Нежданное наследство

В другой ванной комнате висел портрет короля Генриха VIII, и Хеймиш решил выбрать ее для себя. Окна спальни, в которой он обосновался, выходили на океан.
Сьюзи все еще копалась в саду. Хеймиш смотрел на нее с минуту, потом углубился в размышления. Его пребывание здесь сопряжено с трудностями. Сьюзи говорила о своей любви к замку, червякам и земле. А еще она плакала и наверняка продолжает это делать до сих пор, судя по тому, как подрагивают ее плечи.
Хеймиш не выносил женских слез, поэтому отмахнулся от раздумий о чувствах Сьюзи. Решив разобрать свои вещи, он аккуратно развесил рубашки, пиджаки, расставил в ряд ботинки. Марсия правильно называла его фанатиком порядка!
Через некоторое время он снова, будто вопреки воле, подошел к окну и увидел плачущую Сьюзи, которая продолжала копаться в земле.
Ему следует перебраться в гостиницу. Хотя что за глупость! Он — лорд Хеймиш Дуглас, и его мать, если бы узнала об этом, тоже расплакалась бы.
Хеймиш вздрогнул. В детстве слезы часто сопровождали его. Когда ему исполнилось три года, покончил с собой отец. Хеймиш помнил бесконечные потоки слез матери, постоянно напоминающей ему о том, что отец огорчился бы, увидев грязные коленки сына или невыполненное домашнее задание. А если мать начинала хвалить Хеймиша, то снова говорила о том, как отец гордился бы им, а потом начинала всхлипывать.
Ненавидя слезы и истерики, Хеймиш уехал из Калифорнии и начал работать на Манхэттене. Его офис оказался неким оазисом спокойствия, а невеста Марсия была хладнокровна, уравновешенна и самостоятельна.
Зачем он приехал сюда? Он никогда не станет пользоваться этим графским титулом. Правда, Марсия считала всю эту ситуацию великолепной. Если ей так хочется называться после свадьбы леди Дуглас, что ж, пусть поступает, как хочет.
Решив позвонить невесте, Хеймиш достал мобильный телефон. Марсия ответила сразу же.
— Хеймиш, ты уже приехал? Невероятно! Мне следует называть тебя лордом Дугласом? — спросила она.
— Хватит, Марсия, — смущенно буркнул он, и она сразу же умолкла. Его невесте нужно было отдать должное в том, что она никогда не вторгалась в его личные дела.
— Извини, как прошла поездка? — осведомилась Марсия.
— Спасибо, хорошо, — проговорил он.
Наступило молчание. Хеймиш продолжал наблюдать за возящейся в земле Сьюзи. Она делала это с таким рвением, будто от перекапывания дорожки зависела ее жизнь.
— Как выглядит замок? — наконец произнесла Марсия.
— Это какое-то безумное здание! В нем полно сентиментальщины. У меня в ванной комнате висит портрет Генриха VIII, а в другой — королевы Виктории.
— Тебя кто-нибудь встретил?
— Вдова Рори Дугласа. Адвокат рассказывал о нем.
— Ах, эта плаксивая вдовушка, — с внезапным сочувствием произнесла Марсия. — Бедняжка Хеймиш, какой ужас! Ее будет трудно убрать оттуда?
— Она собиралась уехать сегодня же вечером, но я едва ли позволил бы себе выгнать ее, — сообщил он, и Марсия тут же сменила тактику разговора.
— А ей есть куда уехать? — поинтересовалась она.
— Она американка и возвращается домой.
— А сколько потребуется времени, чтобы продать замок? — задала очередной вопрос Марсия.
— Завтра утром я вывешу на воротах объявление о продаже.
— Не шути. Замок стоит кучу денег, и если он оформлен в сентиментальном стиле, то лучше избавиться от подобных вещей, дабы не спугнуть потенциальных покупателей. Его можно продать под гостиницу? — Услышав утвердительный ответ, она продолжала: — Я перезвоню и сообщу тебе имена риэлтеров, специализирующихся на продаже гостиниц.
Предлагаемое Марсией решение было разумным. Продолжая наблюдать за Сьюзи, Хеймиш подумывал о том, чтобы отправить картины своей тетке Молли — любительнице подобного хлама.
Хеймиш едва успел открыть дверь в кухню, как услышал объявляемое Сьюзи меню на ужин:
— Бифштекс и жареная картошка!
Он моргнул, с благоговением оглядывая комнату. В такой кухне можно было накормить целую армию!
— Какой бифштекс вы предпочитаете? — поинтересовалась Сьюзи, проворно двигаясь по кухне.
— Умеренно прожаренный, — ответил он, и она улыбнулась.
— Великолепно! Значит, умеренно прожаренный?
— Это трудно сделать?
— Кто знает? Это зависит от ситуации. Я вот, например, до вашего появления собиралась приготовить фасоль и гренки. Однако моя сестра Керсти сказала, что я должна устроить нечто особенное, чтобы отметить ваш приезд. Она привезла бифштексы несколько минут назад и сразу же ушла. Керсти и ее муж — местные доктора, а сегодня у нее вечернее дежурство. Но она оставила Бориса на случай, если вам взгрустнется.
Бориса — коричневую собаку трудноопределяемой породы — Хеймиш обнаружил возле высокого стула, на котором восседала крохотная девочка примерно одного года от роду. Малышка размахивала сухариком над его головой. Борис, проявляя бесконечное терпение, подпрыгивал в воздух и ждал, когда девочка бросит ему сухарик.
— А что сделает Борис, если я заскучаю? — спросил Хеймиш.
Сьюзи улыбнулась.
— Он что-нибудь придумает, поскольку очень изобретателен. — Она достала сковороду и с сомнением посмотрела на лежащие на тарелке бифштексы.
— Как вы собираетесь готовить бифштексы? — осведомился он.
— Я пожарю их, — сказала она не слишком уверенно. — Наверное, это достаточно просто.
Сьюзи изо всех сил пыталась казаться радостной, и Хеймиш решил поддержать ее в этом.
— Неужели это вы повесили портрет королевы Виктории? — произнес он и, увидев великолепную улыбку Сьюзи, отчего-то сразу вспомнил Джоди. Его секретарше точно понравился бы замок!
— Это затея тети Дирдре. Ангус дал ей возможность декорировать замок, и она великолепно справилась с этим, несмотря на скудные средства.
— Конечно, — тихо сказал он.
Сьюзи пронеслась мимо него в направлении холодильника, и Хеймиш почувствовал себя еще сильнее сбитым с толку.
На ней были чистые джинсы и заправленная в них розовая футболка, и только волосы снова оказались стянуты в хвост. От Сьюзи исходил цитрусовый аромат.
— Что вы делаете? — ужаснулся Хеймиш, увидев, как Сьюзи несет к плите посудину с говяжьим жиром. Зачерпнув столовую ложку жира, она отправила его на сковороду. Хеймиш вздохнул. — С таким количеством жира у вас ничего не получится. Вы можете дать мне передник?
— Ух ты! — Сьюзи казалась потрясенной. — Вы умеете готовить? А салат не хотите сделать?
— Сделаю, — снова вздохнул он. — Только мне нужен передник.
Порывшись в ящике комода у двери, Сьюзи вытащила ярко-розовый фартук с нагрудником, с изображенными на нем багровыми розами и с широкими завязками. У Хеймиша перехватило дыхание.
Он с подозрением уставился на Сьюзи: не провокация ли это? Не хватало, чтобы кто-то сфотографировал его в этом переднике, а потом поместил это изображение на первую полосу известной финансовой газеты! Ведь теперь даже в мобильных телефонах имеются видеокамеры.
— Если у вас есть стиральная машина, то я обойдусь и без передника, — сказал он.
— Зачем вы убираете жир со сковородки? — удивилась Сьюзи.
— Его здесь слишком много, и я не собираюсь портить мой первый бифштекс, приготовленный в Австралии.
— А мы поладим! — счастливо улыбнулась она. — Вы в отличие от меня умеете готовить. Да мы просто идеальная пара!
Произнеся это, Сьюзи поняла смысл своих слов и густо покраснела, отчего стала выглядеть просто красавицей.
Роза внезапно хихикнула, чем привлекла внимание Хеймиша.
На пухленькой девочке был лишь подгузник и неряшливая футболка с надписью «Моя тетка привезла мне из Нью-Йорка только эту паршивую тенниску». У Розы были рыжие волнистые волосы, как у матери, и большие зеленые глаза. Девочка пристально смотрела на Хеймиша, будто ожидая, что он поиграет с ней.
Ему стало не по себе. Никто еще так не уставлялся на него, да и опыта общения с малышами у Хеймиша не было.
Роза снова хихикнула и подняла руку, в которой держала сухарик. Борис проглотил брошенный девочкой сухарик, затем с обожанием во взгляде посмотрел на Розу и снова открыл пасть.