Сато (СИ)

— Костя! — заорала Марина так, что все игроки прекратили сражение и посмотрели на нее. — А ну домой!
Единственным во всем дворе, кто никак не отреагировал на этот рев, был именно Костя. Даже Саша уловил у себя желание забиться в квартиру, и поскорее. Мальчик же по-прежнему рассматривал поле боя, сложив руки за спиной.
Саша заметил, как из подъезда вышла женщинав накинутой на плечи куртке. Она быстрым шагом двигалась в сторону Кости, а за собой, за руку, но словно на привязи, тащила мальчика, недавно получившего по носу.
— А ну-ка, ты! — она ткнула пальцем в Костю. — Это ты его ударил?!
Женщина указала пальцем на своего сына. Костя повернулся, посмотрел на приближающуюся разъяренную мамашу, на ее сына и спокойно кивнул.
— Если ты еще раз хоть пальцем его тронешь! Я тебе сама нос разобью! Ты понял?! — женщина буквально нависла над Костей. Но тот сохранял спокойствие. Происходящее скорее удивляло его, чем пугало.
Саша получил в бок локтем и удивленно посмотрел на жену.
— Скажи ей! Ну! — потребовала Марина.
— Но… Он же правда его… — Саша прервал фразу, поняв, что жена скривилась и бросила в его сторону какое-то слово. Кажется, что-то обидное. — Что?!
— А ну не ори на моего сына! — рявкнула Марина не на шутку разошедшейся мамаше, оглушив Сашу и полностью утратив к нему интерес.
— Тогда воспитывай его нормально!
— Поучи меня!
— И поучу!
Саша тихонько вышел с балкона, не желая присутствовать при женских склоках, и не заметил пристального взгляда сына.
  
Глава VI
 
Даша быстро поправила прическу и оценила результат. В очередной раз недоуменно покачала головой, глядя на трещину в зеркале. Почему его не заменят?
Она вышла в приемную и буквально наткнулась на супервизора.
— Филипп Викторович, добрый день!
— Дарья! Проходите, — пожилой мужчина улыбнулся, приоткрыл дверь своего кабинета и жестом пригласил девушку войти. — Я через минуту буду, нужно распечатать ваши материалы.
Даша на секунду замерла, глядя на его волосы. Красится? Седины раньше было больше.
В знакомом кабинете ее встретил привычный, едва уловимый запах велюра. Запах, вероятно, исходил от ковра. Либо ей всегда казалось, и никаким велюром тут и не пахло.
Даша села в кресло и от скуки начала осматриваться. Еще одно кресло, большое зашторенное окно и книжный шкаф, конечно же, заполненный исключительно профессиональной литературой. На самом заметном месте, на полке, сразу бросающейся в глаза, стояли книги, написанные самим хозяином кабинета.
— А вот и я, — в кабинет вошел Филипп Викторович и потряс папкой, как бы объясняя причину своей задержки. — Как ваше настроение?
— Хорошо.
— Ну и прекрасно, — супервизор улыбнулся, сел в свое кресло и надел очки. — Начнем?
— Да, — Даша тяжело вздохнула и обратила внимание на удивленный взгляд Филиппа Викторовича. Это ее немного смутило, и она сбилась с мысли.
— Я слушаю, — супервизор покачал в руке папку и постучал себя по подбородку указательным пальцем левой руки.
— Что мы имеем? Полная семья, двое детей. Лиза и, собственно, Костя. Ребенок, по утверждению родителей, стал вести себя странно. Утверждает, что он контр-адмирал карательного корпуса «Ишимура». При этом периодически ведет себя соответственно придуманному образу. Особенно стоит обратить внимание, что в его роль включено множество деталей, заимствованных из фантастики или видеоигр. Некоторые же элементы придуманы им самим, причем весьма детально. В первую очередь стоит упомянуть устав карательного корпуса, согласно которому любой, посмевший поднять руку на офицера корпуса, должен быть немедленно подвергнут пыткам и расстрелян. Иногда ведет себя отстраненно. Например, оказавшись под давлением, становится по стойке «смирно» и не реагирует на воздействие. Реже проявляет агрессию. Например, дал пощечину сестре, разбил нос сверстнику, спорящему с ним о тактике игры в снежки.
Удивительно собран и внимателен для своего возраста. Логичная, я бы даже сказала, недетская речь. Как ни странно, разбирается в электронике. На моих глазах собрал из игрушек что-то вроде радиостанции.
Главная гипотеза — диссоциативное расстройство личности в результате травмы.
Некоторое время оба психотерапевта молчали, потом Филипп Викторович понял, что рассказ закончен, и спросил:
— Какой у вас запрос на супервизию?
— Я сомневаюсь… — Даша нахмурилась, задумалась о чем-то и закончила: — Сомневаюсь в диагнозе. Есть очень странные и нетипичные моменты.
— А если конкретно?
— Его речь и познания в электронике…
— Подождите, — откровенно удивился супервизор. — То есть вы колеблетесь не между диссоциативным расстройством и шизофренией, признаки которой тут есть, а не можете решить, есть ли нарушения как таковые?
— Нет, я… Просто… — Даша помассировала виски. — Нет, конечно.
— Почему вы сейчас так смутились? Что произошло? — внимательно глядя на Дашу, поинтересовался Филипп Викторович.
Девушка какое-то время молчала, глядя в одну точку, потом призналась:
— Я боюсь, что если всерьез скажу о том, что я ему верю, то мне самой можно будет ставить диагноз.
— А вы ему верите?
— Нет, нельзя сказать, что я верю. Меня просто смущают некоторые моменты. Он на моих глазах собрал радиостанцию и… кажется, даже связался с кем-то.
— Интересно, — хмыкнул супервизор. — Вам кажется, или он связался?
— Не уверена.
— А вы что-нибудь понимаете в радиоэлектронике? Вы можете быть уверены, что он действительно собрал радиостанцию, а не просто играл? Накрутил плат и проводов, предполагая, что это радио?
— Нет, — покачала головой Даша. — Конечно, нет.
— Хорошо. Вы сказали, что у него совсем недетская речь. Что это значит? — поинтересовался Филипп Викторович.
— Он использует термины, которых не знают обычные пятилетние дети. Он свободно строит довольно сложные предложения. Юмор, кстати, тоже недетский.
— Я понял. Давайте запомним эту странность и перейдем к другим вопросам. Позже вернемся к речи.
— Хорошо, — кивнула Даша, отметив в себе некоторое раздражение манерой речи супервизора.
Филипп Викторович полистал расшифровки сессий и постучал пальцем по какому-то ему одному видимому месту.
— Откуда возникло слово «Костик»?
— Я так написала? — вопрос вырвался сам.
— Именно.
— Контрперенос?
— Вполне вероятно, — кивнул Филипп Викторович, листая расшифровки. — Меня смущает скудная информация по семье.
— К сожалению, не было предварительного собеседования. Родители буквально впихнули мне ребенка. Как будто надеялись, что я его быстренько поправлю, и все будет хорошо. В итоге пришлось уже потом дособирать данные, и я могла что-то не записать. Работать пришлось сходу.
Филипп Викторович неодобрительно покачал головой.
— Родители заинтересованы в прогрессе?
— Пока не могу сказать точно. Возможно, сложившаяся ситуация — это главное, что сохраняет семью в целости. Необходимость сплотиться вокруг проблемного ребенка.
— Как всегда, — кивнул супервизор. — Система и хочет меняться, и не хочет. А что за травмирующее событие привело к расстройству?
— Я предполагаю, что брокколи.
— Боже, опять брокколи. Почему этот жуткий овощ не запретить законодательно?
Даша не сразу поняла, что Филипп Викторович пошутил.
— Я, конечно, имею ввиду интерпретацию резкой смены питания, — пояснила девушка. — Для Марины, мамы Кости, любой специалист — авторитет.
— Да, я обратил внимание, — Филипп Викторович снова ткнул пальцем в распечатку и прочел: — «Саша, не перебивай доктора!».
— Да, именно. Костя раньше много болел, и, по словам мамы, ей порекомендовали исключить из рациона ребенка, а лучше всей семьи, некоторые продукты и добавить как можно больше овощей.
— Что было воспринято как насилие. На фоне всего остального насилия. Плюс, наверняка на этой же почве произошел конфликт родителей.