Испытание Виктории (ЛП)

— Правильно.
— Это чушь собачья! — капрал повернулся к Бакке. — Ты не повесишь это на меня!
— Это уже на тебе, капрал! — в голосе Лукаса явно звучала ярость. — Ты неправильно истолковал спецификации, сделал дефектные детали и отправил их на установку! Если бы ошибку не заметили, погибла бы половина пилотов!
Реймонт открыл было рот, но промолчал. Ненависть в его глазах зашкаливала.
— Лейтенант, кто инспектирует работу твоих людей? — потребовал Лукас.
— Сэр… — с заиканием начал Бакке.
— Вы же инспектируете их, лейтенант?
— Сэр, выборочная проверка.
— А кто проверял Реймонта?
— Сэр, мне нужно посмотреть журнал…
— Не беспокойтесь, я уже это сделал. Никто!
— Сэр?
— Никто не проверял его работу!
— Это невозможно, сэр! Есть уставная процедура. Вся работа проверяется на месте.
— Мою работу не нужно проверять! — прошипел капрал сквозь стиснутые зубы.
— Вы сознательно вышли за рамки процедуры, капрал? — глаза Лукаса вспыхнули, когда он повернулся к Реймонту.
Реймонт не желал признавать, что у него серьезные проблемы.
— Я ведущий машинист, ты, чертово ничтожество!
— Ненадолго! — Лукас ударил кулаком по столу, игнорируя оскорбление. — Ты не только сделал дефектные детали, но и, будучи пьян, выказываешь оскорбительное неподчинение.
— То, что я делаю в свободное от вахты время, тебя не касается, Зафар!
— Касается, если это отразится на жизни моих людей. Вы свободны, капрал!
Реймонт не торопился уходить, и майору пришлось встать. Он был намного выше и плечистее своих подчиненных. Капрал мгновенно развернулся и ураганом пронесся к открытому люку. Неожиданно он понял, что вся палуба слышала их разговор. Покраснев и что-то пробормотав, он поспешно вышел.
— Бакке, я хочу, чтобы ты лично проверил каждую деталь Реймонта — осмотрел и подписал. Это понятно?
— Да, сэр! — Бакке ужаснулся предстоящему объему работы.
— Я отправлю свой отчет и рекомендации адмиралу в течение часа. Вам лучше быть готовыми к тщательному расследованию. Свободны!
— Да, сэр!
* * *
Виктория не смогла выплеснуть накопившийся гнев, набросившись на боксерскую грушу, но сделала это на беговой дорожке. Она не ожидала, что работа с Кейдом вызовет столько тяжелых воспоминаний. Воспоминаний о мятежниках, о Земле, о гибели родителей… Девушка думала, что уже смирилась за прошедшие девять циклов. Но как же тяжело терять семью… Иногда Тори представляла, что они все живы, но понимала, что это лишь несбыточные мечты.
Вытирая полотенцем пот с лица, она сошла с тренажера, и подошла к Лукасу, наблюдавшему за ней. Улыбнувшись, Тори спросила:
— Привет, что случилось?
— Слышал, что ты довольно хорошо поработала здесь. Что тебя так расстроило?
— Что?
— Додж сказал, что ты упорно занималась с грушей.
— О, я разговаривала с Кейдом. Это зацепило сильнее, чем я могла предположить.
— Проклятье, Виктория! — Лукас разочарованно провел рукой по густым черным волосам. — Я просил тебя позволить доктору разобраться с этим.
— Лукас, что происходит? — Тори смотрела на мужчину с искренним изумлением.
— Что ты имеешь в виду?
Ее сердитый взгляд встретился с его.
— Я знаю тебя. Ты ничего не забываешь.
— Не здесь, — Лукас за руку потащил девушку в комнату наблюдения и закрыл за собой люк. — Давай проясним одну вещь, — он сверлил ее свирепым взглядом, — ты не знаешь меня, Виктория. И я совсем не знаю тебя!
— Что…? — она испуганно сделала шаг назад.
— Ты должна повзрослеть! — недоумение в ее глазах бесило его еще больше. — Я взрослый мужчина. А у тебя детские фантазии, будто я какой-то герой. Но это не так!
— Я… — разум Тори отказывался воспринимать его слова. Лукас кричал на нее?! Лукас, ее спутник жизни?! Естественно, она его знала. Естественно, он знал ее. Она заботилась об этом. Тори постоянно рассказывала ему все в своих сообщениях. Но при этом он не знал, что у нее есть сертификат пилота. Он не знал, что она врач. Как он мог этого не знать? Тошнотворная мысль начала пугающе расти. — Сообщения… ты никогда их не слушал, — прошептала она.
— Нет, — тон мужчины был слишком резким.
— Почему? — она никак не могла понять.
— Я не хотел этого делать!
Глубокий шок отразился в ее глазах, и девушка резко отвернулась, смотря на звезды.
Потирая виски, она пыталась думать, дышать. «Что здесь происходит? Что Лукас хотел этим сказать? Думай, Виктория, думай!»
Во время его службы Тори посылала ему еженедельные сообщения, подробно рассказывая обо всем происходящем в ее жизни, о своих проблемах и о своих успехах. Ей нужно было иметь связь с единственным человеком, который, как она надеялась, всегда будет рядом. Теперь же он говорит, что никогда не слушал их, потому что не хотел.
«Что это могло значить? — девушка чувствовала, как жизнь покидает ее. — Лукас никогда не заботился обо мне, как о своей спутнице жизни. Но как такое могло быть? Он всегда защищал меня во время Испытания, я была его приоритетом. Тем, чем тетя Кэсси была для дяди Уильяма, но сейчас… — ее глаза наполнились слезами. — Конечно, Лукас не любит меня. Как он может? Кто я и кто он!»
Тори потерла грудь в районе разбитого сердца. Она не каринианка, но убедила себя, что это не имеет никакого значения для Лукаса, ведь он так отличался от других. Но он не отличался, разве он должен был? Тори ему не подходит, не вписывается в каринианские стандарты. Она просто слишком другая. И он совершенно прав. Девушка не знала его, потому что Лукас этого не хотел. Она поверила в эту фантазию, потому что ей нужно было выжить. А ему это совсем не нужно, ведь это его мир, а она так мало его видела. Вот почему ей не сообщили о церемонии его повышения.
Глухим голосом девушка спросила:
— Твоя церемония повышения — ты попросил тетю Кэсси и своего отца не говорить мне о ней? Ты не хотел, чтобы я там была? — она закрыла глаза в ожидании ответа.
— Нет, не хотел, — двумя словами мужчина лишил ее последней надежды.
Лукас наблюдал за девушкой. Он хотел одного — чтобы она поняла — он не герой ее детства. Он — мужчина с мужскими потребностями, и ему важно, чтобы Тори видела его именно таким. Все их будущее зависит от этого. Если она не расстанется с детскими фантазиями, они никогда не продвинутся вперед — это все, чего он хотел.
Но все почему-то пошло совсем не так.
— Ты так редко бывал дома за последние девять циклов. Только во время официальных событий, которые не мог избежать. Я всегда думала, что это твоя преданность Коалиции. Но все было совсем не так? Ты просто не хотел меня видеть?
— Да, — ответ был грубым, и невидимая стена мгновенно образовалась между ними.
Когда Виктория повернулась к мужчине, ее глаза были сухими и ничего не выражали.
Ее голос звучал абсолютно холодно.
— Извини. Если бы я знала, что мое присутствие удерживает тебя от семьи, я бы исправила это. Ты должен был сказать об этом раньше. Но больше это не проблема.
Лукас вдруг осознал, что Тори разговаривает с ним как с незнакомцем. Девушка всегда была общительной и откровенной с ним. Теперь она была настоящей незнакомкой. Протянув руку, он сжал ее запястье.
— Виктория.
— Не прикасайся ко мне! — резкость ее тона заставила его немедленно отпустить ее руку. — У тебя осталось меньше четырех лунных циклов в этом туре, верно?
— Да, — он сжал кулаки, не понимая, почему Тори спрашивает об этом.
— К сожалению, сейчас я не могу поменять корабль. Я понимаю твои чувства. Я бы попыталась сделать все по-другому, но сейчас это просто невозможно. Но ты не волнуйся, я больше не попадусь тебе на глаза. Это меньшее, что я могу сделать за неудобства, причиненные тебе. У меня теперь другие планы, так что тебе не придется избегать меня. Кейду, особенно сейчас, нужна моя поддержка.
— Что? Где ты будешь? — Лукас пытался в её глазах найти ответы на свои вопросы.