Каждая мертвая мечта

Перед глазами Крысы была аллегория разрушенной войной державы.
— На самом деле, — голос императора донесся до него словно издалека, — все не так плохо. Налоги текут, соляные рудники дают устойчивый доход, а добыча железа на севере вот уже пять лет как достигла довоенного уровня. Фииландийцы, как и прочие дураки из Вольных Княжеств, даже думать не смеют об устройстве хоть каких-то проблем нашим купцам, что сплавляют товары по Эльхарану. Все в порядке — может, за исключением Понкее-Лаа, но и там дела идут все лучше, верно?
Гентрелл отвел глаза от барельефа и встретился с насмешливым взглядом.
— Порой, когда ты задумываешься, по твоему лицу можно читать, как по открытой книге, кан-Овар. Когда бы я не знал, что у тебя в голове целая библиотека, включая книги, которые ты никому не показываешь, я бы приказал перевести тебя на другую службу. Или повесить.
Император прошелся по каменным плитам и чуть пнул ближайшую.
— Я решил, что это будет лежать здесь, пока мы ее не восстановим. Это самая подробная и большая карта Империи, какая у нас есть. Пригодится.
Шпион заморгал, выловив из последнего утверждения самую важную информацию.
— Восстановим, ваше величество?
На миг он почти услышал тысячи, десятки тысяч имперских оргов, что золотой рекой впадают в бездонную дыру. Безумие Крегана?
— Нам придется. Тронный зал без этого украшения пустоват. Люди начинают задумываться, насколько все у нас худо. Кроме того, в последние годы наши мастера-стекольщики и алхимики изобрели сотни способов окраски стекла, а позолоченный свинец выглядит прекрасно, пока кто-нибудь не примется скрести его ножом. К счастью, насколько я помню, никто не имеет права подходить к трону с оружием, а потому есть шанс, что многие годы никто не сообразит, что мы пускаем пыль в глаза. А Слеза Матери вернется наконец на свое место.
Еще один пинок выровнял едва заметно отошедшую плиту.
— Нам нужно доказательство, что ничего не изменилось, Крыса. Империя уже воспрянула от набега кочевников, мы воспитали новое поколение, отстроили крепости, города и села, торговля пульсирует в наших венах, а в армии почти столько же солдат, сколько было до войны. И потому нам нужно, особенно здесь, в столице, ощутимое доказательство того, что набег был лишь дурным сном, минутным сбоем в непрерывной истории доминирования Меекхана над остальным цивилизованным миром. Так что мы восстановим Безумие Эмбрела и повесим его на место.
Император подошел к столу и взял в руку длинную, в несколько футов, палицу, а потом двинулся вокруг барельефа. Миновал Травахен, отправился на север вдоль углубления, которое имитировало Белое море, где некогда в сапфировых волнах плавали махонькие кораблики с корпусами, украшенными жемчугами, и остановился около северо-восточного края карты. Некоторое время молча смотрел на большое и почти плоское пространство камня, которое символизировало Великие степи, отделенные от земель Империи рядом изогнутых стальных мечей и щитов, что вились вдоль глубокой щели в мраморе. Амерта, река, являющаяся восточной границей Меекхана, выглядела исключительно неприметно, словно лишь напоминая, что один раз она уже пропустила в глубь страны орду варваров.
— Что у Фургонщиков?
Палица уткнулась в территории к востоку от Олекадов. Литеранская возвышенность, приткнувшаяся к северному краю Великих степей, выглядела исключительно маленькой и неприметной.
— Ваше величество? Я…
— Нет! — В голосе императора появилась новая нотка. Резкая, опасная, и хотя владыка не отводил взгляда от лежащего на полу изображения Империи, Гентрелл почувствовал, будто его стеганули кнутом. — Мы не станем играть в «ничего-об-этом-не-знаю-господин», «это-вне-моей-компетенции» или «этими-делами-занимаются-в-разведке-другие-люди». Ты — Третья Крыса в Норе. Тебе были доверены важнейшие из тайн Империи, в том числе и руководство гарнизоном в Лотис и опека над тамошними узниками. Мы лишились там Ханевельда, а Псарня до сих пор сходит с ума при воспоминании о смерти Второй Гончей. Еще мы потеряли пару десятков солдат — свидетелей резни в Глеввен-Он, а единственная персона из селения, с которой удавалось хоть как-то общаться, закончила как ребенок, плененный в теле на несколько лет ее старше, — и ничего не помнит. След, ведущий к Малышке Кане, оборвался. А я напоминаю, что согласно тому, что нам известно, ее ищет половина наших богов. Остальные наверняка тоже, хотя и притворяются, что нет.
Креган-бер-Арленс наконец взглянул на подчиненного, а Гентреллу вспомнилось первое впечатление, возникшее у него об императоре, когда Крыса увидел его нынче. У императора был взгляд человека, который уже принял решение и теперь готов отдать любой, даже самый паршивый приказ, чтобы достигнуть цели. Гентрелл задумался, но внезапно почувствовал облегчение.
Первый человек в Империи продолжал, сверля Крысу каменным взглядом:
— И кое-кто — например, несколько людей, стоящих ниже тебя в иерархии, — мог бы утверждать, что это — твоя вина. Девушка была от тебя на расстоянии вытянутой руки, а ты позволил ей исчезнуть. Мы нашли рисунок, который она использовала, чтобы сбежать. Перенеслась в Понкее-Лаа, наиважнейший на свете порт для нас, и что же? Не прошло и года, как Жемчужина Побережья кипит, а наши купцы начинают нести потери. Что скажешь?
— Ситуация уже исправляется, ваше величество. Бунт был остановлен, а тамошний Совет Города наводит порядок.
— Бунт не был остановлен, он просто погас по непонятным причинам. Культ Владыки Битв утратил напор, словно что-то подрезало ему крылья, а мы не знаем, что за этим стояло. Или, скорее, кто за этим стоял.
Крыса заморгал. О бунте и близящейся религиозной войне в Понкее-Лаа слухи ходили уже несколько месяцев. Это была тайна улиц, закоулков, ремесленных цехов и купеческих гильдий. В Храме Мудрости и Милости Владычицы провели даже несколько богослужений, на которых молились о «наших братьях в нужде». А пару десятков дней назад, когда до столицы добрались вести, что порядок восстановлен, весь город — да и не только он — вздохнул свободно. Религиозная война в Жемчужине Побережья означала бы неимоверные потери для экономики Империи. Товарные склады, полные вещей, которые не выгодно доставлять за границу иначе, чем рекой и морем, закрытые мастерские, уменьшившиеся — а то и утраченные — состояния. Даже рассматривалась (о чем знали совсем немногие) возможность удара Армии Босхад вдоль реки в самое сердце Фииланда. Гентрелл был из тех, кого посвящали в эти планы, поскольку как Третья Крыса он и сам занимался подготовкой рапортов на тему ситуации в Вольных Княжествах, которые пришлось бы подчинять по дороге, а также насчет численности, морали и боеспособности босхандцев. Он сам рапортовал Норе, что четырех пеших дивизий, в том числе двух, сокращенных до двух полков, и хоругви конницы — маловато, чтобы овладеть настолько большой территорией. Понкее-Лаа отделяло от границ Меекхана более четырехсот миль по прямой, а дорогами вдоль реки — более пятисот: слишком много, чтобы небольшая Армия Босхад могла обеспечить непрерывность поставок, резервов и не дала отрезать себя от метрополии. Особенно сейчас, когда большая часть кавалерии передвинута на границу с се-кохландийцами.
Участие Меекхана в войне на юго-западе в тот момент, когда восток все еще кипит, напоминало бы ситуацию, когда кто-то одной рукой гасит пожар на кухне, а второй бросает головни в спальню.
Но информация о том, что бунт не был задавлен силой, а просто культ Владыки Битв по непонятной причине потерял размах, его предводитель, раненный при неясных обстоятельствах, исчез, а большинство боевиков вдруг разошлись по домам, что и позволило рукосуям из клики, управляющей Понкее-Лаа, взять ситуацию в городе под контроль, оставалась тайной.
— Да. Ты прав. — Креган-бар-Арленс отвел от него взгляд и двинулся вдоль края барельефа. — Кто-то протекает. Кто-то выдает охраняемые секреты, и этого кого-то необходимо в ближайшее время найти и уничтожить. Я прав? Не может быть, чтобы любой — а особенно император — знал ваши секретики. В конце концов, недопустимо, чтобы Крысиная Нора не имела нескольких небольших тайн, пары отравленных клинков, спрятанных за пазухой, какой-никакой гарроты, готовой к использованию в любой момент. Никто, даже я, не должен ограничивать вашу власть. А именно этим и являются ваши секреты. Властью. Порой — властью абсолютной. Верно?