Все, что мне нужно
– Меня всегда искренне трогала ваша забота, полковник, - ответил Истлин, растягивая слова. Теперь он сидел совершенно прямо, мгновенно переключившись на деловой тон. - Что я должен буду сделать?
– Вокруг ситуации в Сингапуре идут ожесточенные споры. Ост-Индская компания хотела бы получить контроль над данной территорией не позднее следующего года, и мне не нужно тебе говорить, как это важно для короны. Если островом удастся завладеть без лишних политических осложнений, нам будет только на пользу. Ты проследишь за положением дел, да, Ист? Ты хорошо знаешь и пьесу, и актеров. Недавнее заявление принца-регента в поддержку колонизации имело неприятные последствия и вызвало массу догадок и подозрений. В парламенте нашлось немало сомневающихся в целесообразности сингапурского предприятия, и Ост-Индская компания нуждается в более широкой поддержке.
– Вы имеете в виду военную поддержку?
– Может быть, и так.
Ист немного помолчал, обдумывая услышанное.
– Значит, мне придется вступить в переговоры с Хелмсли и Барлоу, самыми злостными клеветниками и активными противниками проекта. Боюсь, чтобы склонить их на нашу сторону, потребуется предложить им нечто существенное. Возможно, акции компании.
– Я уверен, ты знаешь, как лучше поступить. Насколько я помню, тебе удавалось найти нужные средства убеждения Барлоу, - кивнул в ответ полковник.
– Например, похитить его ночной горшок. Самое беспроигрышное начало.
Блэквуд тихонько рассмеялся. История с горшком была одной из самых его любимых.
– Ливерпул «Ливерпул, Роберт Банке, граф Дженкинсон (1770-1828) - премьер-министр Великобритании в 1812-1827 гг., тори. - Здесь и далее примеч. пер.)» фактически уже одобрил высказанное мною решение, - уведомил полковник. - Он считает, что любые шаги, направленные на переубеждение противников, принесут пользу тори.
Премьер- министру необходим последний штрих для окончательной победы, этакое перо, чтобы украсить им шляпу, подумал Истлин. Умелое руководство Ливерпула во время наполеоновских войн сыграло решающую роль и определило благополучный исход кампании, но жесткая политика, проводимая им в военное время, продолжала действовать и поныне, не встречая поддержки населения. Истлин восставал против любого курса, который ущемлял бы свободу слова или ограничивал свободу прессы.
– У премьера есть противники, - невозмутимо пояснил Ист, понимая, что его мнение вряд ли интересует полковника. - Он должен сознавать, что оппозиция растет.
– А как же иначе? Политика - его жизнь. - Полковник вопросительно изогнул бровь. - Ну что, ты займешься этим? Поговоришь с Хелмсли и Барлоу?
– Когда вы задумывали данное поручение, полковник, вы уже знали о моей помолвке? - Ист не спешил дать свое согласие, и его лицо хранило непроницаемое выражение.
Блэквуд угадал направление мысли Истлина еще до того, как тот успел закончить фразу.
– Да, знал, но новость не сыграла существенной роли, поскольку я не усматривал никакой связи между леди Софией и Тремонтом. - Полковник прекрасно понимал, что граф Тремонт, равно как Хелмсли или Барлоу, жестоко мучивший Иста в детские годы, способны сильно осложнить переговоры, а то и сорвать их вовсе. - Если ты предвидишь здесь проблемы, ты вправе отказаться от поручения. Я поговорю с Саутом, когда он вернется из Баттенберна.
Ист проявил сдержанность и не бросился заверять полковника в своем согласии потому лишь, что тот предложил кандидатуру Саутертона. Друзья могли устраивать соревнования в беге по узким улочкам Лондона или, будучи навеселе, держать пари, кто первый заснет, но они никогда не соперничали друг с другом из-за поручений Блэквуда.
– Вряд ли Саут способен испортить дело, - спокойно произнес Ист. - И я думаю, перспектива покинуть Баттенберн не слишком его огорчит.
– Саут выполняет задание в Баттенберне, - объяснил полковник. - А ты намеренно все усложняешь.
– Хорошо. Конечно, я все сделаю. Я постараюсь избежать конфликтов с Тремонтом, но все же вы должны с самого начала знать, что я не собираюсь приносить себя в жертву и вступать в брак во имя интересов Великобритании в Сингапуре, - рассмеялся Ист. Обвинение, что он все усложняет, ему частенько доводилось слышать от собственной матери.
– Я никогда и не думал об этом, - пожал плечами Блэквуд.
– А вот здесь позвольте вам не поверить, - беззлобно заявил Истлин. - Вы всегда продумываете все варианты.
– Вернее сказать, я подумал о такой возможности и отверг ее. - Блэквуд нисколько не обиделся, более того, расценил высказывание маркиза как комплимент.
– Уже ближе к истине. - Истлин поднялся. - К сожалению, мне нужно ехать, сэр. Я еще не повидался со своими матерью и отцом. Они остаются в заблуждении относительно помолвки, которой не было. Что же касается сингапурского дела, я приложу все усилия и постараюсь наладить нужные связи. Я не могу сказать сейчас, сколько времени потребуется, чтобы отстоять интересы короны и Ост-Индской компании, но вы можете не сомневаться, что я сделаю все необходимое.
– Я никогда не был ни в чем уверен так, как в тебе, Ист, - мягко уточнил полковник.
– Чрезвычайно благодарен за гостеприимство, оказанное вчера и сегодня. С вашей стороны крайне великодушно позаботиться обо мне, - поблагодарил Истлин.
Блэквуд жестом отмел изъявления благодарности.
– Пожалуйста, передай наилучшие пожелания сэру Джеймсу и твоей матери. Кажется, я не видел их целую вечность.
Родители Иста посещали светские приемы достаточно часто. Сам Гейбриел находил их довольно утомительными. Полковник же, напротив, вел затворнический образ жизни. Собственно, поэтому их пути и не пересекались.
– Я непременно передам. Они всегда справляются о вас, полковник, - улыбнулся Гейбриел.
Блэквуд, ничего не ответив, направил свое кресло к двери, чтобы проводить маркиза. В дверях полковник поднял глаза и, сохраняя невинное выражение лица, проговорил:
– Обязательно поставь меня в известность, если после повторного разговора с леди Софией тебе понадобится врач или разрешение на брак.
Глава 3
Леди Фрэнсис Уитни Уинслоу оторвала глаза от вышивания, услышав звук открывающейся двери. Ее глаза вспыхнули, когда она узнала стройную фигуру сына.
– А-а, наконец-то. Сегодня ты хороший мальчик, не заставил меня долго ждать. Я слышала, что ты вернулся в Лондон, но не была уверена, действительно ли так, ведь ты собирался пробыть в Баттенберне по крайней мере две недели. - Приглашающим жестом леди Уинслоу похлопала по диванной подушке рядом с собой и одновременно подставила щеку для поцелуя. - И вот ты здесь, а поскольку сейчас далеко за полдень, я делаю вывод, что визит ко мне сегодня у тебя отнюдь не первый.
Весело улыбаясь, Ист наклонился и поцеловал мать в щеку. Вполне невинный упрек не огорчил его. Ему доводилось переживать бури и пострашнее.
– Ты не права, мама. Сегодня мой первый визит - к вам. А уж если быть точным, я вернулся вчера… - Истлин опустился на диван и откинулся на его спинку.
– Я решила простить тебя, - промолвила она добродушным тоном.
– Очень мило с вашей стороны, хотя, боюсь, слегка преждевременно. Вы еще не знаете всей истории целиком.
Слова сына заставили Фрэнни взглянуть на него внимательнее. В его глазах, по форме и цвету напоминавших ее собственные, она не увидела привычной живости. Сияющая улыбка, которой он встретил ее, немного натянута и выдавала усталость.
– Значит, все именно так, как я и предполагала. Помолвка не состоялась.
Ист кивнул в ответ.
– Где отец?
– У себя в министерстве, а затем собирался к букинисту. Ему в руки попалась какая-то рукопись, и он страшно взволнован. Он предостерегал меня, чтобы я не слишком доверяла слухам, но все равно я очень беспокоилась. Узнать о помолвке собственного сына от подруги, да еще отвечать на назойливые расспросы, толком ничего не зная, мне было очень тяжело. Но любая мать всегда верит в своего ребенка.