Дорога к новой жизни
У крыс очень большая привязанность к территории. При этом разные части этой территории имеют разную ценность и, следовательно, охраняются с разным упорством и вниманием. Наиболее ценной и хранимой является та часть, где выращивают щенков. Тем не менее и остальная территория постоянно патрулируется, хотя чем ближе к границе, тем реже она посещается.
Место, где мы осели, как бы не принадлежало после гибели четвертого семейства никому, но вот теперь они вознамерились совместно пощупать нас. Теперь уже точно не успокоятся, пока не выяснят, кто должен заплатить за кровь. Очень глупо ждать следующего нападения. Начинаем первыми. На всех сразу у нас просто не хватит сил. Будем последовательны. Мы сейчас ближе к Левой реке, и наверняка кто-то успел смыться и предупредит. Распылять в таких условиях силы по плохо знакомым местам не стоит. Для начала навестим семейство Большая вода. Вызовем туда и баржу для поддержки с реки. Два крупнокалиберных пулемета не будут лишними. Потом на очереди семейство Кривой дуб, затем выходим к Правой реке, где обитает семейство Красный камень.
Следак и Младшая о чем-то стали тихо переговариваться, но я их прервал:
— Никто не устраивает красивых подвигов с поединками. Мы идем делать очень неприятную работу, чтобы и другие семейства крыс (а они есть, и их много) очень хорошо усвоили, что трогать нас нельзя. Кроме того, не будет владельцев территории, некому будет в будущем предъявлять претензии. Потом обязательно поставим пограничные камни.
— А щенки? — нерешительно спросила Младшая. — Вожак сказал…
— Всех, — с нажимом ответил я. — Младшему из наших убитых было всего семь. Он просто хотел прогуляться. Каждый знает, что за свои поступки он должен отвечать. У крыс очень похожие законы, я спрашивал. Щенков трогать нельзя. А кто это сделал — ответит. Там были представители всех трех семейств. А потому — всех крысов до последнего!
Младшая молча виновато опустила глаза.
— Кстати, — вспомнил я, — передайте всем, если еще хоть один детеныш без разрешения покинет остров, пороть буду не щенка, а родителей. А перед Вожаком я отвечу сам. Готовьтесь к выходу…
Когда остальные ушли, Стальной, все так же спокойно сидевший, сказал:
— А ведь тебя корежит.
— Еще как, — согласился я. — Мне плевать, что подумают остальные. И даже что Зверь скажет. Как себя поставишь с самого начала с соседями — так и будет. Бесконечная война из засады нам совершенно не нужна. Слишком нас мало. Один раз выжечь все на корню — и живи себе спокойно. Пусть другие знают и боятся. Но щенки — это совсем другое дело. Я сам за такое раньше бы спокойно убил. Вот только это раньше было, когда я сам за себя и еще за парочку товарищей отвечал. А сегодня я должен думать про всех. В этом и разница между воином и вождем. Воин должен думать про честь, вождь — про выживание семьи. Для этого можно переступить через многое, и твои же товарищи непременно припомнят тебе это при случае. Я это доведу до конца, а после смерти пусть судят мои поступки. Только воспитание не выбьешь. Что с детства в голову вложили, там останется навсегда. Там, в Зоне, я увидел, как хотели изнасиловать девушку. Взбесился самым натуральным образом, только слюны, капающей с клыков, и не хватало. Завыл и всех пострелял. Люди меня потом боялись так, что от запаха страха нос закладывало. И это те, кто вроде бы на моей стороне был. А теперь собирайся и иди к своим. Я тебя вызвал не для разговоров.
— Да не бери в голову, — лениво ответил Стальной. — Стрелять мы, правда, не слишком умеем, но когда-нибудь надо начинать учиться всерьез. На каждый миномет по три боекомплекта. Вот какой дурак придумал часть мин класть по две в лотках, а часть по десять в ящик засунуть? — возмущенно воскликнул он. — Впрочем, неважно. Сделаем из них фарш очень быстро. Поставишь бойцов в оцепление, и мы начнем закидывать мины через ваши спины хоть с километра.
— А на голову нам не уронишь?
— Не, — заулыбался он, — мы очень постараемся. Может, точности особой и не будет, но по дальности мы тренировались. Противные эти человеки все-таки, — поднимаясь, пробурчал он. — Нет чтобы по-честному, грудь на грудь. Издалека кидают такие трехкилограммовые гранаты. Меня вот тоже, как тебя, корежит, а пользу применения дальнобойного оружия прекрасно понимаю. Простейшая ведь вещь. Гладкий ствол и плита. Сорок килограммов на три части разобрать и тащить. А каждому еще на спину по два снаряда. На лошадях так вообще никаких проблем. Пойдешь опять в Зону, принеси мне справочник серьезный по артиллерии и снарядам. Надо будет — заплачу.
Глава 4
«ДОБРОВОЛЬНОЕ» ПРИСОЕДИНЕНИЕ ЗЕМЛИ
— Долго еще? — устало спрашиваю, глядя, как Стальной топчется у миномета, что-то прикидывая и высчитывая.
— Немного терпения, — бодро ответил он. — Это только кажется, что ничего сложного нет. Сунул мину — и она полетела. Эти человеческие идиоты сделали винт подъемного механизма толщиной с указательный палец, спрятав его в никелированный кожух. На камне никаких проблем, но если поставить на рыхлую землю — плита после выстрела встанет под углом к оси миномета, и при следующем выстреле винт подъемного механизма согнется, а потом вертикально не наведешь. Все должно быть правильно. Еще пару минут, и начнем. При первой стрельбе, — веселым тоном рассказал он, — один умник задержал руку при подаче мины в трубу. Оперением два пальца отрезало. Стоит и смотрит на руку. Миномет в крови, камни тоже в крови. Потом месяц без пальцев ходил и Длинному Зубу до сих пор подарки таскает. Все должно быть правильно и по уму, — наставительно сообщил Стальной. Я потом специально через Вожака узнавал, оказывается, на этот случай люди придумали приспособление. На дульном срезе минометов на резьбе закрепляется устройство «предохранитель от двойного заряжания», так называемая лопатка, которая при наличии в стволе мины перекрывает его. Теперь и захочешь опустить вторую мину на первую — не сможешь.
Первый поселок мы взяли с ходу. Никаких особых укреплений там не было, и даже к нашему приходу никто не готовился. Тактика была обговорена заранее, и каждый знал, что ему делать. Немногих находившихся на улицах срубили моментально, потом, разбившись на пятерки, приступили к полной зачистке домов. Гранату в двери и дымоход, потом врываются внутрь, добивая жильцов. Даже при этом трое наших погибли, и было много раненых. Большинство легко, но парочка пострадала серьезно.
Кстати, в этом поселке были именно дома. Сверху над землянкой стояли бревенчатые стены, а не просто покрытие из ветвей и почвы. Еще не изба, но уже что-то похожее. Странно все это было. Мои знания явно нуждались в изрядной корректировке. И оружие у них совсем не из кремня, и арбалеты имеются, и дома не такие. Другая ветвь племени, что ли? Более продвинутая…
Потом еще сутки ловили успевших разбежаться из поселка. Там на реке целая артель рыболовецкая была. Баржа оказалась совсем не лишней, а то рыболовы непременно бы ушли. А так всех их посекли из пулеметов.
Загрузив своих раненых на баржу и отправив их домой лечиться, оставил двадцатку для контроля над окрестностями и охраны трофеев. Разбираться подробно, что имеется, было некогда, но уж продуктами мы себя обеспечили на всю зиму. Потом двинулись дальше в бодром темпе.
Поселение Кривой дуб стояло на высоком холме с искусственно усложненным подъемом. Дорога была одна и шла спиралью, постоянно находясь под обстрелом лучников и даже камнеметателей. Тут лихой наскок не прошел. Очень быстро нас засекли и стали готовиться к бою. Лезть в открытую было глупо, осажденных больше, чем осаждающих. Пришло время доказать, что наше преимущество именно в оружии.
Наконец Стальной решил, что все сделано правильно, и самолично опустил мину в ствол. Трое, усердно топтавшихся рядом и считавшихся минометчиками, отвернулись, зажимая уши. Мина вылетела с шуршащим звуком и плюхнулась на середине подъема. У меня за спиной разочарованно выругались.
— Как-то не впечатляет, — с сомнением сказал Следак, глядя на результат взрыва. Я молча пожал плечами. Минометчики что-то опять передвинули и снова выстрелили.