Путь домой (СИ)
Слишком много информации! Словоохотливый купец сыпал новыми словами и названиями, из которых я еле успевал выдергивать хоть что-то полезное. Наш князь, еще какой-то князь со странным именем, булгары, немцы… или как их там? Немски?
– Как… Кто…Куда путь держишь? – Я только с третьего раза смог прервать бесконечный поток слов. – И как звать тебя, дядька?
– Вестимо куда – в Вышеград, к славному князю Мстиславу Радимичу, – отозвался купец. – А меня Третьяком кличут, третий сын я у батьки моего, Улеба Тужирича… А тебя как звать, боярин?
Боярин? А что, звучит. Если у склафов конунг – это почти то же самое, что их князь, то ярл – это и есть боярин. А Третьяк направляется в Вышеград – то есть, именно туда, куда мне и надо.
– Мое имя Антор. – Я указал рукой за корму, где «Лебедь» вдалеке уже отчаливал от тонущего драккара «Топоров». – Я – ярл славного конунга Рагнара Бьернсона, законного правителя Эллиге.
– Ярл Антор, – повторил Третьяк. – Имя-то какое, чудное… И сказал бы, что ты из свеев, да чую – родная кровь, ее не обманешь. Откуда будешь, земляк?
Вот подстава… И ведь не наплетешь ему, как Рагнару, про родные березки – этот жук наверняка знает вокруг Вышеграда не то, что каждую деревеньку – каждый шалаш, каждый кустик.
– Оттуда. – Я махнул куда-то на восток. – Из деревеньки за Вышеградом, через леса идти надо… далеко.
– Знаю! Знаю я те места. – Третьяк радостно продемонстрировал желтоватые щербатые зубы. – Сам оттуда, в Горловке родился. Ты-то сам не из горловских?
– Нет, дядька. – Я кое-как выдавил из себя улыбку. – Дальше мой дом, совсем крохотная деревня, вашей Горловки впятеро меньше.
– Значит, Березка, нет там ничего больше до самых гор. – Третьяк наморщил лоб. – Никак, припоминаю! Проезжал я там, как тебе сейчас годков мне было, бегали ребятишки малые – все Добромилы, Жданы да Желаны – одного Антошкой кликали… Чудное имя – уж не ты ли то был?
– Может, и я, – облегченно выдохнул я. – Давно то было – всего и не упомнишь.
Уж не знаю, как Третьяк смог отыскать в лесной глуши этого самого Антошку среди мальчишек с явно старославянскими именами – но мне оно только на руку. Пусть лучше думает, что когда-то видел меня ребенком, чем задает лишние… Впрочем, мое происхождение словоохотливого купца, кажется, больше не интересовало.
– А куда ты путь держишь, боярин? – спросил он – и тут же перевел взгляд на мой хирд. – Да еще и со свеями… Уж не задумал ли ты дурного супротив князя, как Саврошка-подлец, лешак его забери?
Да что ж это за Саврошка такой?..
– Не враги мы князю твоему. – Я покачал головой. – Мой конунг с Мстиславом Радимичем говорить желает – так что и нам в Вышеград дорога, дядька.
– Так, значит… – Третьяк задумчиво закусил длинный ус. – А об чем говорить-то князю с конунгом?
– А про то нам с тобой знать не положено, – отрезал я. – Боярам да людям торговым между собой говорить следует, а конунгу – только с самим князем, Мстиславом Радимичем… Покажешь дорогу, дядька? Сам я уж не вспомню – много годков прошло.
– Да можно, показать-то… только дурное дело – самому свеев к князю в дом вести, – вздохнул Третьяк. – Так ведь если откажусь – ты, поди, и осерчать можешь?
– Могу, дядька. Ой, как могу. – Я легонько погладил пальцами древко Гунгнира. – Но ты не бойся: сведи нас к князю Мстиславу, не тебе перед ним ответ держать, а мне с конунгом. А вместе и дорога легче – сам видел, в море лихих людей хватает.
– И то верно, – сдался Третьяк. – Да и немного дороги той осталось. К ночи к берегу доплывем, а там день волоком до Вишиневы. И в Вышеград. Рекой быстрее будет – хоть и через Каменецкого князя земли, да с такими молодцами не страшно.
– Добро, дядька! – кивнул я. – Кажи путь. А говорить на берегу сподручнее будет – там и будем совет держать, как конунга с князем подружить.
Получено новое задание: Князь Мстислав
Отправляйтесь в Вышеград и отыщите князя Мстислава Радимича.
А вот и новый квест. Давненько система не давала мне подсказок, что делать – и вот еще одна.
Значит, мы на верном пути.
Глава 45
– …а то все Саврошка-подлец, чтоб ему пусто было!
Третьяк настолько разошелся, что в очередной раз расплескал медовуху из кружки, которой размахивал, словно дирижер своей палочкой. Алкоголь подстегнул и без того немалую болтливость купца, и слова потекли рекой. Этому самому Саврошке, новому каменецкому князю, досталась целая прорва сомнительных эпитетов и чуть ли не втрое больше внимания, чем князю Мстиславу. Третьяк сыпал ругательствами, жестикулировал и сбивался, то и дело перескакивая на события десяти-, а то и двадцатилетней давности – и все же из его рассказа вполне можно было почерпнуть немало полезного… особенно если уметь слушать.
– Так как, говоришь, свеи князя своего зовут? – встрял я, дождавшись, когда Третьяк приложится к кружке. – Поди, не Саврошкой кличут, а по имени-отчеству величают.
– Чудное имя у князя… – Третьяк наморщил лоб, вспоминая. – Саурон! Так его свеи кликали, что из-за моря с ним на больших ладьях в Каменец пришли. А уж местные прозвали Савроном. Все не нашенское имя, да хоть привычнее.
Мы с Рагнаром переглянулись, и он едва заметно покачал головой. Нет, никакого Саурона он не знал… да и едва ли мог знать. Имя выдало игрока – и, похоже, ярого почитателя книг Профессора – с головой.
– И когда свеи пришли в Каменец? – спросил я.
– Никак, к зиме… – Третьяк сдвинул шапку на затылок. – Да ведь как раз год назад и пришли! Видать, совсем на севере им постыло, раз в такое время в море вышли!
– Многих мой отец изгнал с Эллиге. – Рагнар пригладил отросшую за долгие дни в пути бороду. – И многие сами бежали от гнева конунга в море и на чужие земли. Но имя Саурона-хевдинга мне неизвестно. Может, раньше его звали иначе?..
– Едва ли, мой ярл. – Я незаметно от остальных коснулся сумки на боку. – Такое имя скорее носит тот, кто рожден вдали от островов и не помнит прошлого.
Такой вот толстый намек – и Рагнар его явно понял.
– Ужели Саврошка из немсков? – удивился Третьяк. – Так не похож ведь… Но как по мне – хоть из немсков, хоть из свеев, а второго такого вымеска, как Саврошка, не сыскать! И верно его ваш конунг выгнал… И Ратше покойному гнать бы вора поганой метлой, а то и подпалить обе ладьи свейские, да дружину окаянную мечом попотчевать – так приютил Саврошку-гада, пригрел змеюку подколодную…
Третьяк начинал повторяться – и со второго раза история становилась понятнее. Уж не знаю, паслись ли «Топоры» раньше на Эллиге, или просто слегка прокачались в море и сразу же рванули на восток – но отыгрывать роль начинающего, но амбициозного Черного Властелина Саурон начал чуть ли не сразу…
– Видать, ослабел умом старый Ратша, да бояр и ратный мужей не послушал – отдал Саврошке дальний конец, что за речкой, и встали в Каменце дома свейские. Сначала один, а там второй, да третий, – продолжил Третьяк. – По-первости свеи тихо ходили, да как освоились – стали, собаки, зубы казать. То холопа прибьют забавы ради, то девку прихватят, а то и боярина за бороду дернут…
– Плох тот хозяин, что обидит гостя, – проворчал Эйнар-кормщик. – Но и гостю, что не чтит, хозяина, чести нет. На Эллиге подобное не дозволено и конунгу!
– Верно молвишь. – Третьяк опустил голову. – Говорили бояре гнать Саврошку – но терпел Ратша, прощал все свеям окаянным за силушку да удаль молодецкую. Уж на что москолуды, а в ратном деле во всей княжей дружине первые. Дурная зима вышла для каменецких, да и лето не лучше. Сначала с соседними князьями у Ратши спор случился за земли, что у Вишиневы, а как снег сошел – пришли булгары с юга. И гореть бы Каменцу, да отстояла дом княжья дружина. Свеи один супротив десяти биться выходили – и одолели булгар.
Логично. Даже самые воинственные неписи-северяне не спешат умирать, а местные уж точно предпочитают худой мир доброй войне – но для игроков разборка меду князьями и нашествие булгар – отличная возможность прокачаться и обрасти ценным лутом. И там, где старая дружина князя редела в боях, «Топоры» только набирали силу… И конец этой истории напрашивался сам собой.