Суженая с далекой Земли. Сложный случай

— Нола, — едва лекция закончилась, мы с Миленой поспешили в столовую, — что с тобой происходит в последнее время?
Мгновенно вспыхнув, я испугалась, что случилось неизбежное – я чем-то выдала себе, и подруга разгадала тайну моих уже трехнедельных отношений.
— Ээ… в смысле? – затоптавшись на ступеньке лестницы, по которой мы шли в общем потоке спешащих на обед кадетов, я лихорадочно искала другую тему для разговоров. – Это ты сама не своя! Вообще уже тебя не вижу, прибегаешь за миг до занятий и исчезаешь с последним сигналом. Как привидение! Жить друг без друга не можете?
На самом деле, мне такой режим существования подруги был на руку.
— Да, — счастливо вздохнула она, тут же остановившись с мечтательным видом. – Расставаться с любимым так трудно, даже на несколько часов. Как я переживу грядущую практику?
— Разлука же укрепляет чувства? Так говорят?
Чувствуя, как по губам растекается улыбка облегчения – удалось сбить подругу со стези следователя – поспешила я поддержать тему.
— Стоп! – она вдруг опомнилась и уставилась на меня подозрительным взглядом. Рано я обрадовалась. – Не обо мне же говорим. Со мной все понятно, но вот ты у нас чего скрываешь?
— А что я? Как обычно учусь и убиваюсь на отработках.
Лучше всего уйти в несознанку – врать Милене совсем не хотелось, но и признаться в романе с куратором я не могла, сказывалось чувство неуверенности. В нем, в будущем, в себе…
— Не заговаривай мне зубы! – пригрозила подруга, грозно прищурившись. – Ты и прежде все это делала, но с видом каторжника на последнем издыхании. А сейчас? Ты себя в зеркало видела? Порхаешь по коридорам, словно до седьмого пота тебя карангарец на тренировках не гоняет! И вид у тебя сейчас совсем другой… мечтательный, какой-то отсутствующий. На лекциях мыслями куда-то уплываешь. Даже на самообороне! Я сколько раз уже подмечала!
Вот это дела, неужели все так, как говорит Милена? Тогда мне конец – подруга не успокоится, пока не вытрясет всю правду.
— Я решила послушать твоего совета и проще относиться к проблеме!
— Ты меня за глупую не держи, — возмутилась она в ответ. И тут же с видом внезапного озарения, таинственно зашипела. – Роман! Точно роман? Признавайся! Немедленно! Меня в этом деле не обмануть. Курт, да?!
О! Такого поворота я не ожидала и, наверняка, застыла с ошеломленным видом: про боевика за эти дни даже не вспомнила.
— Ладно, ладно! – тут же по-своему интерпретировав мое молчание, замахала она на меня руками. – Тихушники вы, ясное дело. Но может оно и правильно, он же из атакующих. Как-то принято считать, что при их то нагрузках не до романов… Впрочем, любовь дарит второе дыхание – по себе знаю. И силы, и время находятся. По секрету тебе скажу, вы не одни такие, еще есть парочки на курсе. Одни даже намерены уже этим летом в брак вступить, не дожидаясь окончания академии. Чтобы потом наверняка вместе распределиться.
— Милена! – меня прорвало. – Что за ерунду ты себе выдумала?
Про Курта я по понятным причинам и думать забыла. Он мне и прежде не был интересен, а в сравнении с Муэном…
— Ладно, ладно, отпирайся, — шикнула она. – Я понимаю, поначалу все кажется таким нереальным… О дальнейшем в это время не думается. Но у тебя все на лице написано!
— Да что там написано?! Только одно: моя подруга ненормальная фантазерка и…
— Тсс! – перебила Милена, вдруг испуганно уставившись поверх моего плеча.
Оборачивалась я с тяжелым предчувствием, что уже знаю, кого обнаружу позади. Так и есть – на несколько ступеней над нами, прислонясь к перилам лестницы, стоял Муэн! О, звезды… И многое он услышал? С его-то слухом! Вот приспичило Миле затеять выяснения на лестничной площадке рядом с бесконечным потоком обитателей учебного корпуса.
— Кадет Одри, — обратился наш невозмутимый куратор к подруге, делая пару шагов к нам. И встал ровнехонько так, что оказался напротив Милены, чуть заслонив меня своими широкими плечами. Впрочем, мигом всполошившаяся подруга – а от внимания марана никто из кадетов хорошего не ждал – сейчас смотрела только на него. И глаза ее были большими и испуганными. – Пропагандируете систематическое нарушение дисциплины? Вы в этом вопросе действительно обладаете обширными познаниями. Только очень грустно, что они не профессионального свойства. По моим сведениям, у вас избыток опозданий на первые лекции. Не перенести ли часы ваших индивидуальных отработок на утро?
Сама застыв в легком ступоре от развернувшейся сцены и переживая за подругу – а строгость Муэна была общеизвестна, неожиданно почувствовала его прикосновение. Карангарец что-то положил в мою ладонь. Небольшую емкость? Обхватив мои пальцы под прикрытием своей спины, мужчина чуть сжал их, привлекая мое внимание. Вздрогнув, я сообразила тут же скользнуть рукой в карман форменной куртки, оставив там таинственный подарок и одновременно закрутив головой: не заметил ли еще кто маневра?
Но мы стояли слишком близко, да и поток кадетов рядом с куратором волшебным образом исчез – действо явно осталось не замечено.
— Н-нет, что-о в-вы… — вымученно протянула Мила. – Я с-совсем не…
Судя по лихорадочному блеску в глазах, она сейчас искала весомый аргумент для отказа. Маран припугнул ее сурово – возможности являться из космополиса раньше у подруги не было. Такая перестановка в расписании лишит ее возможности встречаться с женихом ежедневно.
— Если вы и дальше будете уделять больше внимания распространению своих рекомендаций, то я подумаю об этом на полном серьезе.
Сухо кивнув, куратор попрощался, покинув нас. Некоторое время мы еще простояли молча, всматриваясь в удаляющуюся спину марана. Не знаю, о чем в этот миг думала Мила, но я мысленно упрекала Муэна во вредности: ему точно возвращение моей соседки в казармы кадетов не было нужно.
— Не паникуй! Это он для проформы, — поспешила я озвучить логичный вывод.
— Надеюсь, — уныло отозвалась Милена. – Иначе не видать мне Тарьку, придется из академии отчисляться.
— С ума сошла? Почти второй курс закончили, еще немного – и экватор.
Вскинулась я, словно несколько недель назад сама не планировала совершить эту глупость.
— Знаешь, Тарий меня об этом порой просит, особенно когда идет очередная волна слухов о грядущей войне с ними.
Кивнув подбородком в сторону покинувшего нас карангарца, подруга вслед за мной поплелась к столовой. Туда мы и направлялись, когда так неудачно задержались на лестнице для беседы. К счастью, к ее теме Мила больше не возвращалась – Муэн качественно отбил ей охоту рассуждать о чужой личной жизни.
Уже когда мы устроились с пищевыми боксами в индивидуальный отсек, оградив себя тем самым от вероятности быть подслушанными, а подруга чуть отошла от испуга, звякнули связники – пришло расписание тренировок на вечер.
— Аллилуйя! – возликовала Мила не без трепета заглянув в информацию. – Без перемен – моя тренировка самая первая в расписании. Отмучаюсь и сразу в космополис махну. А у тебя?
Тут сюрпризов не ожидалось – за последние недели у нас установилась некая стабильность в балансе между образовательным и личным временем. Бросив взгляд на развернувшуюся голограмму с расписанием, подтвердила:
— Я как всегда последняя.
— Бедняга. – сегодня голос соседки по комнате звучал особенно сочувственно. – Гоняет и гоняет тебя, никак не отстанет.
Тут Мила была права – как мы и договорились, карангарец тренировал меня с не меньшим усердием. В глубине души я была уверена: даже с большим. Муэна всерьез заботил вопрос моей объективной неспособности постоять за себя. Но он не заговаривал об этом во внеурочное время. По какому-то безмолвному уговору, прекращая занятия и переставая быть куратором и кадеткой, мы не говорили об учебе. Куда интереснее было узнавать друг друга.
Впрочем, и в этом занятии перевес был на стороне марана. Как так получалось не знаю, но ему неизменно удавалось разговорить меня, когда сам он отговаривался короткими и порой мало значащими фразами. Кажется, я уже рассказала ему о своей семье и жизни в мельчайших подробностях.