоял Алекс и вертел в руках приплюснутую шляпу. – Рад, что вы все-таки приехали.
Глава 4
Паша
Норда просто распирало – и оборачиваться не нужно было, чтобы уловить радость вперемешку с облегчением. Явно не знал о нашем приезде. Значит, Несса ему не сказала… Не помер бы от счастья! Так хотел заполучить Лейку, что в Москву за ней притащился. Вопрос – зачем?
Лейка прятала руки за спину и косилась на дверь. Странно. Энергия вокруг была мощной и до безумия притягательной. Близкой и знакомой, как родная стихия. Любой из нас мгновенно чувствовал себя как дома. А Лейка, наоборот, боялась и зажималась. Похоже, из-за Совета. Знал я, что она их терпеть не может, но чтобы настолько… Что, черт возьми, случилось в прошлом году? И ведь все равно не расскажет.
Норд с хозяйским видом прошел в зал и на знакомом большинству английском сообщил:
– Обещали начать минут через десять.
– Скорее бы, – шумно выдохнул болгарин Игнат и, недовольно морщась, оттянул двумя толстыми пальцами воротник.
Он всегда носил только клетчатые рубахи, наглухо застегивал их до самого ворота, впивающегося в бычью шею. Хотелось взять ножницы и отрезать последнюю пуговицу, чтоб не мучился.
– Время тянут, – по-киношному криво усмехнулся Марк, тряхнув нечесаной кудрявой шевелюрой. – Цену себе набивают.
Да он крут! Хотя, что взять со вчерашнего школьника? Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в ловушку не попадало…
Несса кинула на этого супергероя предостерегающий взгляд и затихла на подоконнике, небрежно роняя пепел с коллекционной сигары в пластиковый стаканчик.
Эксцентричности ей не занимать. Болезненная худоба, экстремально короткая стрижка на высветленных волосах, грубый голос с провокационно резкими интонациями. Привычка спускаться во двор своего дома по пожарной лестнице и пятнадцать драчливых кошек с одинаковой кличкой «Брысь». Сегодня утром это хвостатое стадо вылетело из дверей под вопли хозяйки и чуть не затоптало меня до смерти. Кстати, она и сказала мне про встречу с Советом. Несса была старше всех – недавно отметила сорокалетний юбилей, чем среди вемов мало кто мог похвастаться.
Лейка непонимающе хмурилась. Я наклонился к ней поближе и шепотом перевел: