Каждая мертвая мечта
— Хорошо. Нур!
— Слушаюсь, господин лейтенант.
— Пробегись к остальным и дай парням знать, чтобы они что-то съели, а потом приготовили оружие. — Кеннет глянул на стену тумана. — Веревки, крюки для подъема и чеканы пусть возьмут тоже. Остальным десятникам скажи, что через четверть часа я дам короткое объяснение. Как только поговорю с командиром Крыс и девицей Онелией.
— Слушаюсь.
Кряжистый офицер побежал трусцой в сторону саней, что стояли в нескольких десятках ярдов, провожаемый насмешливым взглядом шамана.
— Глядите-ка. Хорошо обученный человек. Сядь, говори, не двигайся. Наверное, такими просто командовать. Наши воины рядом с ними — словно стая волков рядом с собаками.
Кеннет проигнорировал чуть скандальный тон, вынул из саней кольчугу и плащ, надел их и только тогда взглянул на Борехеда.
— И потому волки голодают в горах, жрут камни и шишки, а тебе приходится обращаться за помощь к нам.
Шаман широко ощерился.
— Хе-хе. Значит, ты тоже чувствуешь раздражение, человек. Этот вон, — ткнул он в Нура, — еще недавно кусал тебя за руку и ссал в воду, которую ты пил, а теперь прыгает настолько высоко, насколько ты ему приказываешь.
Офицер пожал плечами. Борехед или был очень догадлив, или выстрелил наугад. Неважно.
— Дисциплина. Терпение. Мое личное очарование. Выбери, что захочешь. Но ты ведь притащил нас сюда не затем, чтобы поболтать о том, как мы решаем такие вещи в Страже, правда? — Он перевел взгляд на стену тумана за спиной шамана. — Вон там твоя проблема.
Он отвернулся, игнорируя ироническое фырканье ахера, и двинулся к остальным саням, в очередной раз отгоняя от себя неприятные мысли, мучившие его вот уже несколько часов. Они находились в пятидесяти милях от гор, как минимум — в тридцати от берега. Посреди моря, которое в эту пору года должно быть освобождено от белого панциря. Насколько толстый лед под ними? Десять футов? Пять? Три? Меньше? Владычица Льда могла остановить приход весны на эти территории, но была ли она достаточно сильна, чтобы удержать Близнецов Моря? Эта пара Бессмертных не имела в горах излишка верных, но рассказы о силе их гнева добирались и до вессирцев. Наверняка то, что их доминион не был вовремя освобожден из-под власти Андай’и, их оскорбило. Неужели его люди вмешиваются в конфликт между богами?
Он еще раз окинул взглядом лежащую на льду тучу. Это явно было неестественно. Чтоб его! Если бы дураки-Крысы не развлекались глупыми подкрадываниями, Шестая свернула бы лагерь и ушла с перевала раньше, чем Борехед сделал им свое предложение, от которого они не могли отказаться.
Лейтенант ухмыльнулся себе под нос. Ну, по крайней мере, понятно, кто ответственен за то дерьмо, куда они влезли.
Тень этой усмешки, похоже, оставалась на его лице, когда он подходил к поставленным чуть в стороне саням, на которых приехала дружина Крыс, потому что Олаг-хес-Бренд заговорил первым:
— Это не моя вина. Я не знал, как обстоят дела по ту сторону перевала. Как не знал и того, что проклятущий шаман заставит нас сюда приехать.
Кеннет отмахнулся.
— Ты мог прибыть на рассвете и передать нам приказы, но ты желал прокрасться в лагерь и сделать из стражников дураков, верно? А потому ждал, пока мы вылезем из нор, начнем готовить завтрак и вообще — пока не воцарится общее замешательство. На это ты потратил как минимум два часа. И именно из-за тебя мы тут. Впрочем, — пожал он плечами, — я не стану тратить время на поиски виноватых. Но не кивай на Борехеда, потому что, насколько мне известно, Нора не прощает своим людям недостаток знания. Постарайся придумать отговорку получше, Крыса. Мы въедем в этот туман, проверим, что там находится, и вернемся домой. Таков нынешний план. Естественно, все изменения потребуют импровизации, но это не в новинку для нас. Как и для вас, верно?
Крысы слушали, сбившись в мрачную группку. Двенадцать пар глаз всматривались в него каменными взглядами, и только в глазах Онелии Умбры лейтенант заметил что-то, что мог бы посчитать крупицей веселья или интереса. Проигнорировал это. Девушку с Шестой ротой соединяло безумное странствие по Мраку, которое закончилось выходом из него прямо посреди поля битвы. Из того, что он помнил, помощи от нее тогда было немного. Ее участие ограничивалось бессмысленным взглядом в пространство да бормотанием, а потому он надеялся, что она хотя бы сумеет позаботиться о себе сейчас. Но больше его занимали Крысы.
Лейтенант попытался оценить, кто есть кто в его группе. Наиболее охраняемые секреты Норы — то есть те, о которых все знали, — гласили, что боевые дружины Крыс состоят из убийц, обучавшихся с самого детства в местах настолько тайных, что и самому императору не известно, где они находятся; еще — из колдунов, владеющих аспектами столь специфическими, что те ни для чего более, как для убийства, не подходили; но и такими мерзкими, что даже армия отказывалась их использовать; и, наконец, из осужденных, снятых прямиком с виселицы, связанных с Норой мощными заклятиями. Ну и из одержимых жаждой убийства головорезов, тронутых Мраком, слабо отличающихся от Пометников, — тех, кто мог на этой службе реализовать свои самые темные желания.
В принципе, и о его людях говорили лишь немногим лучше.
Оба командования, и Стражи, и Норы, ценили такие рассказы: из-за них враг потел от одной мысли о том, с кем ему придется иметь дело.
Из того, что Кеннет знал наверняка, в дружине Крыс всегда имелся маг, не обязательно боевой, а также в этой дюжине наверняка должны быть двое-трое настоящих убийц, то есть людей, тренированных использовать яды, ставить ловушки, подкрадываться и тайно убивать. Это была основа каждой крысиной дружины — убийцы, которые отправляли своих жертв в объятия Матери тихо и без шума. Остальные обеспечивали им поддержку — наверняка старые солдаты, наемники, головорезы или преступники, поскольку Нора старалась, чтобы в ее боевых друясинах оказывались люди самых разных талантов.
Кеннет мысленно улыбнулся. Это ему тоже кое-что напоминало.
Но сейчас, глядя на дюжину укутанных в меховые одежды фигур, он видел проблему. Любой — исключая, естественно, ее светлость Онелию — мог выполнять всякую из этих функций. Вон тот высокий плечистый мужчина с лицом, исчерканным старыми шрамами, — это чародей или хладнокровный убийца? Или вон те двое, что выглядят как близнецы-недоросли, что неподвижно стоят за своим командиром. Кто они? Чего от них можно ожидать? А эта коротко стриженная блондинка с губами, сложенными в хмурую гримасу? Женщина в дружине Норы. Пользуется магией или арбалетом?
Крысы еще не вооружились — а это могло бы облегчить ему распознание, кто есть кто. Абсолютно как если бы их командир считал, что все это дело их не касается.
Приходилось растолковывать им их ошибку.
— Где ваш маг?
— У нас нет мага.
Ответ хес-Бренд дал так быстро, что Кеннет лишь улыбнулся.
— Давай договоримся, Крыса третьего класса. У меня пятьдесят человек, а у тебя — одиннадцать и… дама, о которой ты должен заботиться. Я знаю местность, я связал себя Узлом Крови с ахерским шаманом, и есть малая надежда, что у нас получится уйти отсюда живыми. А потому командую тут — я. Нет! — рявкнул столь резко, что Олаг почти со стуком закрыл рот. — Это не игра в демонстрацию того, у кого яйца крепче. Или я буду знать, чего можно ожидать от вашей дружины, или я вообще о вас забуду. И тогда мы не стоим лагерем вместе, не держим общих стражей и не сражаемся плечом к плечу. Вы справляетесь со всем в одиночку. До самого возвращения за Большой хребет.
— Ты полагаешь, что мы не справимся?
— Если у вас нет мага — то нет. Борехед не единственный шаман в этом лагере.
Блондинка подняла руку, сделала медленный жест рукой, а Кеннет почувствовал вкус желчи на языке, и на миг все вокруг сделалось затуманенным, будто он смотрел на мир сквозь кусочек закопченного стекла. Он моргнул.
— Я — маг. Моива Самрех. Мой аспект — Жгучая Игла. Новый. Слабо исследованный.