Сплетение судеб: Оазис на двоих (СИ)
— Джори, пошли хоть одним глазком на пассажиров взглянем.
— Лучше бы ты, Тибо, на датчик гравиполя взглянул, — недовольно буркнул человек. — Гля, как стрелка пляшет.
— Постучи по нему и пройдёт. Там механизм заедает, — затурианин взял ключ и двинул им по датчику. — Порядок. Учись, студент, — главный механик снисходительно потрепал парня по волосам.
Коррин в который раз за дежурство выматерился и посетовал, что при распределении ему выпало проходить практику на развалюхе, вместо нормального корабля. Космо-такси «Галактион» принадлежало к пассажирскому классу малой вместимости до ста пятидесяти посадочных мест и по бумагам имело состояние мехасистем «В+». По мнению же Джори букву давно следовало заменить на «С», а то и на «D-» — корабль, подлежащий утилизации. Единственное, что работало на пассажирце, как часы, — система жизнеобеспечения. Остальное держалось на биологической гнилеслизи, которую не успевали оттирать роботы-уборщики, и на металлических заклёпках, что клепал самолично он.
— Не кинишуй. — Не кипишуй, — исправил Коррин непосредственного начальника. Почему-то многие инорасцы, употребляя человеческие выражения, безжалостно их коверкали. — Я так и сказал. — Нет, ты… Ай, ладно, — махнул рукой помощник механика, осознав бессмысленность затеваемого спора. — Так вот, — продолжил Тибо, важно сложив трёхпалые руки на узкой груди. — Юсиат сказал, что это наш последний вылет. Затем корабль зайдёт в порт Затурии для капитального ремонта. — Хвала Космосу! — возвёл очи к решетчатому перекрытию Джори. — Давно пора. Мне можно будет понаблюдать за работой ремонтников? Пригодится при написании диплома. — Я замолвлю за тебя словечко, и кэп поставит тебя руководить ими. — Спасибо! — растянул губы в широченной улыбке осчастливленный практикант. — Мне не трудно, — улыбнулся в ответ Тибо и опять взъерошил парню шевелюру. У безволосых от природы затуриан поросль на чужих телах вызывала жгучее любопытство и желание прикоснуться. Поначалу это жутко бесило Джори, однако сталкиваясь с этим явлением изо дня в день, он был вынужден смириться. Нравится? Пусть трогают, с него не убудет. Лишь бы в койку силком не тащили, как порой случалось в студенческой общаге. Ну да, на корабле служили взрослые гуманоиды, и доказывать неприкосновенность своей задницы кулаками за месяц практики хомосапиенсу так и не пришлось, для объяснений вполне хватало слов. Тот же Тибо пару раз закидывал удочку, и Рашан из службы безопасности подкатывал, но Коррин предпочитал любовников со шкуркой помягче, чешуя привередливого парня абсолютно не прельщала. Плюс ко всему, родившийся в военизированной марсианской колонии Коррин насмотрелся на то, как обращаются со своими нижними вояки, и дал зарок, что опустить себя по социальной лестнице не позволит никому. И по сей день благополучно придерживался нерушимого принципа.
На первых порах Джори присматривался к Максайму Уорлику — корабельному доктору, такому же человеку, как и он сам. Мужчине было под сорок, он обладал приятной внешностью, подтянутым телом и, что немаловажно, личной каютой. Тогда как практикант делил угол с поваром Одриком и Тибо. Обслуживающему персоналу хоромы по статусу не полагались.
Озвучив как-то при соседях план по завоеванию дока и мечту съехать в более комфортабельные апартаменты, Коррин услышал сдвоенный смех и совет держать язык за зубами, а член в штанах, поскольку Максайм давно греет постель капитана Юсиата. Данный факт парня огорчил и порадовал одновременно. Полученные своевременно сведения были гарантом нормального прохождения практики, ибо заиметь хорошую отметку в журнал было важнее, чем присунуть капитанскому фавориту. Так как остальные двенадцать членов экипажа имели затурианские черты и, соответственно, ненавистную чешую, Джори решил особо не высовываться и «хранить верность» выдуманному жениху.
— Ты идёшь? Лилейцев не всяк видел, а у нас на борту их целый сад собрался. — Я о таких и не слышал, — вытер руки о рабочие штаны человек. — То-то и оно, — подтолкнул его к выходу главмех. — Скрытные они. По соседству с нами обитали, в контакт не вступая. Но триста лет назад их расу чуть не истребили. Лилейцы же мирные сверх меры и красивые. Вот и повадились все, кому не лень, для гаремов и зверинцев их таскать. И однажды один цветок в качестве подарка от союзников попал к нашему генералу Амади Блэзу. А он возьми и влюбись в раба. На том лавочка и закрылась. Амади проникся проблемами родичей своего мужа и пробился с прошением к Совету межгалактического союза. С тех пор границы вокруг Лилейны и Фловии, населённых лилейцами планет, на запоре держат и, поговаривают, даже межвидовых скрещиваний не допускают. — Нестыковочка, друг, — поймал затурианина на обмане Коррин. — Почему границы закрыты? Мы же на Лилейну как раз лететь собираемся. — Нам «окно» дают. У них там парад намечается планетарного масштаба, а в нашем институте много лилейцев работает, вот начальство и наняло целый корабль, чтобы мы отвезли их сотрудников на праздник и забрали назад через четыре дня. У кэпа договор с институтскими. «Галактион» пятый год мотается в запретную зону, а мы любуемся, — поиграл надбровными дугами Тибо. На опоясывающем пассажирскую палубу балконе собрался весь корабельный экипаж. Гуманоиды стояли по двое и по трое, тихо переговариваясь. Даже Одрик выполз из кухни и приветственно махнул Джори с противоположной стороны своеобразного колодца, на дне которого раскинулся райский сад. Он колыхался, шумел и благоухал так, что у привыкшего к запаху смазочных материалов парня закружилась голова. — Что это? — восторженно воззрился на красочное чудо Коррин. — Лилейцы — вид сверху, — хохотнул затурианин. — Красота, скажи, — толкнул он локтем в бок растерявшегося человека. — Неописуемая, — согласился собеседник, глубоко вдыхая напоенный медовым ароматом воздух. — У них головные уборы? — разглядывал желтые, красные, голубые и оранжевые цветы парень. — Такие же, как у тебя этот, — саркастически заметил Тибо коснувшись светлых прядей Коррина. — Хочешь сказать, что лилейцы сами по себе так выглядят и… пахнут? — Надо же, у молодняка есть мозги, — подначил парня незаметно приблизившийся слева капитан. — Будет тебе, — поморщился Юсиат в ответ на отданную Джори честь. — Мы не на военном судне. — Есть, сер! — согласился он и вновь приложил ладонь козырьком к голове. — Я поторопился с выводами, — хмыкнул затурианин. — Тибо, что там у нас с генератором? Туда и обратно дотянем? — Запросто. Мы с Джори охладители перебрали, неприятных сюрпризов не предвидится.
— Хорошо, а то груз пугливый, кто потом пассажирский отсек отмывать будет? — пошутил кэп. — Вроде все места заняты, пойду на мостик, поприветствую прибывших. По местам, заты[1], работаем по привычной схеме. К лилейцам спускаются только стюарды. И никого не лапают! — налился сталью голос главного. — Хью, предупреждение персонально тебе, — передал Юсиат по общему комму внутренней связи и зашагал к лифту. — Тебя тоже касается, — обернулся он у самой двери и посмотрел на сапиенса. — А то ещё ринешься с голодухи мять цветочки.
— Так точно! — поднимавшуюся руку перехватил Тибо и прижал обратно к перилам. — Ох уж эти сыновья военных, — неодобрительно покачал головой капитан и вошел в кабину. «Здравствуйте, вас приветствует капитан космо-такси «Галактион»… — Бла-бла-бла, — прокомментировал донесшееся из динамиков Сильван Дельмир и откинулся на спинку комфортабельного кресла. — Каждый год одно и то же. — Помолчи, пожалуйста. В отличие от тебя я лечу впервые и хочу знать детали, — пристыдил друга Квит. Дельмир сделал движение, будто закрывает рот на замок и уткнулся в коммуникатор, перелистывая музыкальные треки. Толку, что он летит третий раз? Вроде и цвет без изъяна, и язык хорошо подвешен, а найти пару для сплетения всё не удавалось. То он не нравился претенденту, то наоборот. Сплетаться же без взаимной симпатии и вынашивать пустоцвет молодому лилейцу не хотелось. На большом экране затурианин в форме демонстрировал, как перевести кресло в горизонтальное положение и выставить таймер на маске, подающей сонный газ. Перелёт должен был занять двое суток, и пассажиры были вольны выбирать, как их провести: спать, смотреть видео или общаться между собой. Отсутствие индивидуальных кают и прочих благ позволило многократно удешевить билет, поэтому данный вид транспорта пользовался популярностью у среднестатистических гуманоидов. — Силь, — дёрнул друга за рукав туники Тэффи после просмотра ролика. — Нам не обязательно сидеть здесь, как приклеенным? — Между рядами кресел можешь побродить или к панорамному иллюминатору подойти. Но там красивые виды открываются лишь когда мы удаляемся либо приближаемся к планетам. В остальное время пялиться во тьму космоса резона нет, — пожал плечами бывалый путешественник. — Вообще-то я собирался осмотреть корабль. Неужели тебе не интересно, как здесь всё устроено? — Мне достаточно того, что он летит. Пристегнись, при вхождении в атмосферу будет трясти. Слова «Тебе меня не понять» потонули в гуле включившихся турбин, и сердца Квита Тэффи зашлись в радостном перестуке. «Мне повезёт! Мне обязательно повезёт!» — повторял он про себя, вцепившись в вибрирующие подлокотники. После гиперпрыжка и входа «Галактиона» в туннель ремни безопасности втянулись в пазы и пассажирам подали напитки с лёгкими закусками. Квит, механически жуя крекеры, с энтузиазмом разглядывал зал с рядами кресел и снующими между ними стюардами. Заты входили через небольшую дверь, охраны рядом с которой не наблюдалось, и метрика для прохождения там не требовалась. Дверь шлюза разъезжалась автоматически при приближении затуриан, видимо срабатывали фотоэлементы. И самое главное — вела вглубь корабля, куда жаждал попасть Тэффи, ведь иной возможности ему могло больше не представиться. Лилейцу и так пришлось приложить максимум усилий, дабы получить разрешение на посещение прародины, ход куда был закрыт его родителям и, до недавнего времени, самому Квиту. — Что здесь забыл манид?! — И тебе привет, Искр, — невозмутимо поздоровался Сильван, тогда как Тэффи только фыркнул в ответ на привычное оскорбление и сделал вид, что увлечён льющейся из комма музыкой. — Я буду жаловаться в Комитет! — не унимался лилеец с насыщенно-красными лессами. — Как тебя пропустила комиссия? Взятку дал?!