Бэтмен. Убийственная шутка (ЛП)

Одни из них хранились в витринах, другие были огромными – вроде двадцатифутового пенни, который раздавил преступника, который сам его и сделал, массивная аниматронная копия тираннозавра и такая же огромная игральная карта, взятая из одного из самых ранних логовищ Джокера.
Ряд насосов, подобных тем, что были найдены в подземной транзитной системе Готэма, контролировали воду, естественно протекающую через пещеру. Блоки экологического контроля сдерживали сырость, дабы избежать повреждения многочисленного деликатного оборудования, а также сохраняли комфортную температуру в каждой зоне.
Наконец, перед Пенниуортом появилась его цель – компьютерная лаборатория.
– Не хотите перекусить, мастер Брюс? – сказал он заходя. Он был одет в темные брюки, рубашку и золотого цвета жилет с узором из индийских огурцов. Галстук был развязан, рукава закатаны. Шорох кожаной подошвы был едва слышен на стальной обшивке. Под рубашкой, на правом бицепсе, виднелась татуировка времен службы в SAS. Сказать, что он дворецкий, было все равно что заявить, что Тадж-Махал – это просто здание.
– Нет, Альфред, спасибо.
Брюс Уэйн сидел перед суперкомпьютером на возвышении, куда вела встроенная лестница. У него был огромный монитор, изогнутый, как двойное окно «Боинга-747», и широкая панель управления. На мониторе появились окна различных форм и конфигураций. По мере того, как его пальцы быстро бегали по клавиатуре, появлялись, исчезали или перемещались в сторону многочисленные изображения, от файлов микрофиш до камер с замкнутым контуром. Пенниуорт всегда удивлялся, что у Брюса получается что-то понимать в захлестывающих стимулах.
– Вы нашли какие-нибудь следы, ведущие к мистеру Манхейму?
– Пока не выходит отследить передачу, – сказал Уэйн с явным раздражением в голосе. На нем была форма Бэтмена, маска была откинута на плечи. Он нажал кнопку на панели, и один из экранов слева увеличил изображение. По примитивной топографической карте Метрополиса и его окрестностей медленно двигалась красная точка.
На экране рядом с картой возникло какое-то движение. Буква за буквой на черном фоне светящимся зеленым шрифтом выводилось сообщение. Однако человек, сидевший за пультом, не печатал.
– Подумать только, – пробормотал Пенниуорт, обращаясь не столько к хозяину, сколько к самому себе, – эта адская машина обрела собственное сознание?
От этой мысли ему стало... не по себе. Просмотрев множество файлов, он обнаружил, что весьма регулярно такая технология – часто внеземная по своей природе – приводила к катастрофе.
– Что? – спросил Уэйн. Он повернулся посмотреть, на что глядит Пенниуорт. – А, это. Это ответ от физика-теоретика, доктора Хокинга. Я консультируюсь с ним, когда ситуация требует особого опыта.
– Поразительно, – ответил Пенниуорт. – Это устройство далеко от оригинальности, это передовая система телетайпа.
Эта мысль успокоила его. Уэйн издал нехарактерный для него смешок. Он повернулся к своему преданному другу:
– Это не просто телетайп, – сказал он. – Эта система называется Арпанет – термин, который, похоже, скоро уступит ходовому названию интернет, «всемирная паутина».
– И что эта «паутина» опутывает?
Уэйн слабо улыбнулся:
– Почти двадцать лет назад компьютеры из Стэнфорда и Калифорнийского университета связали сетью по телефонным линиям. Технология была разработана для ARPA – Агентства перспективных исследовательских проектов, входящего в состав министерства обороны.
– А, – ответил Пенниуорт, – вот откуда это «ар- па». Для чего предназначена эта связь?
– Области применения все еще разрабатываются, одна из них – точно военная, – ответил Уэйн. – Как ты знаешь, Альфред, холодная война накаляется и остывает – хотя господин Горбачев, кажется, искренне стремится к реформам Советского государства. Как бы многообещающе это ни звучало, наши генералы пожелали иметь возможность поддерживать компьютерную надежность в случае ядерного удара. Таким образом, эта сеть позволяет сообщаться различным ветвям вооруженных сил и поддерживать оборонную деятельность, при этом их не компрометируя.
– И это – часть этой сети? – Пенниуорт указал на экран. В конце передачи замигал маленький зеленый прямоугольник.
– Это называется электронная почта, – сказал Уэйн, – сокращенно – E-mail.
– Не путать с V-mail времен Второй мировой войны, да?
– Да, хотя сходства есть.
Во время войны письма солдатам, дислоцированным за рубеж, фотографировались на микрофильмы. Таким образом, на одном рулоне пленки можно было уместить много букв. «Почта победы» освободила место, необходимое для переправки припасов.
Пенниуорт сделал вывод:
– Правильно ли я понимаю, что вы не используете это... чудо технического прогресса только ради обмена шутками и рецептами с этим Хокингом?
– Ты ведь хорошо меня знаешь, Альфред, – сказал Уэйн. – Как давно предсказывали писатели-фантасты, связанные компьютеры будут способны выполнять всевозможные задачи. Например, если я хочу без помех получить доступ к файлам полицейского департамента Готэма, мне сначала нужно пройти мимо охраны, а затем пересмотреть коробки файлов, большинство из которых организованы ужасным образом.
Он делал это в разное время, переодевшись дворником, чтобы проникнуть в архивы Управления полиции Готэма.
– Представь, что эти файлы находятся в Арпанет, – продолжил он, – и к ним можно получить доступ с помощью компьютера.
– Несомненно, у такой сети, как эта, должна быть собственная форма безопасности.
– Все, что могут построить, я могу взломать.
– Ну, да, – фыркнул Пенниуорт, – есть лишь одна вещь, которую никто повторить не в силах.
Так, по крайней мере, он надеялся.
– Человеческий мозг невозможно заменить.
– Пока что нет, – согласился Уэйн. – Мозг – это самый эффективный из всех процессоров обработки данных, и пока его невозможно взломать.
Он снова отвернулся и застучал по клавишам.
– Нет, сейчас компьютеры – это просто сложные инструменты.
– Сложные инструменты, которыми можно пользоваться во благо или во зло, в зависимости от прихотей человеческой природы. – Альфред покачал головой, освежая мысли. – Однако сегодня меня больше всего волнует, как бы не опоздать на встречу.
– И кто же эта счастливица? – спросил Уэйн, одновременно отвечая Хокингу.
– Доктор Томпкинс, мы идем на «Дон Жуана».
– Хм-м, как-то ты бодро начал, Альфред.
– Я хорошо поспал, – сухо ответил Пенниуорт. – Я возьму «Ягуар».
– XJ?
– Что вы, мастер Брюс. Классический, конечно.
– Конечно. – Быстрый стук клавиш оборвался тишиной. – Мне тебя ждать?
Пенниуорт хихикнул, поправляя галстук и застегивая воротник.
9
Стивенс был в восторге от того, что наконец-то у него появился товарищ, способный вести интеллектуальную дискуссию, особенно в этой грязной выгребной яме, полной больных, низших умов. По правде говоря, он находил компанию своего нового зеленоволосого друга одновременно забавной и интеллектуально стимулирующей.
Они вдвоем отошли в дальний угол комнаты отдыха. На шатком металлическом карточном столике между ними лежал мягкий пенопластовый набор кубиков для игры в крестики-нолики. Это Джокер придумал притвориться, будто они играют, чтобы санитары оставили их в покое.
– Таким умным людям, как мы, будет легко обмануть дюжих, но интеллектуально неполноценных санитаров.
Так выразился его новый друг, и профессор не мог с ним не согласиться. Он предпочел бы партию в го, или шахматы, или что-нибудь еще, но им пришлось довольствоваться тем, что было под рукой.
Позади послышался шум, и он настороженно проследил, как Курт Ленк, давний житель «Аркхема», занял стул в углу. Неуклюжий заключенный не выказал никакого интереса на пустом лице, поэтому Стивенс снова повернулся к Джокеру.
Зеленоволосый мужчина внес странные изменения в робу, которую носил. Он добавил толстые фиолетовые полоски, на вид нарисованные дешевым восковым карандашом. Под необработанным вырезом под горло он нарисовал фальшивые лацканы, добавив странную рваную гвоздику, которая, похоже, была сделана из цветных денег из «Монополии». Странная бутоньерка оказалась весьма кстати. Стивенс сосредотачивался на ней, когда слишком долго смотреть в безумные глаза спутника становилось тревожно. Однако в данный момент он был воодушевлен их беседой. В Джокере он видел тот же огонь, глубоко укоренившуюся интеллектуальную тоску, с которой сталкивался крайне редко. Это напомнило ему его единственного верного помощника. Студента, которого ему, слава богу, не пришлось убивать ради его же спасения.