Сыновья полков (Сборник рассказов)
Они схватили автоматы и залегли за машиной. Немцев, скрывавшихся среди деревьев, было по крайней мере человек двадцать. А у водителя, писаря и Веслава боеприпасов только то, что имелось в дисках автоматов. Запасные остались в машине, по которой непрерывно строчили немцы. Перебегая от дерева к дереву, они настойчиво приближались. И ничего удивительного. Им выпала немалая удача — штабная машина. А обороняющиеся были отрезаны от нее.
— Окно! — догадался Веслав. — Ведь есть же окно!
В квадратном фургоне сбоку было маленькое, узенькое оконце. Казалось, что никто не смог бы пролезть через него в машину.
— Один прикроет меня, — решил сержант, — а другой подсадит. Должно получиться!
Все это Веслав Одовский произнес решительно. Это было не простое дружеское предложение, а приказ командира подчиненным.
Поддерживаемый водителем, он выбил прикладом автомата стекло, затем протиснулся внутрь.
Минуту спустя из окошка полетели запасные диски.
Теперь у них было чем обороняться. Но надолго ли? Они берегли патроны. Очередями стреляли только в том случае, когда немцы подходили совсем близко.
Прошел час, может быть, два. Немцы высыпали из леса и бросились в атаку.
У обороняющихся кончились патроны.
— Документы! Документы в машине! — вспомнил писарь.
— Ничего, не волнуйся, последнюю очередь — в бензобак машины!
И в этот момент, когда казалось, что положение безвыходное, раздался стук пулемета, и с другой стороны леса прямо на напирающих гитлеровцев вылетел советский бронетранспортер. Немцы бросились бежать.
Сержант, водитель и писарь вместе с советскими солдатами, пришедшими им на помощь, осмотрели поле боя. Среди десятка убитых гитлеровцев один был в офицерском мундире. Советский лейтенант отстегнул у него кобуру с «вальтером».
— Кто у вас здесь командир? — спросил он польских солдат.
— Он! — Водитель и писарь одновременно показали на молоденького сержанта.
— Держи, доблестный командир! — улыбнулся лейтенант и протянул Веславу пистолет. — Это твой военный трофей. Ты его заслужил по праву…
Водитель бронетранспортера заглянул под капот их машины, а затем молча достал буксирный трос. Так на буксире и довезли их до самого штаба.
Два месяца спустя в солнечное июньское воскресенье на казарменном плацу состоялась торжественная церемония. В большом каре стояли все подразделения 3-й дивизии. Командир поблагодарил солдат за мужество, за солдатский труд, за вклад, внесенный ими в победу над гитлеровскими захватчиками. На покрытом красным сукном столе отливали золотом и серебром боевые награды.
Первой зачитали фамилию Одовского.
Перед строем всей дивизии командир прикрепил шестнадцатилетнему сержанту Крест Храбрых и крепко расцеловал юношу.
А у того впервые за многие месяцы в глазах стояли слезы. Слезы, которых он не стыдился, хотя все смотрели на него.
Он уже забыл об эпизоде со штабной машиной, за что он сегодня получил награду. Потому что и в полку, и в дивизии после этого произошло так много всего. Погибло столько его фронтовых друзей. Погиб и командир полка майор Прокофьев, который постоянно окружал его такой сердечной заботой. Майор находился на позициях одной из зенитных батарей, когда спикировавший гитлеровский самолет сбросил прямо на них связку гранат. Сержанта Одовского, самого молодого из подофицеров дивизии, в день похорон майора назначили командиром траурного эскорта.
Веслав стоял сейчас на утопающем в солнце и в море красно-белых флагов большом казарменном плацу с Крестом Храбрых на груди. От волнения сжимало горло. Все смотрели на него, а он не мог выдавить из себя ни одного слова.
— Ну, сынок! — подбодрил его командир дивизии.
— Во славу Родины, гражданин полковник! — произнес он наконец. Сделал, как полагается, поворот кругом и возвратился на свое место в строй…
Два дня спустя сержант артиллерии Веслав Одовский ехал в свой первый солдатский отпуск к матери, в Варшаву.
Переполненный поезд тащился невыносимо медленно. Есть время подумать. Вот уже год прошел с того дня, когда он тайком от матери сложил рюкзак и оставил на столе записку:
«Мамочка, я должен был так поступить. Иду туда, куда призывает меня Родина. Не сердись. Жди!»
Сколько же ему в ту пору было лет? Пятнадцать. А сейчас ему казалось, что он повзрослел за это время лет на десять.
Крадучись, выбрался он тогда из своей варшавской квартиры на Кошиковой улице без всякого, по существу, плана, не имея никакого адреса. В коротких штанишках, с набитым рюкзаком за плечами и с одной-единственной мыслью в голове: во что бы то ни стало попасть в какой-нибудь партизанский отряд. На вокзале он купил билет до Кельце.
Он выбрал этот город, потому что в Варшаве постоянно говорили о келецких лесах и о вооруженных отрядах, которые сражаются там с немцами. Но когда он приехал в Кельце, то не знал, что предпринять дальше.
До сих пор помнит он ту ночь, что провел в зале ожидания вокзала. Разбудила его воздушная тревога. Когда он проснулся, то обнаружил, что рюкзака нет. Кто-то вытащил его у него из-под головы. Тогда он разозлился. Притаился в темной нише и принялся ждать, И дождался. Через некоторое время он увидел мужчину, который шел с его рюкзаком к выходу. Веслав налетел на него, ударил в живот.
— Отдай!
Тот бросил рюкзак и убежал. Веслав до утра просидел на скамье. Больше не спал. Все смотрел: может быть, этот из партизанского отряда, а может, этот? Наконец подсел к группе сверстников.
— Хлопцы, — сказал он прямо, — я хочу в лес. Не знаете, куда идти, к кому?
Они посмотрели на него, на его рюкзак.
— Мы ничего такого не знаем, — пробормотал один из них. — Но если уж очень хочешь, то ищи. Поезжай в лес. Хотя бы в сторону Сташува.
И он поехал. Несколько часов трясся по узкоколейке в толчее и давке. На каждой станции выходил из вагона, осматривался по сторонам и вновь возвращался. Партизан не было. Он купил обратный билет в Кельце. Опять приглядывался к попутчикам. Один из них показался ему очень симпатичным. Но что делать? Подойти? Спросить?
Перед Кельце в вагоне возникла небольшая паника. Кто-то сказал, что на следующей станции жандармы будут у всех проверять документы. Веслав внимательно следил за молодым человеком. Видел, как тот побледнел и машинально схватился за карман.
«Он!» — подумал Веслав и решил не терять его из виду. До Кельце доехали спокойно. Молодой человек вышел вместе со всеми с вокзала, огляделся и свернул на темную улицу. Веслав Одовский шел за ним, не отставая. Так они дошли до самого предместья. Мужчина вошел в маленький домик с палисадником и закрыл за собой дверь. Веслав заметил, как в окне вспыхнул свет.
Он подождал немного, вошел в палисадник и тихо постучал в окно. Свет погас. Отодвинулась черная штора, и Веслав увидел в образовавшейся щели знакомое лицо человека из поезда.
— Впустите меня на минуту, — попросил он. — У меня к вам срочное дело. Очень срочное!
Минуту спустя он уже сидел в комнате и рассказывал о своих планах.
— Я ученик, из Варшавы. Вот мой ученический билет. А вот мое удостоверение личности. Пожалуйста, поверьте мне!..
Молодой человек был явно смущен и взволнован.
— Что мне с тобой делать, парень, — сказал он наконец. — Как бы не накликал ты на себя и на меня беды. Ничем я тебе не могу помочь. Дам только один совет: раз уж ты такой упрямый, поезжай туда, где был сегодня. Выйди на станции и иди лесом до ближайшей деревни. Спрашивай о Ендрусах. Может, и проводят тебя к ним. Но помни: мы с тобой никогда не разговаривали и вообще не знакомы. А теперь удирай, а то приближается комендантский час…
И вот опять ночлег на станции и скромная еда в буфете на последние гроши. Опять узкоколейка до Сташува. Потом пешком лесом до ближайшей деревни.
Он постучал в крайнюю хату:
— Хозяин, Ендрусов здесь не было? Мне их обязательно нужно найти.
— О каких еще Ендрусах ты спрашиваешь? — набросился на него хозяин. — Лучше не задавай глупых вопросов! Выметайся!..