Слуга трех господ (Воспоминания о войне)
Армии Ворошилова и Краснова постоянно противостояли друг другу. И хотя Деменев хорошо знал, что начальник контрразведки в любой армии, в том числе и в армии атамана Краснова, сам лично ни в атаку, ни в разведку не ходит, но чем черт не шутит, думал он. Может, когда-нибудь ему и доведется встретиться в атаке или при каких-нибудь других обстоятельствах со своим бывшим другом Павлом Овчинниковым, вот тогда он и поговорит с ним по-мужски. И такой случай вскоре действительно представился.
Войска атамана Краснова начали наступление на Царицын и плотно окружили его. До глубокой осени 1918 года советские войска царицынской группы СКВО отражали атаки красновских казаков, рвущихся к городу. В это время для более успешного руководства разрозненными отрядами, оборонявшими Царицын в ноябре 1918 года, их свели в одну 10-ю армию, командующим которой назначили К.Е. Ворошилова. Тогда же всю кавалерию 10-й армии свели в одну дивизию армейского подчинения. К думенковской бригаде добавили вторую бригаду из прорвавшейся к Царицыну с Кубани конницы Стальной дивизии под командованием Дмитрия Жлобы и Крымский конный полк царской армии, который, под командованием будущего маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, добровольно влился в Вооруженные силы Советской республики. Командиром вновь сформированной Конной дивизии назначили Бориса Думенко, а Семена Буденного — снова его заместителем. Получил повышение по службе и Герасим Деменев, которого назначили командиром полка. Весь декабрь 1918 года думенковская Конная дивизия металась по фронту, латая дыры, прорванные белоказаками. А в январе 1919 года Семена Буденного во главе 1-й бригады этой дивизии, в которую входил и полк Деменева, послали на северный участок фронта, чтобы закрыть там очередную брешь, прорванную белоказачьей конницей в направлении города Камышина. Стремительной атакой бригада под командованием Буденного разгромила войска генерала Павлова, а затем в ходе двухдневного боя разбила и обратила в бегство отряд генерала Голубинцева. А вскоре на помощь Буденному подошла подчиненная Думенко Доно-ставропольская бригада под командованием бывшего казацкого офицера Константина Булаткина — племянника генерала Попова. Вдвоем они вышли к камышинскому боевому участку и закрыли разрыв фронта. В бою под станцией Иловлинской Буденный был ранен в руку и ногу, но остался в строю. За этот бой Семена Буденного наградили вторым орденом Красного Знамени (первый такой орден он получил в ноябре 1918 года за разгром Астраханской белоказачьей дивизии генерала Виноградова под станцией Гнилоаксайской). Такую же первую советскую награду получил и командир полка Герасим Деменев.
Постоянные налеты красновцев на различных участках фронта отвлекали значительные силы 10-й армии, оборонявшей Царицын, и не давали возможности ее командованию сосредоточить необходимое количество войск для нанесения главного удара по белоказакам. В такой обстановке все силы 10-й армии были направлены на то, чтобы залатать пробитые белоказаками дыры, удержать существующую линию обороны и не допустить противника в Царицын. Но, несмотря на это, председатель Реввоенсовета Л.Д. Троцкий ежедневно требовал от Ворошилова перейти в наступление. Однако имеющихся в наличии 10-й армии войск было недостаточно не только для наступления, но даже для обороны города. А дополнительных сил взять было неоткуда. В сложившейся ситуации нужно было принимать срочные меры, но никто не знал, какие.
Тактика проведения рейдовых атак, применяемая красновцами, была хорошо знакома Деменеву еще по российско-германскому и австро-венгерскому фронтам в период Первой мировой войны, когда он служил под началом генерала Краснова и по его заданию вместе со своим штабом разрабатывал планы таких рейдов по вражескими тылам. И не только разрабатывал планы, но и вместе с Красновым участвовал в этих рейдах, которые сеяли панику в рядах противника и так же, как сейчас 10-й советской армии, не давали ему возможности сосредоточить свои войска на одном участке фронта и перейти в генеральное наступление. Тогда такая рейдовая война российских войск, навязанная противнику, заставила его перейти к позиционной войне, что дало возможность российскому командованию перегруппировать свои силы и подготовиться к генеральному наступлению. А сейчас генерал Краснов проводит такие рейды против советских войск. Вспомнив об этом, Деменев предложил Буденному провести аналогичные рейды по тылам белоказаков. Выслушав предложение Деменева, Буденный сказал:
— А что, в этом, пожалуй, есть здравый смысл. Я доложу об этом Думенко, а там пусть он сам решает, что делать с твоим предложением.
А на второй день Деменева вызвали в штаб армии, где Ворошилов поручил ему лично принять участие в разработке плана одного пробного рейда по вражеским тылам и поставил перед штабом армии задачу: в строжайшей секретности и в кратчайший срок — не более трех суток — разработать такой план и представить ему на утверждение. Получив задание командарма на разработку плана рейдовой войны, все работники штаба армии вместе с Деменевым с головой окунулись в эту работу. Работали и днем и ночью без сна и отдыха, и уже к утру третьего дня такой план был готов и представлен командарму. Внимательно ознакомившись с ним.
Ворошилов утвердил его почти без замечаний и поручил проведение этой операции деменевскому Конному полку под командованием Буденного. Кроме того, Ворошилов приказал Буденному и Деменеву в ходе этого рейда взять толкового «языка», обязательно офицера и желательно штабного работника. На подготовку рейда Ворошилов дал двое суток.
На рассвете третьего дня деменевский Конный полк во главе с Буденным, прорвав оборону противника, вихрем поскакал по красновским тылам. Атака буденновцев оказалась настолько неожиданной и стремительной, что красновцы не успели оказать почти никакого сопротивления. Казаки в это время еще спали, поэтому запоздалый огонь по буденновцам вели только часовые, которые тоже дремали и проснулись от цокота лошадиных копыт красной конницы. Их буденновцы быстро успокаивали саблями и мчались дальше. Некоторые казаки, увидев перед собой конную лаву противника, не сделав ни одного выстрела, бросали оружие и убегали. Их буденновцы не трогали. Но чем дальше они углублялись в тыл противника, тем больше белоказаков попадалось на их пути, которые, беспорядочно отстреливаясь, разбегались в разные стороны. Буденновцы их не преследовали и в бой с ними не вступали. Рубили только тех, кто оказывал вооруженное сопротивление. Спустя час после начала рейда буденновцев по белоказацким тылам уже полностью рассвело, и красновцы стали оказывать более организованное сопротивление. Но поставить достойный заслон буденновцам они не могли, потому что отряд Буденного двигался не по прямой линии, а зигзагами, постоянно меняя направление. Такое движение буденновцев сбивало с толку белоказаков, и они не могли заранее предвидеть, где и в какое время появятся красные. По этой причине красновцы не могли сконцентрировать необходимое количество своих войск на нужном направлении. В результате их сопротивление было стихийным и слабо организованным. Буденновцы легко подавляли небольшие очаги сопротивления белоказаков и двигались дальше.
Далеко продвинулись буденновцы. Дошли до самого Дона, где повернули обратно и стали пробиваться к Царицыну, сметая на своем пути небольшие казацкие заслоны. Но у одной из станиц полк Деменева наткнулся на серьезное сопротивление белоказаков с применением трех пушек, из которых стреляли шрапнелью, что для конницы является губительным. Обойти буденновцам эту станицу было невозможно, потому что с одной ее стороны была река, а с другой — глубокий овраг с крутыми склонами. Поэтому Буденный решил пробиваться через станицу с боем. А чтобы избежать больших потерь от шрапнели, полк развернулся в цепь и на полном скаку, изрубив орудийные боевые расчеты противника, вошел в станицу, на улицах которой раздавались винтовочные выстрелы, а из окон некоторых домов строчили пулеметы. Буденновцы гранатами подавили эти огневые точки и двинулись дальше. Но чем ближе они подходили к центру станицы, тем сильнее и организованнее было сопротивление противника. А когда до ее центра оставалось около пятидесяти метров, то из окон двухэтажного кирпичного дома на буденновцев обрушился шквал огня из «максимов». Медлить было нельзя. Нужно было или возвращаться обратно, или с ходу идти на штурм особняка. И буденновцы выбрали последнее. Галопом приблизились вплотную к дому и через окна бросили в него несколько гранат. Пулеметы замолчали, и только выстрелы из револьверов продолжали звучать в доме. А затем из окон и дверей дома стали выскакивать офицеры и разбегаться в разные стороны. Но буденновцы быстро настигали убегающих и одним взмахом сабли обезглавливали их. Догнал одного убегающего офицера с револьвером в руке и Деменев. И только занес саблю над его головой, как тот обернулся и, немного пригнувшись, протянул руку с револьвером, чтобы выстрелить в Деменева. Но выстрелить он не успел. Сабля Деменева, которая должна была снести офицеру голову, отсекла ему руку, которая отлетела в сторону вместе с револьвером. Офицер схватил левой рукой обрубок правой руки, завертелся на месте, как волчок, и завопил неистовым голосом. Деменев снова занес саблю, чтобы добить раненого. Но в это время он увидел на плечах офицера полковничьи погоны, а затем и лицо полковника. Это был начальник контрразведки армии Краснова Павел Овчинников. Когда Деменев узнал своего старого «друга», а теперь идейного и личного врага, то его рука с саблей зависла в воздухе. Буденновцы, преследуя убегающих офицеров, уже удалились на значительное расстояние от особняка, и Деменев остался один на один с Овчинниковым, который, ничего не говоря, так и продолжал вертеться волчком и вопить. Деменев слез с коня, взял Овчинникова за грудки и спросил: